Дмитрий Казаков - TEENариум. Антология невероятных историй [сборник litres]

Как-то сам собой у них завязался оживленный разговор обо всем, что было обоим интересно, разговор о самых разных пустяках. Брюс увлеченно рассказывал о родном городе Обане на западе Шотландии, о зеленых парках города Глазго и об Университете Глазго, куда он поступил этим летом на факультет вычислительной техники и математики. Рассказал он и о брате-историке, единственном его родном человеке, работающем сейчас на раскопках в Египте, в Долине Царей. Он был удивлен и почему-то обрадован, когда узнал, что Джинни вовсе не пятнадцать лет, как он вначале подумал, а скоро будет семнадцать, и что в этом учебном году она окончит «шестой год» и получит сертификат SCSYS. Планы после окончания школы у нее тоже были серьезные – поступить в Университет Данди на медицинский факультет.

Она рассказала о своем отце, пропавшем в северных морях, о матери и о ее нелегкой работе медсестры в городской больнице, о бабуле Пенни, которую в поселке хоть и называют ведьмой, но уважают все, даже оголтелые подростки, которые учат попугая Пола разным глупостям и непристойным выражениям.

Услышав свое имя, Пол встрепенулся, почистил клюв о решетку клетки и произнес:

– Спасибо, сэр. Чтоб мне не найти дорогу домой.

– Это пословица бабули Пенни, – засмеялась Джинни. – У нее свои пословицы есть на все. Например, она не скажет: «Не осуждай мост, по которому идешь», а «Не руби дерево на краю трясины».

Вернулась Грэни Пенни. Она ходила на Ближнее Болото, принесла голубику, бруснику, пучок резко пахнущей травы и цветущие верхушки побегов вереска, спросила, как дела, и пошла на кухню варить кисели и снадобья.

Праздник закончился, побитое тело Брюса, молчавшее, пока Джинни была здесь, снова запричитало, заскулило, повело себя отвратительно. Грэни Пенни сменила повязки, и вроде боль утихла.

Пришел Роб Макбейн, принес рыбу и мед со своей пасеки – это Брюс понял из разговора с бабулей Пенни на кухне. Приоткрыв дверь, подмигнул Брюсу и ушел.

Чуть погодя с кухни донесся запах выпечки и еще чего-то вкусного, и он вспомнил «Попьешь молочка, и хлебушка захочется». Конечно, захочется.

Он ел пирог с рыбой, пил бульон, потом с особым удовольствием – чай с вересковым красно-бурого цвета медом, чувствуя неловкость от того, что эти люди так добры к нему.

Когда Брюс, краснея от смущения, сказал Грэни Пенни, что его рюкзак вместе с деньгами и кредитной картой утонул в трясине и он не знает, как сейчас расплатиться с ней за ее заботы, она, не сдержавшись, стукнула его по лбу увесистой ложкой, которой накладывала кашу в тарелку.

– Голова с котел, а мозги с орех! – воскликнула она, что, очевидно, на ее языке означало «Глуп как пробка».

Правда, через пару минут она погладила его по голове и успокоила, сказав, что пока раны не зажили окончательно, ему никуда ехать нельзя. А как только дела совсем пойдут на поправку – «верь мне, это еще несколько дней», – ему помогут добраться до дома.

– На верхних холмах светлее, да на нижних холмах теплее, – добавила она задумчиво, что Брюс перевел, как «Нет ничего милее родного дома».

Днем зашла высокая сухощавая женщина с печальными глазами на увядающем лице, заглянула на минуту в комнату к Брюсу, ободряюще улыбнулась ему и представилась – Иннес Бернет. После ее ухода бабуля Пенни внесла на тарелке несколько кусков дыни и объяснила, что миссис Бернет – хозяйка местного магазина и сегодня она привезла из города свежие овощи и фрукты. Увидев куски дыни, попугай заволновался, заметался по клетке, стал стонать, причмокивая, как будто пробовал дыню на вкус, затем замер в ожидании, разглядывая Брюса одним глазом.

Брюс отрезал кусочек дыни и угостил Пола. Попугай разделался с угощением и выдал очередную реплику:

– Кто ты такой, чтобы… Чтобы…

Но, потеряв интерес к Брюсу, Пол отвернулся к окну и грустно заметил:

– Жизнь коротка.

Вошла бабуля Пенни, открыла клетку и выпустила попугая, как она сказала, «на свободу». Она так делала, когда Пол начинал слишком часто повторять «жизнь коротка». Пол тут же спрыгнул со стола на пол и, где подскакивая, где перелетая – летал он плохо, – обследовал все уголки комнаты, добрался до кровати Брюса, прыгнул на нее и тут же нагадил на одеяло.

– Ну, ты и фрукт! – возмутился Брюс.

Бабуля Пенни, со смехом убирая за питомцем и водворяя его в клетку, объяснила, что это случилось из-за дыни, которой Брюс, очевидно, угостил Пола.

Остаток дня прошел довольно бездарно. Брюс ковылял по комнате, рассматривая висевшие на стенах картинки в рамках на религиозные темы, и ждал, ждал Джинни, а она все не шла. Он спросил Грэни Пенни, не собиралась ли Джинни навестить его. Нет, не собиралась – она с друзьями готовится к Фестивалю, и у них сейчас дел по горло.

Брюс был потрясен, когда осознал, что чувства, вскипевшие в нем в этот миг, были ревностью, обидой и возмущением. Он снова лег на кровать и отвернулся к стене: «Никому я не нужен и не интересен».

Как же он обрадовался, когда вдруг услышал, как на кухне бабуля Пенни кому-то строго выговаривает, а молодой девический голос ей возражает. «Неужели Джинни?» Брюс быстро сел на кровати, опустив ноги.

Открылась дверь, вошла… нет, не Джинни. Вошла высокая девушка, в коротких шортах, подчеркнувших длинные ноги, и в облегающем свитере, тоже не скрывающем достоинства ее фигуры. Светлые длинные волосы были стянуты на затылке резинкой, образуя пышный конский хвост. Да, и еще умело нанесенный макияж. Следом вошла недовольная Грэни Пенни.

– Вот, – сказала она, – это наша мисс Блэкмор. Все ребята готовятся к празднику, а некоторые бродят тут вокруг дома, сами себя ищут.

И, укоризненно посмотрев на «мисс», Грэни Пенни вышла.

Не обращая на эти слова внимания, девушка подошла к Брюсу и томно представилась:

– Кэтрин. Кэтрин Бернет.

Не спросив разрешения, она села на кровать рядом с Брюсом, заглянула ему в глаза и с придыханием, как в кино, произнесла:

– И вправду, синие. Джинни права.

Вот эта последняя фраза только и осталась в воспоминании о гостье, когда она наконец ушла. Хотя Кэтрин говорила много и суетливо о том, что они с Брюсом творческие люди – она училась на курсах парикмахеров в Даркнессе – и они понимают друг друга, а здесь даже поговорить не с кем.

Брюс что-то мямлил невнятное в ответ, тупо соглашаясь со всем, что она говорила. «Джинни права, – стучало у него в голове, – Джинни права».

Похоже, попугаю Полу этот разговор порядком надоел. Он глянул на гостью сердито одним глазом:

– Ну, ты зависла!

Гостья сильно покраснела.

– Ну, это уж слишком! – фыркнула она, взмахнула недовольно хвостом и ушла.

Брюс с недоумением смотрел ей вслед – не понимал, зачем Кэтрин приходила. Девушка показалась ему со странностями. Чего она хотела, почему вдруг сбежала?