Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

Легче всего было согласиться. И Горский согласился. Сделать это было легко. Он понял, что наступил момент, когда ему полезно остаться в неведенье. Лишние познания умножают печаль. Проверять справедливость древнего афоризма на собственном опыте Горскому не хотелось.

— Интересно, что сейчас делает Зимин? — спросил он.

— Пытается выбраться с Луны.

— Ему удастся?

— Конечно. Это же Зимин.

На околоземной станции их встретили неприветливо. Дежурный долго проверял сопроводительные документы, которые ему подсунул Димон. Без его помощи ничего бы не получилось. Что он наплел про внезапно возникшего лишнего пассажира, Зимин слушать не стал. Понятно было, что сейчас его обязательно разоблачат и накажут по всей строгости. Но как? Это он себе плохо представлял. Отправят обратно на Луну? Это вряд ли. Или посадят на гауптвахту для выяснения обстоятельств? Очень глупое предположение. Что им больше делать нечего?

Разговор, что удивительно, продолжался недолго. Как будто появление лишнего пассажира было обычным делом. Дежурный больше кивал, чем проверял документы. Зимину показалось, что он тоже из заговорщиков. Если бы был обычным коррупционером, то вел бы себя не так беспечно. Они посматривали иногда в сторону Зимина, но он их мало интересовал, разговор явно шел о чем-то другом.

— Все в порядке, — сказал Димон, вернувшись. — Старт через час.

Димон лично проводил Зимина в пассажирский отсек челнока и усадил его в свободное кресло.

— Почему вы это делаете? — спросил Зимин.

— Понравился ты мне. Из тебя выйдет толк. Лучший Титов за последние полгода.

Кресло было удивительно удобным. Зимин позволил себе расслабиться. Усталость моментально дала о себе знать, и он отключился, задремал. Очнулся только перед самой посадкой.

Челнок нырнул под облака, Зимину удалось разглядеть огни посадочной полосы. Путешествие подошло к концу. Перегрузки были терпимые, но отвыкшие от нагрузок кости ощутимо ныли. Словно его намедни как следует поколотили. Но это были такие пустяки по сравнению с радостью от возвращения на Землю. На глазах у Зимина навернулись слезы. Почему, непонятно. Не от печали, не от обиды, не от физической усталости. Наверное, спало психологическое напряжение последних дней. Трудно было поверить, что его авантюра с побегом с Луны так удачно завершится. А ведь все получилось наилучшим образом.

Пассажиры по трапу спустились на бетонное покрытие космодрома. Зимин поплелся за ними. Голову держать было трудно. Он видел только тренированные ноги идущих впереди. Можно было догадаться, что от него потребуется неимоверные усилия, чтобы привыкнуть к земному тяготению. Но что это будет так трудно, Зимин не ожидал. Руки и ноги словно налились свинцом, в висках ощутимо пульсировала кровь, словно пыталась вырваться на свободу. Но эти естественные трудности приспособления к земным условиям обязательно пройдут, организм вспомнит правила функционирования. В этом сомневаться не приходилось. А вот воздух. Живой воздух, ветерок. К воздуху привыкнуть будет сложнее. Такое чувство, что он настойчиво прикасается к лицу. Иногда прикосновение оказывается легким, даже нежным, как поцелуй. А бывает и резким, обжигающим, словно чем-то недовольным. Живой воздух Зимину не понравился. Понятно, что пройдет сколько-то времени, и выработается привычка, он перестанет его замечать, не будет обращать внимания. Но для этого потребуется время.

Есть вещи, с которыми следует смириться. Не следует ждать, что заговорщики помогут его восстановлению. Настал момент, когда можно рассчитывать только на себя. Зимин попробовал сосредоточиться, но у него ничего не вышло. Глаза закрылись, словно он потерял способность управлять веками, голова предательски закружилась, ноги подкосились, на него навалилась странная слабость, Зимин упал в обморок на бетонную плиту космодрома, так и не добравшись до вокзала.

Белый потолок, белые стены, пружинная кровать, возле тумбочки капельница. Больница! Зимин вспомнил, что прибыл на Землю после продолжительного пребывания на Луне. Для организма это оказалось слишком большим испытанием, вот он и попал в больницу. Все правильно. Неприятно было думать, что лечение будет долгим и болезненным. Нельзя было этого допускать ни в коем случае. Стоит остаться здесь еще на несколько дней, и его личность будет установлена, и придется ему перебираться в тюрьму.

Почему он так решил, понять было сложно, никакой вины за собой он не чувствовал. Но в том, что его лечение закончится тюрьмой, не сомневался. Если он забыл о своем преступлении, это не значило, что о нем забыли и компетентные органы. Надо будет — напомнят. А вот этого Зимин не хотел больше всего. Во всяком случае, никакого резона вспоминать о своей вине у него не было. Он считал себя честным и законопослушным человеком.

Дверь открылась, в палату вошли двое мужчин в белых халатах. Зимин претворился спящим.

— Как он себя чувствует?

— Завтра после обеда можете его забирать.

— Так быстро?

— Медицинских показаний задерживать его здесь я не вижу.

— Но он здоров?

— Вне всяких сомнений. На нем пахать можно.

— Что это значит?

— Не знаю. Не смог подобрать более подходящей фразы. Но смысл в том, что парня пора выписывать.

— Отлично, док!

Они ушли. Зимин открыл глаза и попытался понять, о чем они говорили. Ничего разумного в голову не пришло, глаза его стали слипаться, и он заснул.

Утром Зимин проснулся в хорошем состоянии. Это был приятный сюрприз. Он попробовал встать, и ему удалось. Мышцы хорошо слушались и требовали дополнительной нагрузки. В палате обнаружился велотренажер, и Зимин с удовольствием покрутил педали. Он не мог понять, каким образом его организм сумел так быстро адаптироваться к земным условиям. Новые препараты? Или он валяется на больничной койке уже два месяца?

В любом случае, ему следовало покинуть больницу до того, как его разоблачат. Как? Будет видно. Если удалось благополучно выбраться с Луны, здесь, на Земле, никто его не остановит.

В шкафу для одежды обнаружились подходящие брюки и несколько свитеров. Зимин переоделся. Осталось узнать какой сезон на дворе. Прилетел он, вроде бы, летом. Если провалялся в больнице несколько месяцев, то могла уже наступить осень. Но выбора у него не было. Не хотелось бы в таком виде по снежку. Но надо было рискнуть. Адрес конспиративной квартиры он помнил. В кармане брюк отыскался жетон. Димон говорил, что на счету у него достаточно большая сумма, которой хватит на текущие расходы и позволит без особых проблем добраться до конспиративной квартиры.