Юлия Меган - Ген молодости

Теперь пришло время удивляться Шарлин. Она в недоумении смотрела на мать, откровенно не понимая, что её так рассмешило. Но смех миссис Вайлоу был настолько заразителен, что девочка и сама невольно заулыбалась.

Спуни же, напротив, забеспокоился. То, что громкие звуки чреваты неприятностями, он усвоил уже давно. Привидение спрыгнуло с облачка и, подлетев к самому лицу миссис Вайлоу, предостерегающе замахало руками перед её носом. Это вызвало у женщины новый приступ хохота. Спуни растерянно посмотрел на свою хозяйку и указал пальцем в сторону соседних многоэтажек. Его беспокойство имело основания – очередная жалоба на нарушение права на тишину ничем хорошим закончиться не могла.

– Вы могли бы смеяться не так громко? – вежливо попросила Шарлин.

Миссис Вайлоу её не услышала, она была занята вытиранием слёз.

– Послушайте! – повысила голос девочка. – Эй, послушайте! Разве вы не знаете, что на улице нельзя издавать громкие звуки? В этих домах живут такие скандальные старикашки… Они всё время жалуются, что мы нарушаем их право на тишину. У меня уже не раз были подобные неприятности. Не хотелось бы иметь ещё одну…

– Да-да, конечно! – Эмили замахала на себя ладонями, стараясь успокоиться. – Извини, я слишком расслабилась. Просто мне очень понравилась твоя игрушка. Она такая милая, смешная и прелестная одновременно. Ты сама её программировала?

– Да.

Шарлин была польщена. Её рот сам собой растянулся в улыбке, но она тут же спохватилась и снова нахмурилась.

«Девчонка унаследовала папашины способности к программированию, – сделала вывод миссис Вайлоу. – Надо при случае сказать об этом Ричарду, он будет рад. А всё-таки я нашла к ней подход! Стоило только проявить симпатию к её игрушке, и она сразу потеряла бдительность».

Спуни, искоса поглядывая на новую знакомую, аккуратно заталкивал облачко обратно в кластер. Он не очень понимал, что происходит, и поэтому старался не проявлять лишнюю инициативу.

– Ну, так что, покажешь мне свои апартаменты?

Шарлин медлила с ответом. Спуни маячил возле её уха и делал вид, что его ничего не касается.

– Пойдём?.. – Эмили поднялась со скамейки.

Вроде бы, её дочь больше не упиралась, но и особого желания идти у неё явно не было.

– Пошли! – мягко, но настойчиво предлагала миссис Вайлоу, кивая в сторону интерната.

«Интересно, если я отведу её в свои апартаменты, она от меня отвяжется?» – мелькнуло в голове у Шарлин.

И девочка, действительно, пошла. Сначала она двигалась медленно и нехотя, но постепенно её шаги становились всё быстрее и увереннее. Миссис Вайлоу записала на свой счёт первую маленькую победу.

Интернат, и правда, оказался пустым и гулким, но неуютным его назвать было нельзя. Яркий солнечный свет, проникающий в коридоры сквозь огромные, чистейшие окна, согревал и ласкал. Здание было просторным, стены и потолок не давили, а наоборот, заставляли расправлять плечи. Свежий, озонированный воздух проникал в лёгкие. Довершали впечатление голографические обои, излучаемые оконными кластерами. Сегодня это были ковры. Эмили даже замедлила шаг, присматриваясь к их причудливому рисунку. Видимо, эти изделия сканировали с настоящих, древних ковров тысячелетней давности. Качество голограмм было потрясающим: чёткий, рельефный и в то же время, нежный, узор, шелковистая структура нитей, гладкие кисти по краям. Миссис Вайлоу даже протянула руку, чтобы потрогать одну из них. Увы, пальцы провалились сквозь изображение и упёрлись в стену.

Эмили повернулась к дочери и увидела, что та рассматривает ковры с не меньшим интересом.

– Что это? – задумчиво спросила девочка. – Я первый раз вижу такие обои.

– Это ковры, – пояснила мать. – Такие древние изделия. Их изготавливали из нитей – шёлковых, шерстяных, синтетических… Брали тканое полотно и вышивали на нём узоры. Получалась вот такая красота.

Шарлин сосредоточенно наморщила лоб.

– Я не совсем поняла, что ты сказала.

Кажется, она сама не заметила, как перешла с Эмили на «ты». Миссис Вайлоу мысленно поставила себе ещё один «зачёт».

– Что именно тебе не понятно? – Женщина хотела подойти поближе к дочери, но вовремя вспомнила про датчики личного пространства. – Я тебе всё объясню. Давай по порядку.

– Что значит «вышивали»?

– Понимаешь, вышивка – это такое древнее рукодельное искусство… Куда нам идти?

– Вон туда, к лифту, – мотнула головой Шарлин.

Продолжая рассказ, миссис Вайлоу двинулась в указанном направлении. Дочь покорно последовала за ней.

Эмили рассталась с Ричардом, как только они оказались за пределами виллы «Розовые лилии». Терпеть его юную, румяную физиономию ей оказалось не под силу – для близких отношений она всё-таки предпочитала зрелых мужчин.

Да и в принципе, следующие сорок лет мисс Кенельман не виделась ни с кем из членов экспериментальной группы. Поначалу, конечно, все перезванивались и переписывались в социальных сетях, но постепенно общение сошло на нет. Эмили знала, что Грета не смогла поступить в институт, закончила какие-то рекламные курсы и подрабатывала на телевидении в качестве промоутера. А Бао не на шутку развернулась со своими подводными чаями. Говорили, что ей сильно помогла в этом азиатская диаспора.

Кстати, кластеры всем оставили в подарок. Они были намного удобнее и функциональнее смартфонов. К тому же с их помощью можно было развлекаться: звонить кому-то и общаться с его объёмным, голографическим изображением.

Однажды кластер Эмили просигналил. Сигнал исходил от профессора Джона Хьюза, но в воздухе возникло лицо совсем другого, не знакомого ей, мужчины.

– Мисс Кенельман? – осведомилось лицо.

– Да, это я.

– Меня зовут Брайан Хьюз, я сын мистера Джона Хьюза, руководителя и попечителя экспериментальной группы, членом которой вы являетесь. С прискорбием сообщаю вам, что мой отец скончался сегодня утром, на восемьдесят шестом году жизни. Вы и все члены группы приглашены на прощальную церемонию похорон. Если вы согласны прийти, то я включу вас в список гостей.

Конечно, Эмили согласилась.

Кладбище находилось далеко за городом. В принципе, добраться до него можно было и на метро, но членам экспериментальной группы предоставили автобус – уже неслыханную роскошь, по тем временам. Как ни странно, сбор объявили в том же самом месте, где и сорок лет назад.

Мисс Кенельман подошла к чудом сохранившейся автобусной остановке. Утренние лучи солнца едва проникали сквозь полупрозрачные стены павильона, внутри которого было чисто, прохладно и тихо. Табло, на котором высвечивались номера рейсов и время прибытия ближайшего автобуса, уже демонтировали. Сам павильон, видимо, ещё не успели. В этот ранний час здесь сидели всего несколько человек. Эмили оглядела знакомые лица: столетние мужчины и женщины, биологический возраст которых равнялся шестидесяти годам… Как будто время совершило какой-то странный прыжок, миновав эти четыре десятилетия и повернув всё вспять.