Пирс Энтони - Моя любовь — зомби

Какое несправедливое обвинение.

— Я ведь не специально, — грустным жалким голоском возразил Элайджа. — Мне по правде плохо, и я не могу заснуть.

— Не понимаю, в чём твоя проблема, Лай! — продолжала Мама. — Единственное, что объединяет все твои болячки, — это время отправляться спать. Днём с тобой всё в порядке, а перед сном ты внезапно заболеваешь. — Прозвучало так, будто она заподозрила что-то нехорошее. — Прямо-таки волшебное преображение: в одну минуту здоров, в следующую — болен, и я думаю, что ты…

В середине своей страстной речи Мама неожиданно замолчала. Она села на кровать рядом с сыном и задумалась. Некоторое время царила тишина.

— Лай, — медленно прошептала Мама. — Думаю, это магия.

— Правда? — удивился он.

— Да. Несчастливая магия под названием Сонные Боли.

— Но в нашем мире нет магии, — напомнил он ей, словно кто-то мог забыть об ужасающей реальности Обыкновении. Даже на мгновение.

— Немножко есть, — покачала она головой. — Вспомни о красоте радуге, от вида которой просто невозможно оторваться. Только вот тебе не повезло.

В этом был смысл, хотя Элайджу он и не устроил.

— Нечестно! — проворчал он. — Я единственный ребёнок не из Ксанфа с магическим талантом, и он такой глупый! Неужели Сонные Боли никогда не пройдут?

— Боюсь, что так, — печально согласилась Мама. — Поверь, я злюсь не меньше тебя. — И её слова прозвучали очень искренне.

— А что делают обитатели Ксанфа, чтобы избавиться от глупого таланта?

— Отправляются в Обыкновению, где их магия пропадает.

— Ну, замечательно! Я уже в Нью Джерси! Нет места обыкновеннее, чем это. И что мне делать? Переехать в Ксанф?

— Нет! — встревожилась Мама. — Если талант доставляет столько неприятностей в обычном Нью Джерси, представь себе, насколько он обострится в Ксанфе.

Семья предпринимала попытки выяснить, как Элайджа обзавёлся магическим талантом. Сам он подозревал, что виноваты распределяющие таланты аисты. Рэйчел утверждала обратное: по её мнению, талант был доставлен по назначению, а вот братец — нет. Папа предположил, что, когда демоны избавлялись от нежелательных талантов, один из них улизнул в Обыкновению, где и угнездился в сынишке. Мама считала, что талант потерял один из невидимых великанов, который прогуливался на границе Ксанфа с Обыкновением и внезапно чихнул настолько сильно, что талант улетел далеко-далеко, а потом приземлился на Элайджу.

К сожалению, никто из них не вспомнил об избавлении от токсичных отходов. И поскольку избавиться от него или хотя бы установить источник происхождения оказалось невозможно, семья решила просто жить с бедой, как живут со своими бедами другие. В конце концов, в Обыкновении такие ужасы встречались сплошь и рядом.

Грёза подошла к концу.

— Но почему Ральф хочет получить свой талант обратно? — спросила Брианна у Ромашки.

— Он не знает, в чём тот заключается. Думает, что любой талант лучше, чем его отсутствие. Добрый волшебник пытался его остеречь, но Ральф и слушать не стал.

— Знаю, — мысленно улыбнулась Брианна. — Думаю, что не буду его просвещать. Бьюсь об заклад, в Ксанфе мучения усилятся в десятки раз, ведь здесь магия повсюду.

— Да. Ему придётся спать днём, как и тебе, потому что всю ночь напролёт он даже присесть не сможет.

— Чего он и заслуживает.

— Добрый волшебник послал демонессу Метрию к демону З(Е/М)ля. Хамфри знает, что тот поможет избавиться от случайно попавшей к нему магии, поскольку не переваривает созданный Иксанаэнным мир фантазий. Он организует для семьи Элайджи билеты во Флориду, чтобы мальчик подошёл к дому Ральфа, который находится рядом со щитом, в Северной деревне. Затем демон З(Е/М)ля вытравит из него талант, который притянется к своему первоначальному обладателю в Ксанфе. То есть к Ральфу. Его желание исполнится.

— Представляю, как он обрадуется! — иронически заметила Брианна.

— А Лай наконец отделается от своих Сонных Болей.

— Да. А Ральф будет сиять от гордости вплоть до самого вечера.

— С чего это? — переспросил Ральф.

Должно быть, она забылась и последнюю фразу высказала вслух.

— Меня посетила кобылка Ромашка. Говорит, добрый волшебник уже занимается возвращением тебе таланта во всей его мощи.

— Самое время, — самодовольно буркнул тот. — Я так и думал, что старый мошенник ещё способен поднажать, если предоставить ему на то вескую причину. — Он взглянул на неё: — Ну, как, хватит с тебя скуки? Хочешь услышать нечто интересное?

Придурки не сдаются никогда.

— Мне нравится скучать, — конечно же, она выразилась фигурально.

Они продолжали идти по зачарованной дорожке, неплохо проводя время. Ральф больше не пытался сграбастать девушку в объятья, и она начала жалеть о том, как с ним поступила. Может, достаточно было просто сказать «НЕТ», и всё устаканилось бы само собой.

— Не думаю, — вставил Джастин. — И подобных сомнений он не заслуживает.

— Откуда такая уверенность?

— Не хочу показаться снисходительным, но я мужчина, и у меня было время подумать. Ты привлекательная девушка, а некоторые мужчины безжалостны и бесцеремонны. Твоя молодость не позволяет тебе оценить взрослые отношения без оттенка наивности.

— Неправда!

— Пожалуйста. Я стараюсь защитить тебя от использования.

— Ты следуешь правилам Заговора Взрослых!

— Пожалуй, лучше продемонстрировать. Ты разрешила мне присутствовать во время справления естественных потребностей. Ему бы ты тоже позволила наблюдать?

— Нет! Я тебе говорю про Фому, а ты мне — про Ерёму!

— Кто все эти люди?

— Просто выражение такое есть. Ральф не будет смотреть, как я писаю, ладно? Он не дерево.

Он мысленно кивнул.

— Деревья накапливают мочу. Предлагаю сообщить Ральфу, что тебе надо отойти за кустик. Затем проследи за ним. Думаю, он недооценивает твою способность видеть в темноте, так что тебе удастся спрятаться и увидеть всё собственными глазами.

— Это бессмысленно!

— Если я прав, он попытается за тобой подсмотреть. Тогда ты будешь точно знать, что в том ударе головой твоей вины не было.

Она поразмыслила.

— Хорошо, проведём эксперимент. — Потом произнесла вслух: — Ральф, мне надо уединиться минут на пять. Я зайду за вон тот куст, а ты подожди здесь. Идёт?

— Отлично, — кивнул он и уселся на камень. Фонарь он поставил рядом с собой.

— Видишь? — спросила она мысленно. — Он никуда не собирается.

— Пока что.

Непоколебимость Джастина слегка раздражала. Девушка направилась к кусту и спряталась за него, повесив свою шляпу на верхнюю ветку. Затем согнулась в позу крабика и тут же тихо сбежала за ближайшее дерево. Выглянула из-за ствола.

Первое, что она увидела, — камень, который теперь пустовал. Ральф покинул своё место, оставив там фонарь и прятался за деревьями и кустами, росшими поблизости от того, за который зашла Брианна. Как и подозревал Джастин, Ральф считал темноту достаточно надёжным прикрытием, не осознавая, что девушка в ней видит так же хорошо, как при дневном свете.