Тери Терри - Расколотая [litres]

Мама суетится на кухне, вот только отца ее взгляд старательно обходит. Отец слушает болтовню Эми, но смотрит на меня. Внимательный, оценивающий, даже любопытный, но сдержанный, и это на него не похоже. Что-то щелкает у меня в голове. Быть может, я все неправильно поняла.

Наверху я, постучав, вхожу к Эми. Она носится туда-сюда, бросает вещи в сумку.

– Эми, помнишь тот день, когда нашла мои рисунки? Больницы и персонала. Ты рассказывала об этом отцу?

У нее виноватое лицо.

– Прости, он позвонил, и да, я ему рассказала. Он попросил меня присмотреть за тобой, чтобы ты не попала ни в какие неприятности. Тебе здорово влетело от него?

– Нет, нет, все нормально, – отвечаю я, потому что не хочу, чтобы она опять побежала к нему.

– А маме? Маме ты рассказывала?

Она хмурит лоб:

– Нет вроде бы. А что?

– Ничего. Забудь.

Я возвращаюсь в свою комнату и причесываюсь, глядя невидящими глазами в зеркало.

Итак, я все же неправильно все поняла. Я думала, это не мог быть он, потому что его не было дома. Мне и в голову не пришло, что Эми выболтала ему все по телефону.

Значит, это отец пошел к лордерам. Это из-за него нас с Кэмом схватили в тот день. Бедная мама. Мне хочется побежать вниз и обнять ее, извиниться за то, что я отгородилась от нее.

Но теперь уже слишком поздно. Рубикон перейден. Доктор Лизандер в плену из-за меня, а ее охранник мертв. Я уже больше не могу впустить маму в свою жизнь. Я выбрала свой путь, и назад дороги нет.

Но если я так ошиблась насчет мамы, то в чем еще я могла ошибиться?

Почему я была зачищена?

– Эми, Кайла, – кричит мама снизу. – Джазз приехал.

На дороге, на выезде из деревни, нас ждет «пробка». Продвигаясь с черепашьей скоростью, мы наконец добираемся до причины ее возникновения. Там «Скорая» и несколько лордеров. Дорога в одну сторону блокирована, один из лордеров регулирует движение, и мы ждем своей очереди, чтобы проехать. На земле лежит что-то, накрытое простыней. И обгоревший белый фургон, врезавшийся в дерево. Внутри у меня все холодеет, потому что я знаю, что на нем написано, хотя надпись уцелела не полностью.

«Бест. Строительные работы».

В обеденный перерыв я проскальзываю в кабинет Нико. Он запирает дверь.

– Рейн! – Он улыбается во весь рот. Словно безумно рад меня видеть, и обнимает. Я не отвечаю на объятие.

Он отпускает меня.

– А. Ты расстроена из-за вчерашней маленькой шарады? Извини, Рейн. Все ради дела, да? – говорит он и толкает меня на стул. – Сегодня мой последний день здесь.

– В школе? – удивленно спрашиваю я.

– Слишком много всего затевается, чтобы тратить тут время. – Он подмигивает. – Между нами, сегодня один из моих родственников заболеет, и мне придется уехать.

– Как доктор Лизандер? – спрашиваю я, потому что не могу не спросить. – Что с ней будет?

– Она поразительная женщина, – отвечает Нико. – Такая сила характера.

Больше он ничего не добавляет. Возможно, ему не удалось получить от нее то, чего он хотел. Неужели он что-то с ней сделал?

Мои мысли, должно быть, отражаются у меня на лице.

– Рейн, помни: она враг. Хотя пока ей ничего не грозит. Но хватит о ней, нам нужно поговорить о том, что будет в Чекерсе. Если твоя приемная мать не сделает как нужно и не скажет правду, что тогда?

– Ты говорил, есть еще один план. Какой?

– Ты, моя дорогая, и есть этот план. План «Б».

– Что ты имеешь в виду?

– Либо она скажет миру правду, либо умрет. И это должно транслироваться в прямом эфире на всю страну.

Я ошеломленно таращусь на него:

– Я – план «Б»… Я? Это должна сделать я?

– Другого пути нет. Только вы со своей семьей будете присутствовать на той церемонии. И вместе поедете в государственной машине, как премьер-министр, – они не проверяются. Ты единственная, кто сможет пронести туда оружие.

Я начинаю паниковать. Мне? Кого-то убить? И не просто кого-то… но маму?

– Нико, я…

– Ты единственная, кто может это сделать, Рейн. Единственная, кто может остановить лордеров. Свобода, вот она, в твоих руках. Возьми ее!

– Но я…

– Не волнуйся. Ты меня не подведешь. – Он говорит это с полной уверенностью, буравя меня взглядом. Взглядом, которому нужно подчиняться. Если Нико говорит, что я должна это сделать, значит, я могу это сделать, и только так.

Но где-то в глубине души, за этим ужасом, что-то таится. Что привело меня сюда сегодня? За всем стоит то самое «почему».

– Могу я задать вопрос? – говорю я, набравшись смелости. – Ты скажешь мне правду?

Он заметно напрягается.

– Ты подразумеваешь, что я не всегда говорю правду. – В голосе слышны угрожающие нотки. – Ты бы уже должна знать меня лучше. Я, может, не отвечаю на всякое праздное любопытство, но когда отвечаю, это всегда правда.

И все же правда Нико не всегда та же, что у других людей.

Но потом он улыбается:

– Ты, дорогая девочка, после вчерашнего трофея можешь задать мне любой вопрос, и я отвечу.

Я натужно сглатываю:

– Почему я была зачищена?

– Ты сама знаешь.

– Разве?

– Или, по крайней мере, знала. Ну же, подумай сама. Мы защитили часть твоего «я» от Зачистки, не так ли? Все больше и больше твоих воспоминаний возвращается.

И еще один вопрос выходит на первый план у меня в голове, словно всегда был там: зачем готовить меня к Зачистке, если с самого начала не задумывалось, что я должна быть Зачищенной? Значит, вот что имела в виду доктор Лизандер, когда спрашивала почему?

– Что такое? – спрашивает Нико.

– Так было задумано с самого начала – стереть мне память. И меня поймали вовсе не потому, что мне не повезло.

Он склоняет голову набок.

– Браво, Рейн. Ты вспомнила.

Я отшатываюсь. Ужас и потрясение преодолевают страх настолько, что я не пытаюсь их спрятать:

– Но зачем?

– Нам нужно было показать лордерам, что они могут потерпеть неудачу; что мы можем их провести. Что в любом месте, в любое время, когда меньше всего будут этого ожидать, они могут оказаться уязвимы.

– Но как ты мог сделать такое со мной?

– Ну, ну, Рейн, ты согласилась на этот план. И твои родители тоже. Они отдали тебя нам для дела, для этой цели.

– Нет, – шепчу я, – нет, они не могли.

– Могли и сделали это. Твой настоящий отец был членом «Свободного Королевства». Он понимал, что в этой стране, управляемой лордерами, у его ребенка, как и у других детей, нет будущего. – Лицо его преисполнено сочувствия. – Ты просила правды, и вот она, правда.

Я закрываю глаза, отгораживаясь от лица и слов Нико, и вызываю в памяти сегодняшний сон. Тот человек так бы не поступил. Он не отдал бы свою дочь Нико. Ни за что.

Я вновь открываю глаза, на этот раз старательно пряча неверие. Нико кладет руки мне на плечи.

– Ты сама сделала этот выбор, и это правильный выбор. Ты не понаслышке знаешь, что лордеров и Зачистку нужно остановить.