Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

Надо было только решиться.

В палату вошел врач.

— О, я вижу, вы пошли на поправку!

— Да, чувствую себя хорошо.

— На велотренажере поработали?

— Да. Самочувствие нормальное.

— Прекрасно.

— Когда меня выпишут?

— Я должен вас осмотреть.

Врач достал медблок и приложил к ноге Зимина. Через несколько минут появился вердикт: «Пациент здоров».

— Как мои дела? — поинтересовался Зимин.

— Все в полном порядке. Вы здоровы. Не вижу причин удерживать вас.

— Спасибо.

— Жилье у вас есть?

Зимин назвал район, но воздержался от упоминания точного адреса.

— Далековато, — сказал врач.

— Вы поможете мне заказать мобиль?

— Конечно. Это моя обязанность.

— И еще вопрос. Какое сегодня число?

— Двадцать седьмое июня.

— Сколько же я у вас пробыл?

— Три дня.

— Недолго.

— Современная медицина творит чудеса.

До нужного района Зимин добрался без приключений. Однако последний километр, на всякий случай, прошел пешком.

Ему было о чем подумать. Прежде всего, он так и не решился окончательно объявить себя заговорщиком. Это был бы чересчур опрометчивый поступок. Зимин осуждал вмешательство в сознание людей, и не собирался впредь участвовать в подобных делах. Но что он знал о планах заговорщиков? Нельзя было исключать того, что они окажутся еще хуже Горского.

С другой стороны, это были единственные люди, которые могли помочь ему начать новую жизнь на Земле. С чистого листа. Самостоятельно, без подсказки. Зимину почему-то захотелось стать хорошим человеком. Может быть, он и раньше был таким. Почему бы и нет. Теперь разве вспомнишь? Мода на хулиганское детство оставила Зимина равнодушным. Ему казалось глупым придумывать про себя не существующие гадости. Он стал вспоминать и ничего не вспомнил. Но не потому, что у него в очередной раз отказала память, просто нечего было вспоминать. Не обнаружилось грехов. Был хорошим мальчиком, любил учиться, читать книги и делать домашние задания. И это его устраивало. И, смешно признаться, если бы ему дали возможность вернуться в детство, он бы не стал ничего менять. Здорово они с Горским в школе задачки решали на скорость!

Неплохо было бы остаться хорошим человеком и в будущем, что бы не произошло. Он стал придумывать, каким станет психофизиком, если ему повезет, и он вернется в профессию. Ничего конкретного в голову не пришло. Нужно будет внимательно разбираться с каждым конкретным пациентом. И поступать по совести. Это не означает, что он никогда не будет совершать ошибки. Но при каждом провале он будет испытывать угрызения совести, ужасные и непереносимые. Чтобы впредь было неповадно. У Зимина улучшилось настроение. Впервые за долгое время он улыбнулся. Шагать стало веселее.

И вот его путешествие подошло к концу, он застыл перед дверью конспиративной квартиры. «Пусть будет так», — подумал он и нажал на кнопку звонка. Ему открыли дверь, и Зимин попал в небольшое помещение, от неожиданности он вскрикнул. За столом сидели Нина Вернон и Горский. Зимину показалось, что они его ждали.

Первая мысль была дурацкая: заговорщики предали его. Но это была явная глупость. Наверняка объяснение их внезапного визита с Луны будет заковыристее. Зимин почувствовал себя увереннее. Терять ему было нечего, а разгадать загадку было интересно.

— Что вы здесь делаете? — спросил он.

— Тебя ждем.

— Прилетели с Луны, чтобы допросить меня?

— Ты еще не очнулся? — спросил Горский.

— Врач сказал, что я в порядке.

— Голова болит?

— Нет.

— Температура поднимается?

— Нет.

— Ничего не понимаю, — сказала Нина. — Он должен был очнуться. Неужели придется начинать все заново?

— Нет. Посмотри ему в глаза. Все в порядке. Как только он скажет главные слова, эксперимент закончится.

Зимин почувствовал, что звереет, ярость переполняла его. Захотелось надавать тумаков этим двоим. Неужели они понимают только язык силы? Какими же гадами надо быть, чтобы вести себя так подло и изощренно. Дело было не только в том, что они издеваются над ним, можно не сомневаться, что они привыкли так же поступать со всеми без исключения людьми, которые попадаются им в руки.

— Неужели ты недоволен нашим поведением? — спросил Горский.

— Можно и так сказать.

— Что именно мы делаем неправильно?

— Вы без спроса копаетесь в моей голове.

— И что такого?

— Мне это надоело. Хочу защитить свое сознание от вашего влияния.

— Щелк! — сказал Горский.

В голове Зимина и в самом деле что-то щелкнуло. Он стал самим собой — психофизиком, который участвовал в эксперименте с ложной памятью.

— У нас получилось? — спросил он.

— Нет, — ответил Горский.

— В чем мы ошиблись?

— Посчитали, что мы самые умные. А это не так.

Зимин засмеялся.

— Я догадывался.

— Теперь будем осторожнее. Ты не представляешь, чего мне стоило вытащить тебя из придуманного мира. Скажи спасибо Нине.

— Да, скажи мне спасибо, — сказала Нина.

— Мы встречались на Луне?

— Подождите, не надо так. Есть ли способ проверить, вернулся ли Зимин?

— Есть, — сказал Горский.

— Есть, — сказал Зимин.

Он улыбнулся и прочитал стихотворение, которое вспомнил.

— Вот, — сказал Горский. — Полное выздоровление. Зимин читает стихи. Лучшая проверка.

— Согласна, — сказала Нина. — Ну, я пошла.

— Мы тебя еще увидим?

— Если понадоблюсь, зовите. Привет, мальчики, вы даже лучше, чем я предполагала. Зимин, не нужно больше ставить эксперименты на себе. Удачи!

Дверь за ней захлопнулась. Друзья проговорили до вечера. Горский подробно рассказал полном провале их такого замечательного в теории эксперимента.

— Когда ты понял, что все это время находился не на Луне, а в Институте?

— Честно говоря, я и сейчас еще не до конца отделался от лунных впечатлений.

— Значит, кое-что у нас получилось.

— Работы впереди много, — сказал Зимин.

— Я составил план нового эксперимента. Жду твоего одобрения. Ты у нас теперь главный эксперт, на своей шкуре испытал метод.