Пирс Энтони - Игры фавна

— Мы очень извиняемся, — пристыженно сказала День. — Мы действительно позабыли о миссии, — Девушка стёрла из уголка правого глаза слезинку.

— Но мы хотим, чтобы ты понял, как серьёзно мы к ней относимся, — продолжала Ночь. — Мы шутим и смеёмся из-за возникшего напряжения, потому что это лучше, чем плакать. — Она вытерла слезу с левого глаза.

Леспок опечалился: — Я не понимал этого. Прошу прощения за…

— Отныне мы будем вести себя хорошо, — решила День. — До конца миссии.

— Но потом, — добавила Ночь, — мы действительно можем с тобой позабавиться и сыграть в убегалки, как нимфы.

— Это не обязательно, — быстро сказал Леспок. — Я бы никогда не предложил…

— Возраст позволяет, — отозвалась День.

— И мы учимся тебя уважать, — произнесла Ночь.

— Но…

— Поэтому сейчас мы извинимся перед тобой в манере, принятой в тыквенном мире.

— И оставим тебе намёк на свои настоящие мысли.

— Но ведь тыквенные извинения слишком… — встревоженно начал он.

Однако был прерван принцессой День, которая шагнула вперёд, стиснула фавна в объятиях и поцеловала с такой страстью, что его голова оказалась под угрозой потери. Ощущение было такое, словно само солнце поднялось и ослепило его своим тёплым, радостным светом. Затем она освободила Леспока, и её место заняла Ночь, обнявшая его так крепко, что ему не надо было смотреть на неё для того, чтобы получить полное представление о фигуре, и одарила фавна ещё более страстным поцелуем. Теперь — по ощущениям — солнце опустилось, лаская его уютными сумерками.

Потом принцесса тоже отпустила его, и Леспок какое-то время поражённо стоял на месте, пока вокруг его головы крутились маленькие солнышки и луны. День воспламенила его, а Ночь потушила.

Он услышал их голоса будто бы с очень далёкого расстояния.

— Ты нам нравишься, Леспок, — промурлыкала День в его левое ухо.

— И когда мы покажем тебе свои трусики, это не будет шуткой, — прошептала Ночь в его правое ухо.

За словами последовали одновременные поцелуи в каждое из острых ушек.

Леспок упал на спину с бешено кружащимися перед лицом сердечками и планетами. Девушки принялись обмахивать его платочками и приглаживать шерсть.

— Кажется, на сей раз мы перестарались, — сказала День. — Он в обмороке.

— Да, надо вести себя более аккуратно, — согласилась с ней Ночь.

— Лучше сменить платья на голубые джинсы.

— Не слишком тесные.

— Но как только это закончится…

— Мы покажем ему всё.

— Это грозило затянуться надолго. Леспок открыл глаза.

— Думаю, я в порядке, — сказал он.

— Мы одолели тебя двойными усилиями, — сказала День. — Прости нас.

— Нет! — отчаянно воскликнул он.

Обе принцессы рассмеялись.

— Не в тыквенной манере, глупый, — сказала Ночь. — С этим покончено.

— Они помогли ему встать. Теперь девушки облачились в мешковатые голубые джинсы и простые блузки, которые наполовину скрывали их женственность. Учитывая, что их было двое, этого оказалось более, чем достаточно.

— Мы считали тебя любезным, — поделилась Ночь. — Но теперь понимаем, что ты испытываешь по отношению к нам то же, что и мы к тебе.

— Я фавн, — повторил он. — Мне нравятся нимфы. Недавно я научился любить и настоящих людей тоже. Но к эмоциям не привык.

— Мы так и поняли, — кивнула День. — У тебя куда больше физического опыта, чем мы, скромные девушки, можем вообразить. А в нас заложено больше эмоциональности, чем может вместить твой разум. Весело будет обменяться опытом… в своё время.

— Но и то, что ты сказал насчёт поджидающей нас тут смертельной опасности, — правда, — добавила Ночь.

— Так что, хотя нам и не стоило тебя дразнить, — сказала День, — мы думаем, что твой подход к колдовскому замку довольно наивен.

— И хотя мы не желаем вмешиваться в роль, возложенную на тебя добрым волшебником, мы надеемся, что ты передумаешь, — дополнила Ночь.

— Да, наверное, — огорчённо согласился он. — А что если мы подкрадёмся к замку незаметно, скрываясь под завесой тьмы, и дальше уже решим, что делать дальше?

К беседе вновь присоединилась Ромашка. Она вела себя так тихо, что Леспок почти позабыл о её присутствии.

— Девушки могут обследовать замок, не приближаясь к нему.

— Хорошая идея, — обрадовался фавн. — Если мы встретим кого-то, кто уже побывал в замке, или найдём вынесенную оттуда вещь…

— Нам останется только наблюдать и увидеть всё, что нужно, — закончила за него Ромашка.

И компаньоны направились к замку. Леспок возобновил действие покрывала Кэтрин; оно служило им ценным подспорьем, ведь иначе их уже могли бы заметить и схватить слуги злого колдуна, если у него вообще были слуги.

Замок оказался гигантским мрачным сооружением из крапчато-голубых плит. От них будто исходил душок зловещего ожидания.

— Эй, мне знаком этот запах! — воскликнула кобылка. — Он уже встречался мне на Луне. Голубой сыр!

— А разве он не мягкий? — спросила День.

— Только если не успел состариться. Лунный сыр варьируется от мягкого бри до каменно-твёрдого чеддара. Каждый сыр становится твёрдым, будучи подставленным солнечным лучам в течение нескольких лет.

— А закрепить его помогла магия, — угадала Ночь.

Вокруг замка маршировал охранник. Благодаря завесе мрака и осторожности путников, он их не замечал, проходя буквально на расстоянии вытянутой руки.

— Взгляните на него! — шепнула День. — У него железная рука.

— Глупая… Это ручной пистолет, — поправила её Ночь. — Охраннику положено иметь оружие.

Мужчина прошёл позади них, и Леспок увидел, что его рука и впрямь заканчивалась металлическим пистолетом. Интересно, и как он выходит из положения, когда следует обменяться рукопожатием?

Из приоткрытой замковой дверцы заструился свет — специальный оттенок голубого.

— Ой, мне бы не хотелось попасть под влияние ультралютого света, — поёжилась Ночь. — От него становятся такими жестокими.

Дверь распахнулась, и оттуда вышел ещё один человек, нёсший набитый чем-то мешок. Отойдя к яме неподалёку, он швырнул свою ношу туда. Затем снова вернулся в замок.

— Мусор, — определила День. — Фу!

— Но он побывал в замке, — сказал Леспок. — Так что…

— Фу! — повторила Ночь.

— Ну, может, это и не самая лучшая мысль.

Ночь вздохнула.

— Нет, в ней есть рациональное зерно. Просто это не очень-то романтично.

Из осторожности они обошли замок на некотором расстоянии, прежде чем приблизиться к яме. В ней громоздились все виды отходов и жутко воняли, к тому же. Но путники храбро полезли внутрь в поисках недавнего мешка.

— А, вот и он, — сказала Ночь, кладя на него руку. — Несколько минут назад его нёс Ян Итор. В нём мусор и кухонные отбросы, собранные ночным сторожем, А. Лармом. Они со всего замка.