Тери Терри - Расколотая [litres]

– И что у нас тут? – Он морщит нос. – Ох, дорогое дитя. Пожалуй… да. Думаю, ты составишь нам компанию, но сначала тебе нужно немножко помыться.

Он поворачивается к Тори.

– Отведи ее помыться и найди какую-нибудь одежду, пожалуйста, потом приведешь сюда.

Она выталкивает меня через дверь и тащит вокруг дома. У меня мелькает мысль: бежать! Но дом охраняют: Катран и еще двое с оружием. В честь присутствия доктора Лизандер, без сомнения.

– Жди, – бросает Тори, уходит за угол, и я слышу, как журчит вода. Она возвращается с ведром и выливает ледяную воду мне на голову. Я кашляю и отплевываюсь. Она отходит назад, раздумывает.

– Нет, маловато. – Еще раз окатывает меня из ведра и оставляет, дрожащую, а сама идет в дом. Возвращается через минуту.

– Надень это, – приказывает она и бросает мне джинсы и толстовку. Я поднимаю глаза: охрана смотрит. Катран кашляет, бросает на них многозначительный взгляд, и они отворачиваются.

Трясущимися руками я стягиваю с себя мокрую одежду. Голова кружится. Когда я наклоняюсь, чтобы натянуть джинсы, в глазах начинает темнеть, и я чуть не падаю. Натягивая кофту через голову, трясусь так сильно, что никак не могу попасть в рукава, пока Тори не помогает, нетерпеливо дернув. Двое охранников все еще стоят, отвернувшись, но не Катран. Он смотрит мне прямо в глаза, взгляд спокойный, ровный, говорящий что-то. Что?

– Пошли, – отрывисто бросает Тори, с отвращением отшвырнув ногой мою одежду. – Нико ждет. – Она улыбается, и по коже у меня бегут мурашки. Я вхожу вслед за ней в дом. Внутри не намного теплее, чем на улице, и меня колотит от холода и страха.

В кабинете Нико появился дополнительный стул.

– А вот и ты, – говорит он. – Присаживайся, Кайла.

Тори мешкает в дверях.

– Иди, – приказывает Нико, и она выскакивает за дверь и прикрывает ее за собой, но я все же успеваю заметить выражение ее лица: сильнейшее раздражение.

– Чаю, Кайла? – спрашивает Нико, держа чайник в одной руке.

– Д-да, пожалуйста, – бормочу я. Зубы стучат, несмотря на все попытки взять себя в руки.

– Ах, бедняжка. Боюсь, у нас здесь нет горячей воды, – обращается он к доктору Лизандер. – Но мы справляемся, как можем.

Он наливает чай в чашку и передает ее мне. Я крепко сжимаю ладонями теплые бока. Нико выходит из кабинета и через минуту возвращается с одеялом, набрасывает его мне на плечи.

– Не могу позволить тебе замерзнуть до смерти, пока мы не решим, что с тобой делать.

Доктор Лизандер сидит, скрестив ноги, в руке чашка чая. Все в той же одежде, разумеется, но снова держится как в больнице. Как если бы на ней был белый халат. Спокойная, внимательная, наблюдающая.

– Может, пора вам сказать мне, что все это значит? – спрашивает она, приподняв бровь, словно обращается к нарушившему правила пациенту.

– Угоститесь вначале печеньем. – Он открывает коробку, протягивает мне, но я мотаю головой. В желудке пусто, но, кроме чая, я ничего не смогу проглотить.

Наконец Нико допивает чай с горсткой шоколадного печенья и откидывается на спинку стула.

– Вы, возможно, слышали о «Свободном Королевстве»? Вероятно, вам больше знакомо название АПТ, антиправительственные террористы – так называют нас лордеры.

Она слегка склоняет голову набок.

– Время от времени.

– Сегодня вы удостоились чести приглашения помочь нашему делу. Низвергнуть гнусных лордеров, которые душат нашу молодежь и все прочее в нашей великой стране.

Она вскидывает бровь.

Нико смотрит на меня:

– Возьмите, к примеру, это бедное дитя. Взгляните на нее, дрожащую, потерянную и одинокую. Правительство стерло ей память, и она не в состоянии отличить друзей от врагов. Она не в состоянии самостоятельно думать. Ею так легко манипулировать, направлять на любые цели. Главным образом цели лордеров, но мы тоже можем это делать. Что же будет с нею дальше? Какое будущее может предложить ей эта страна?

Живущий во мне дух неповиновения возмущается и кричит. Так вот что он думает, вот что он сделал? Использовал меня в своих целях и теперь считает отработанным материалом, который можно выбросить? Но все остальные мои чувства оцепенели от холода. Одно знаю точно: если я сейчас выскажу Нико все, что думаю, это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.

– Странные вопросы вы мне задаете, – отвечает доктор Лизандер. – Ее будущее? Но, заставив ее участвовать в сегодняшнем… действе, вы уничтожили его. Все равно что спичку задули.

– Тогда можно покончить с этим прямо сейчас, – говорит Нико и выдвигает ящик своего стола. Достает пистолет. Проверяет барабан. Улыбается. Небрежно поднимает его, снимает с предохранителя. Нацеливает мне в голову.

Ужас, горячий, реальный, накрывает меня с головой. И все ж… нет. Нико ни за что не застрелит меня здесь. Он не любит беспорядка. Он велит оттащить меня в лес и пристрелить там, если таков его план.

– Не надо, – охает доктор Лизандер, – пожалуйста.

Он удивленно вскидывает бровь, хмурится:

– Почему?

Она как будто смущена вопросом:

– Я врач, поклявшийся защищать жизнь. Она – моя пациентка.

Нико криво улыбается:

– Нет, дело не в этом, не так ли, доктор Лизандер? Все написано у вас на лице. Она вам не безразлична, я же вижу. Эта негодница, – говорит он и улыбается мне нежно, как щенку, шкодливому, но все равно любимому, – для вас как дочь, которой у вас никогда не было. Вам не все равно, как и мне. И в этом, доктор Лизандер, все дело. – Он опускает пистолет. – Теперь можешь идти, Кайла.

– Что…

Он снова выдвигает ящик, кладет пистолет на место и вытаскивает что-то еще.

– Вот. – Бросает мне мое школьное удостоверение через стол. – Я позаботился, чтобы ты была на всех уроках. Иди, а то опоздаешь домой и понадобятся объяснения.

Я встаю, ничего не понимая, перевожу взгляд с Нико на доктора Лизандер. Ее самообладание лишь ненадолго дало трещину, когда Нико держал пистолет. Она не боится крови. Я уверена, что ей приходилось видеть и кое-что похуже огнестрельных ран, хотя, возможно, и не вблизи.

Я делаю шаг к двери, пошатываясь от открытия: я ей небезразлична.

– Почему, Кайла? Спроси себя: почему? – мягко говорит доктор Лизандер мне вслед, когда я выхожу и закрываю дверь.

Все, что произошло сегодня, – это часть какой-то игры, затеянной Нико. Это все он со своими играми. Игры внутри игр. Скрытые значения и манипулирования. Он мастер, и ему что-то нужно от доктора Лизандер, это-то мне ясно. Но мне почему-то кажется, что она достойный противник.

Тори лежит на одном из тюфяков на полу, заложив руки за голову. Смеется.

– Что с тобой? – спрашиваю я.

– Видела бы ты свое лицо! «Отпустите меня», – передразнивает она умоляющим трагическим шепотом.

– Тебе это доставило ужасное удовольствие.