Пирс Энтони - Игры фавна

— То, что надо, — удовлетворённо кивнула День. — Я знаю, что ты просто обожаешь копаться в очистках, дорогая сестричка.

— Если нам повезёт, здесь могут попасться и потроха, сестрица, дорогая, — согласилась Ночь, морща носик. — Значит, и ты сможешь насладиться. — Развязав мешок, она вытащила тюбик. — Зубная паста, которая подходит только для пастухов. Неудивительно, что её выбросили.

День заметила огромного жука, пытавшегося выбраться из мешка. Она подставила ему ладонь.

— Это жук-бомбардир, который стреляет ароматными струйками и может менять запах человека. Наверное, они выбросили его, потому что предпочитают вонь плесневелого сыра.

Ночь достала старую ручку.

— Сюда вставлялся стержень с невидимыми чернилами, — поведала она. — Изначально ручка использовалась в качестве одного из прутьев клетки для содержания больших уродливых животных. Однако каждое из них прогрызало в ней дырку, чтобы выпить чернил, и понемногу она не только продырявилась, но и уменьшилась в размере, пока не стала слишком маленькой, чтобы применять даже для письма.

— Как насчёт схемы самого замка? — поинтересовался Леспок. — Здесь где-нибудь имеются потайные ходы? И где живёт колдун?

Через некоторое время, вытаскивая из мешка одну вещь за другой, им удалось набросать смутный план замка. Колдун жил в башне, через окно которой проходили синие линии. Но каким-то образом исходили они из подземелья. Доступа извне туда не было, только изнутри, и ключом владел лишь сам колдун. Мусора оттуда они тоже не нашли; по всей вероятности, где-то там внизу была ещё одна свалка. Загадка линий пока оставалась неразгаданной.

— Нам нужно больше сведений, чем можно получить снаружи, — пришёл к выводу Леспок. — Но даже если слуги не знают, что находится в подземелье, кому это будет известно?

— Только колдуну, — сказала Ромашка. — И он хранит информацию в секрете, чтобы больше никому не пришло в голову воровать с Птеро таланты и обменивать их на могущество.

— И всё же кто-то ещё должен знать, — настаивал Леспок. — Ведь есть ещё три колдуна, обладающих этой тайной.

— И они пользуются ей для наращивания силы в собственных треугольниках, — продолжила День.

— И они уж точно нам не скажут, — закончила Ночь.

— Нам нужна идея получше, — решила кобылка.

Леспока посетил смутный намёк на мысль и ускользнул. Фавн настиг его и схватил до того, как тот вырвался повторно. Это была идея.

— Идея! — воскликнул он. — Принцесса Яне… Её талант заключается в идеях. Может, она что-нибудь и придумает.

— Но тётушка Яне далеко, — возразила День.

— Точно, и её голова огромная, — согласилась Ночь.

— Нет, я имею в виду принцессу Яне, которая проживает здесь. Ваш мир Птеро вращается вокруг головы Яне в Ксанфе, Пирамида — вокруг головы Яне на Птеро. Исходя из этого, тут тоже должна быть принцесса Яне, и она может знать тайны всех трёх миров.

Девушки посмотрели друг на друга.

— Звучит странно, — призналась День.

— Но вполне вероятно, — признала Ночь.

— И достойно проверки, — заключила Ромашка. — Если есть хоть один шанс, что принцесса здесь и обладает нужными знаниями… она ведь хорошая и наверняка нам поможет.

Компаньоны вылезли из мусорной ямы и зашагали от замка прочь. Вскоре они наткнулись на озеро без видимой магии и отмылись. Сёстры просто вбежали в воду прямо в одежде, и лишь через несколько мгновений ошеломлённый Леспок осознал, что одежда являлась частью их самих, так что это не имело значения.

Потом они задумались над тем, как найти местную принцессу Яне.

— Я могу разузнать у здешних обитателей, — сказала День. — Но это вопрос времени и случайности; придётся многих опросить, и это может растянуться надолго. Не всем может быть известна информация такого рода.

— То же касается и неодушевлённых предметов, — сказала Ночь. — Каждый камень содержит в себе сведения о сотнях касавшихся его существ, но выделить из них кого-то конкретного будет проблематично. Да камни и не особенно умны, чтобы отличить одного человека от другого.

— Дедушка Дор мог их разговорить, — вспомнила День. — Так было намного проще что-то узнать.

— Нам приходилось держать юбки в строгости, когда он оказывался поблизости, — улыбнулась Ночь. — Каждый камень под ногами болтал о том, что видел.

— Пока не появлялась бабушка Айрин, — добавила День. — Ей удавалось заставить камень молчать одним свирепым взглядом издалека.

— Мы скучаем по ним, — грустно вздохнула Ночь.

— Думаю, нам придётся кого-нибудь спросить, — решил Леспок. — А значит, мы позволим завесе мрака развеяться.

— Что само по себе рискованно, — заметила Ромашка.

— Знаю. Возможно, вам троим стоит продолжать прятаться под ней, а я буду держаться в сторонке и попадаться местным жителям на глаза.

— Лучше садись на меня. В случае опасности мы сможем быстро ускакать.

Леспок подумал было запротестовать, но осознал, что она хочет разделить с ним риск.

— Ладно. — Фавн огляделся. День подходил к концу. — Давайте поищем место для сна, а утром я передам банку с заклинанием принцессам.

В поисках места для ночлега они вскоре набрели на несколько сплотившихся вместе голубых скал. Этот крошечный горный хребет идеально закрывал спящих на земле от чужих глаз, если бы кому-то вздумалось проехать по дороге.

Но едва компания подошла к скалам, те снялись с места и отошли. Опешив, путники наблюдали за молчаливым отступлением. Затем День разразилась смехом.

— Это же горный козёл! — сказала она. — Мне следовало опознать его раньше.

Они нашли другое место для сна — поблизости от кустов голубики, которая оказалась весьма кстати к ужину. Пока они насыщались, поднялся ветер и мягко засвистел меж ветвями деревьев. Постепенно свист перешёл в печальную мелодию.

— Мне всегда нравился блюз, — прокомментировала её Ночь.

Когда мрак сомкнулся вокруг, стало холоднее. Леспок только сейчас вспомнил, что не догадался принести второе одеяло. Он решил отдать своё девушкам.

— Его хватит вам обеим, — сказал фавн.

Они посмотрели на него.

— Жаль, что перед нами сейчас серьёзная цель, — вздохнула День.

— Потому что иначе мы бы разделили одеяло с тобой, — добавила Ночь.

— Я тоже сожалею, — ответил он. — Но присоединюсь к Ромашке.

В лошадином облике она могла обеспечить и тепло, и безопасность сразу. Всё в итоге устаканилось.

Леспок прилёг рядом с кобылкой.

— Ты действительно хороший, — пробормотала она, направляя грёзу ему одному.

— Нет. Мне действительно хотелось уснуть с ними.

— Знаю. Посерёдке. Зная, что они, скорее всего, растворят под одеялом одежду, как я тогда. Но ты отказался. Вот что делает тебя хорошим. И со мной ты поступил не хуже.