Джанет Эдвардс - Кровь мусорщиков

— Ты не видишь ничего, способного помочь нам в поисках Изверга? — спросил Доннел.

— В данный момент нет, — отозвался Тэд. — Я установил новый алгоритм, предупреждающий меня о колебаниях тока в туннелях подземки.

— А что с твоим третьим рельсом?

— У этого рельса есть своя электрическая цепь, отключенная по всей системе, — сообщил Тэд. — Я бы предпочел при необходимости включать отдельные секции туннеля, а не всю подземку. Не хочу рисковать задеть кого-то, кроме Изверга, или убить током каких-нибудь одичавших котов.

— Дай мне знать, если обнаружишь свидетельство, что Изверг пользуется подземными туннелями, — попросил Доннел. — Еще я бы хотел, чтобы ты нарисовал нам карту окружающей местности, которая показывает, где именно туннели проходят под улицами. Полагаю, вся эта информация есть в земной сети данных.

Тэд встал, подошел к тумбочке и достал бумагу и карандаш. Затем остановился на месте, хмуро разглядывая карандаш.

— Возможно, тебе будет легче рисовать, если ты сядешь, — предложил Доннел.

— Есть одна проблема, — сказал Тэд. — Я ищу в земной сети данных карты, включающие туннели подземки, и самая последняя из них относится к две тысячи двести девятнадцатому году.

— Вряд ли туннели сильно изменились с тех пор, — успокоил его Доннел. — Систему подземки покинули всего несколькими годами позже.

— Туннели не изменились, — мрачно согласился Тэд. — Но все остальное — да. Всю эту территорию перестроили, когда создавали парламентский комплекс. Большинство старых зданий и улиц полностью уничтожили и заменили новыми. Даже названия районов вокруг города Объединения сменились на «город Единства», когда их признали частью Нью-Йорка.

— Блок упоминал о существовании мест, где стены новых домов или вдаются в туннели, или полностью их перекрывают, — сказал Доннел. — Все эти перестройки означают, что у тебя нет способа выяснить, где проходят туннели?

— Они означают, что мне придется наложить карту две тысячи двести девятнадцатого года на более позднюю и срисовать туннели с одной, а улицы с другой. — Тэд вновь сел. — Это приведет к некоторым неточностям.

Мы с Доннелом переглянулись. По прошлому опыту мы оба знали, что неточности, вызванные необходимостью комбинировать две разные карты, будут меньшей проблемой, чем ошибки, связанные с ограниченными художественными возможностями Тэда.

— Просто постарайся. — Доннел потянулся в куртку и достал конверт от Блока. — Я хочу, чтобы ты нанес на карту и информацию отсюда.

Тэд нервно взглянул на конверт.

— Почему он покрыт красными блямбами?

— Красные блямбы — это восковые печати, — объяснил Доннел. — Существовала традиция запечатывать официальные документы воском, и его полно в Доме парламента. Мы используем его для верности, чтобы никто не баловался с особо секретными посланиями.

Он молча изучил конверт, прежде чем его открыть.

— Никогда не видел на сообщении столько печатей. Блок серьезно встревожен.

Доннел достал из конверта листок бумаги и быстро изучил его.

— Блок сделал заметки о нескольких входах в туннели. Если сможешь их понять, Тэд, то добавь на карту.

Тэд кивнул.

— Как только мы обнаружим Изверга, полагаю, ты планируешь, чтобы мы втроем отправились за ним.

— Я еще не решил, кто будет его преследовать, — сказал Доннел. — Но ты определенно не войдешь в эту группу.

— Тебе придется взять меня с собой, — настаивал Тэд. — Даже если я прямо перед выходом из Дома парламента скажу тебе, где находится Изверг, он может сменить местоположение, пока ты туда дойдешь.

— Ты можешь сообщать нам о передвижения Изверга, семафоря с крыши Дома парламента, — предложил Доннел.

Я кашлянула и указала на очевидное.

— Мы не сможем разглядеть сигналы семафора, находясь в туннелях под землей.

Доннел застонал.

— Ты права.

— Я просто обязан идти с вами, если придется включать третий рельс в секциях туннеля, — горячо повторил Тэд. — Случайное его включение в том месте, где окажетесь вы, приведет к катастрофе.

Доннел вновь застонал.

— И это правда.

Я нахмурилась.

— Но мы не можем втягивать Тэда в опасную ситуацию. Он единственный, у кого есть шанс построить новые межзвездные порталы.

— Я тоже не хочу подвергать Тэда опасности, — согласился Доннел. — Не из-за порталов, а потому, что он понадобится нам живым после ухода из Нью-Йорка. От него зависит, удастся ли нам выторговать безопасный проход вдоль гражданских поселений у Ограды.

— Если мы быстро не разберемся с Извергом, — возразил Тэд, — то никто из нас не покинет Нью-Йорк. Все мы окажемся здесь в ловушке и умрем в огненном шторме.

Доннел вздохнул и встал.

— Я отложу решение о преследователях Изверга, пока мы не получим явные доказательства, что он пользуется системой метро. А сейчас я должен вернуться в зал, поддерживать перемирие между Квинсом и Манхэттеном.

Он посмотрел на меня.

— Блейз, постарайся как следует поспать. У нас был исключительно сложный день, но завтра может быть еще хуже.

Доннел поспешил прочь, а Брейден встал и отошел в дальнюю часть комнаты, чтобы проверить Феникс. Тэд уже мрачно разглядывал листок бумаги и рисовал нечто, похожее на кривую версию территории вокруг Дома парламента, поэтому я прошла через дверь в боковой стене комнаты, чтобы умыться в маленькой ванной. Пробираясь мимо кучи сушащейся одежды, занимавшей половину пола, я уловила свое отражение в зеркале и поморщилась.

Тэд говорил, что я выгляжу бледной, и это было великодушное описание моего измученного лица. По-мужски короткие волосы меня тоже не украшали. На мгновение я с завистью вспомнила длинные локоны, к которым привыкла в детстве в Лондоне. Мама аккуратно расчесывала их каждое утро и завершала ритуал, целуя меня в лоб.

При этом воспоминании, одновременно драгоценном и болезненном, я покачала головой и вернулась в основную больничную комнату. Тэд оторвал взгляд от рисунка и протянул ко мне руку. Я села в кресло рядом с ним и взяла его ладонь в свою.

Тэд посмотрел на Брейдена, хмуро изучавшего график состояния над кроватью Феникс.

— Я надеялся, что у нас будет больше пяти минут наедине.

Я пожала плечами.

— Сейчас все сложно.

Несколько минут мы посидели в тишине. За последние шесть лет у меня сложилась привычка каждый день на рассвете выходить на крышу нашего крыла и салютовать флагу Сопротивления Земли. Я и теперь делала это по утрам, когда Надира могла присмотреть за Брейденом и Феникс.

Тэд ходил на крышу со мной, и мы успевали урвать несколько поцелуев на ледяном ветру, но он был прав — мы никогда не могли провести наверху больше пяти минут наедине. По вечерам мы обычно сидели какое-то время здесь, в больничной палате, и держались за руки, но всегда осознавали присутствие Брейдена и Феникс.