Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

– Они все ее читали.

– Но она начинает больше понимать.

Я кивнула. Хорошо.

– Поговорю с ней завтра.

Я села рядом с ним на циновку.

– Хочешь, я сначала помоюсь?

– Нет.

– Если я забеременею, мы все…

– Оньесонву, иногда надо просто взять то, что тебе дают. Мы всегда будем рисковать. Ты сама – риск.

Я потянулась и поцеловала его. Потом я поцеловала его еще раз. А потом нас уже ничто не могло бы остановить. Даже конец света.

Мы долго спали. Проснувшись, я поняла, что голова почти прошла. Я моргала, глядя на мир, ставший очень четким. В животе урчало.

– Онье, – послышался голос Фанази снаружи. – Можно мы войдем?

– Ты одета? – спросила Луйю и захихикала.

Мы услышали ее шепот:

– Наверное, он опять ее мучает.

Снова раздалось хихиканье.

– Заходите, – сказала я, улыбаясь. – Но я воняю. Мне надо помыться.

Все набились внутрь. Еле поместились. После многочисленных смешков, ворчания – в основном Мвиты – и ерзаний все утихли. Я заговорила.

– Я в порядке. Мне придется смириться с головными болями. Они… они начались с моей инициации.

– Ей просто надо привыкнуть к тому, что она не дома, – добавил Мвита.

– Завтра мы продолжим путь, – сказала я, взяв его за руку.

Наконец все, толкаясь, выбрались из палатки. Я медленно села и зевнула.

– Тебе надо поесть, – сказал Мвита.

– Пока рано. Сначала я хочу кое-что сделать.

Завернутая в одну только рапу, я встала на ноги с помощью Мвиты. Вокруг меня все поплыло, потом успокоилось. Я почувствовала, как прилетевший издалека камень ударил меня в висок.

– Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Ты вчера ел?

– Нет. Я не буду есть, пока ты не ешь.

– То есть, по-твоему, лучше, чтобы мы оба ослабели.

– Ты ослабела?

– Нет.

– Тогда пойдем.

Когда мне впервые удалось сознательно соскользнуть в дебри, это случилось после трехдневного поста – я только пила воду. Эти дни я провела у Аро, и он позаботился, чтобы я не сидела без дела. Я чистила козий загон, мыла посуду, мела его дом и готовила. С каждым днем поста я все больше волновалась, что встречу в дебрях отца.

– Сейчас он не станет на тебя нападать, – заверил меня Аро. – Я здесь, а ты прошла инициацию. До тебя уже не так просто добраться. Расслабься. Ты сама поймешь, когда будешь готова.

Ясность внезапно сошла на меня, когда я отдыхала возле козьего загона. Выносить соседство коз стало трудно. Они пахли хуже обычного, а их коричневые глаза, казалось, заглядывали прямо в душу. Та, которую я спасла, норовила подойти поближе и уставиться на меня. Вскоре я поняла, что они чего-то ждут.

Ощущение зародилось между ног – теплое гудящее чувство. Затем онемение. Посмотрев на свой живот, я чуть не закричала. Он словно начал превращаться в прозрачное желе. Когда я это увидела, оно быстро распространилось на остальное тело.

Стараясь сохранять спокойствие, я встала на ноги. Над собой я видела только цвета. Миллионы и миллионы цветов, но в основном – зеленый. Они сливались, громоздились, сжимались, растягивались, сгущались, пузырились. Все это было наложено на знакомый мне мир. Это были дебри. Козы гарцевали и блеяли от радости. Их счастливые прыжки порождали клубы глубокой синевы, которые плыли в мою сторону. Я вдохнула, они пахли… чудесно. Я поняла, что все это источает множество запахов, но один был особенным. Тот самый неописуемый запах. Я пробыла в дебрях еще несколько минут. Затем коза, которую я спасла, подошла и укусила меня. Я словно упала на землю с высоты нескольких футов. Как в тумане, добрела до хижины Аро, где он ждал меня с роскошным обедом.

– Ешь, – только и сказал он.

Я и Мвита отошли от лагеря. Остальные смотрели, как мы уходим, не спрашивая куда. Пройдя с треть мили, мы сели на землю. Я постилась всего полтора дня, но мир вокруг уже приобрел странную ясность.

– Я думаю, это из-за путешествия, – сказал Мвита.

– Ты это уже проделывал?

– Очень давно. В… детстве. Когда я сбежал от тех солдат океке.

– О! Ты голодал?

– Несколько дней.

Я хотела спросить, что он видел, но было не время. Я оглядела сухую пустыню. Ни клочка травы. Аро говорил мне, что давным-давно земля выглядела совсем не так.

– Не стоит совсем пренебрегать Великой книгой. Что-то и вправду произошло, после чего все рухнуло. Трава стала песком. Эти земли раньше были гораздо больше похожи на дебри.

Все же Великая книга, по моему мнению, – это в основном искусная ложь и загадки. Я вздрогнула, и мир вокруг меня задрожал.

– Ты видишь? – спросил Мвита.

Я кивнула.

– Вот-вот, – сказала я, не очень понимая, о чем говорю, но все равно очень уверенно. – Дай я поведу.

– А что еще я могу? – сказал Мвита, улыбаясь. – Я понятия не имею, как управлять видением, госпожа колдунья-ученица.

– Зови меня колдуном. Мужчины, женщины – мы колдуны. И мы всегда учимся.

Затем мир задрожал снова, и я не стала медлить.

– Скорей хватай.

Он недоуменно взглянул на меня, а затем сделал вроде бы то, что я хотела. Он ухватил.

– Что… что это…

– Не знаю, – сказала я.

Воздух под нами словно затвердел. На невозможной скорости мы взмыли куда-то – только этот поток и знал куда. Мы улетели далеко, но в то же время были неподвижны. Мы были в двух местах сразу, или, может, ни в одном из них. Как твердил мне Аро, нельзя добиться ответов на все свои вопросы. Кто знает, что увидели бы Луйю, Бинта, Фанази или Дити, если бы смотрели в нашу сторону. Судя по положению солнца, видение несло нас на запад, иногда петляя то в северо-, то в юго-западном направлении. Иначе как игривым такое поведение я назвать не могла. Под нами пролетала пустыня. Вдруг возникло ужасное ощущение надвигающейся опасности. Однажды у меня был такой сон. В нем я видела кровного отца.

– Вот и города, – сказал Мвита через какое-то время.

Голос у него был спокойным, но сам он, кажется, волновался.

Мы проносились над окраинными городами и деревнями так быстро, что я не успевала ничего разглядеть. Но в носу стоял запах жареного мяса и дыма.

– Это продолжается, – сказала я.

Мвита кивнул.

Мы повернули на юго-запад, туда, где сбились в кучу двух– и трехэтажные постройки из песчаника. Я не увидела ни одного океке. Это была территория нуру. Если здесь и были океке, они были верными рабами. Полезными рабами.

Дороги были ровные, мощеные. Пышно росли пальмы, кусты и прочая растительность. Не как в Джвахире, где деревья, хотя и выживали, были сухие и росли вверх, а не в стороны. Здесь был песок, но также и пятна странной земли темного цвета. А затем я поняла почему. Никогда не видела столько воды. Она лежала как гигантская темно-синяя змея. В ней могли бы плавать сотни людей, а она и не заметила бы.