Юлия Меган - Ген молодости

– Давай сюда, чего стоишь?! – крикнул он своему товарищу.

Тот стряхнул оторопь и, хотя мало что понимал, поспешил на помощь. Подняв девочку, мужики бегом пронесли её сквозь портал и аккуратно положили на землю. Они хотели сразу вернуться обратно, но, когда оглянулись, проёма в стене уже не было. Ворота в параллельный мир закрылись.

Мистер Хьюз метался по кабине флаера, как раненый зверь. Там, внизу умирала его любимая женщина, а он не мог, не имел права приземлить аппарат. С одной стороны, хорошо, что профессор вовремя заметил людей с востока, замаячивших в проёме стены. Он молниеносно втащил трап обратно и взлетел на достаточную, как ему казалось, высоту. Затем Джон включил защитное поле, сделавшее флаер невидимым, и только тогда смог спокойно вздохнуть.

Люди с востока не должны ничего знать о технологиях, завезённых с Цениавии – это было первым правилом безопасности западной части континента. Флаеры являлись сверхсекретными летательными аппаратами. Конечно, информация о них уже давно просочилась на восток, но пока принадлежала к разряду сказок и небылиц. Любое доказательство реального существования инопланетного разума было недопустимым. А ведь мужики могли вытащить смартфоны и снять флаер на видео… От этой мысли профессор содрогнулся.

Но, с другой стороны… Джон посмотрел вниз через панорамное остекление днища. С другой стороны, кажется, всё пропало – его план поимки беглянок рухнул в один момент. Эмили лежала на асфальте без движения, её кластер отчаянно мигал красным светом. Ей плохо, очень плохо, и он ничем не может ей помочь. А если миссис Вайлоу умрёт? Профессор в отчаянии сжал кулаки.

Шарлин на четвереньках ползла к проёму в стене. Откуда у этой девчонки столько упорства? Вся в свою мать… Джон надеялся, что сейчас она упадёт без сил, но надежда таяла с каждой минутой.

И тут вдруг двое мужиков выскочили из проёма, схватили Шарлин и перетащили её на восточную территорию. Вот это был полный провал! Конец… У профессора потемнело в глазах. Что он скажет представителям Департамента госбезопасности?..

Светящиеся ворота закрылись автоматически. Они всегда закрывались, по истечении определённого времени – это тоже предписывалось правилами безопасности.

Эмили… Её кластер всё ещё мигал, а значит, она была жива.

Мистер Хьюз молниеносно приземлил флаер и, не дожидаясь, пока опустится трап, выпрыгнул из кабины наружу. Миссис Вайлоу лежала на асфальте с закрытыми глазами. Её лицо было бледным, как полотно, из груди вырывались прерывистые хрипы.

Надо взять себя в руки, иначе ничего не получится. Джон сделал глубокий вдох, одновременно доставая из внутреннего кармана пиджака небольшой футляр. В футляре лежала ампула. Профессор встряхнул её, и она мгновенно превратилась в шприц. Практически не глядя, мистер Хьюз всадил иглу в распростёртое перед ним тело.

Это была последняя доза препарата М5F17, завезённого с Цениавии. Настоящая, оригинальная сыворотка, а не синтезированная в земных условиях из крови Шарлин Вайлоу. Мистер Хьюз приберёг её для единственного, оставшегося в живых члена экспериментальной группы.

– Хотите, я вколю её вам? – спросил профессор.

Он стоял возле бассейна, расположенного в пузырьковом замке Ричарда. Ярко светило солнце, круглый тент отбрасывал спасительную тень на кресло, в котором сидел хозяин особняка. Плескался водопад, рядом маячила Глория, державшая в руках поднос с двумя чашками чая.

– Зачем?

Голос мистера Вайлоу прозвучал глухо и безжизненно. Голова его тряслась, взгляд не отрывался от падающей воды.

– Ну как – зачем? – Джон никогда не мог найти ответ на этот вопрос. – Вы получите ещё один шанс…

– Шанс на что?

– На счастье…

Профессор не знал, что ещё можно придумать в такой ситуации.

– К чёрту все шансы… Я уже не верю ни в какое счастье. Чушь собачья!

Ричард закашлялся.

– Чаю? – пропела Глория.

Мистер Вайлоу покосился на неё, но никак не отреагировал на предложение. Биоробот застыла с улыбкой на лице.

– Нет никакого счастья! – продолжал хозяин дома. – И любви нет… Одни бесплодные надежды и иллюзии.

– Просто вам пока не повезло… – попробовал возразить мистер Хьюз.

– Пока?!! – Усмешка Ричарда была такой саркастической, что профессор прикусил язык. – Пока?! Конечно, двести шестьдесят лет – это совсем не срок для того, чтобы обрести счастье. Надо потратить на это ещё как минимум столько же. И правда, что я тут разнылся?

Джон промолчал. Вообще-то, профессиональный долг обязывал его пускать в ход все возможные средства для оказания психологической помощи пациентам. Но Джон промолчал.

– Как вы думаете, она меня любит?

Вопрос не был неожиданным, но на всякий случай профессор решил уточнить.

– Кто – она?

Мистер Хьюз взял с подноса чашку чая, Глория тут же услужливо подалась вперёд.

– Эмили, кто же ещё? Как будто вы не знаете…

– Эмили?.. – Профессор сделал пару глотков, чтобы дать себе время на размышление. – Эмили сама не знает, чего она хочет. Она очень импульсивная женщина. И ветреная… Сегодня ей кажется, что она любит вас, завтра ей понравится кто-нибудь другой, послезавтра она передумает и вернётся. Мне кажется, вам не стоит относиться к ней всерьёз…

– Она очень красивая…

В голосе Ричарда зазвучали печальные нотки.

– На свете огромное количество красивых женщин, – последовал ответ.

Мистер Вайлоу не спешил реагировать на эту реплику. Он постоянно смотрел на воду, за всё время разговора так ни разу и не взглянув на своего собеседника.

«Плохой симптом», – подумал профессор.

– Да, красивых женщин много, – наконец, вздохнул Ричард. – Я и сам не могу объяснить, почему я так прикипел к Эмили. Что-то в ней есть загадочное… странное… манящее… Чёрт побери, я обладал ею миллион раз, но так и не смог окончательно получить! Не понимаю…

– Выбросьте её из головы, – посоветовал Джон. – Эта женщина – обычная вертихвостка, ничего загадочного в ней нет. К тому же эгоистка до мозга костей. Зачем она вам?

– Я хотел, чтобы у нас была семья… – мечтательно произнёс мистер Вайлоу.

– Чаю? – снова пропела Глория.

– Семья? О чём вы говорите?

Профессор знал историю Ричарда от начала и до конца, но решил изобразить удивление.

– Раньше люди находили счастье именно в семье… – пустился в объяснения тот. – У них в домах было тепло и уютно, звучали детские голоса…

– Вы начитались глупых книжек, – перебил его Джон. – Не было в семьях никакого счастья! Скандалы, ссоры, измены, материальные трудности. Дети росли заброшенными и никому не нужными, формируясь в озлобленных, умственно ограниченных личностей. И так из поколения в поколение, пока государство не предприняло кардинальные меры.