Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

Послышалось хлопанье крыльев. Мои друзья ахали, вздыхали и смеялись. Я открыла глаза, продолжая петь. На палатку Бинты села сова. Темно-коричневая с большими желтыми глазами. Другая опустилась на палатку Луйю. Эта была крошечная – поместилась бы на ладони. Когда я замолчала, обе совы одобрительно ухнули и улетели. Большая капнула пометом на Бинтину палатку.

– У всего есть последствия, – засмеялась я.

Бинта брезгливо вздохнула.

Ночью я лежала в палатке и ждала Мвиту. Он был снаружи – мылся водой из уловителя. Они с Фанази принесли несколько ящеричьих яиц, черепаху – которую никто, даже Фанази, не решился убить и приготовить – и четверых убитых пустынных зайцев. Я подозревала, что Мвита ловил зайцев и искал яйца с помощью простых заклинаний. Со мной он не разговаривал, так что я не знала точно.

Я лежала, замотанная в рапу, а моими мыслями завладел страх. Я надеялась, что это временно, что это странный побочный эффект видения. Я не могла унять дрожь. Я была уверена, что этой ночью он меня побьет или даже убьет. Когда они с Фанази вернулись и показали нам добычу, Мвита меня оглядел и легко поцеловал в губы. Потом поймал мой взгляд. В его глазах я увидела устрашающую ярость. Но я решила от него не убегать.

Я умела защищаться с помощью Тайных сущностей. Я могла превратиться в животное в десять раз сильнее Мвиты. Я могла провалиться в дебри, где он едва мог меня тронуть. Я могла атаковать самый его дух, как я сделала с Аро в шестнадцать лет. Но я не собиралась делать ничего из этого. Кроме Мвиты, у меня ничего и никого не было.

Полог палатки откинулся. Мвита медлил. Я ощутила дрожь в груди. Он ждал, что я останусь с Луйю или Бинтой. Он хотел, чтобы я осталась. Я села. На нем были только штаны из той же ткани, что и моя рапа. Было темно, и я не видела его лица. Он закрыл полог и застегнул его. Я сказала себе, что не сделала ничего плохого. Если он меня сегодня убьет, я в этом не виновата. Переживу. Но переживу ли? Если мне уготовано закончить войну на Западе, какой толк от меня мертвой?

– Мвита, – тихо сказала я.

– Не надо тебе тут быть. Не сегодня, Оньесонву.

– Почему? – я старалась, чтобы голос не дрожал. – Что такого случилось…

– Не смотри на меня. Я тебя вижу.

Он помотал головой, ссутулившись.

Я колебалась, но потом все же придвинулась и обвила его руками. Он напрягся. Я обняла его крепче.

– Что такое? – шепнула я, чтобы другие не услышали. – Скажи мне!

Последовала долгая-долгая пауза. Он хмурился и смотрел гневно. Я не смела шевельнуться.

– Ложись, – сказал он наконец. – Снимай это и ложись.

Я сняла рапу, а он лег рядом и обнял меня. С ним творилось что-то совсем неправильное. Но я дала ему меня вспомнить. Его руки изучали мое тело, он взял мои косы и вдыхал их запах, целовал, целовал и целовал. И все это время на меня капали слезы, я была мокрая.

– Завяжи ее обратно, – сказал он, садясь, и сам это сделал.

Провел рукой по своим жестким волосам. Перед уходом из Джвахира он их сбрил, но сейчас они отросли опять, и на лице тоже. Мвита теперь был весь жесткий.

– Я слышал, как ты пела, оттуда, куда мы ходили, – сказал он, глядя в сторону. – Мы были в нескольких милях, а я слышал твой голос. И мы видели большую птицу. Я решил, что она летит к тебе.

– Я пела для Луйю, Бинты и Дити. Они хотели увидеть сов.

– Делай это чаще. Пение тебя лечит. Ты гораздо… лучше выглядишь.

– Мвита. Расскажи, что…

– Я пытаюсь. Помолчи. И зря ты так уверена, что хочешь это слышать.

Я ждала.

– Я не знаю, кем ты станешь. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь такое делал. Мы правда там побывали. Посмотри на мое лицо. Это от его кулака! Вряд ли ты разглядела деревни на окраинах Королевства Семи рек, но я-то видел. Мы пролетали мимо мятежных океке, сражавшихся с нуру. И нуру было больше раз в сто. Они нападали и на мирных жителей. Там все горело.

– Пахло дымом, – тихо сказала я.

– Видение защитило тебя, но не меня. Я видел! – говорил Мвита, широко раскрыв глаза. – Не знаю, что это было за колдовство, но ты меня пугаешь. Все это меня пугает.

– Меня тоже, – осторожно сказала я.

– Ты похожа на мать почти всем, кроме цвета кожи и, может быть, носа. Ты ведешь себя как она… и еще есть кое-что. Но теперь я вижу по глазам. У тебя его глаза.

– Да. Это все, что у нас есть общего.

И еще талант петь.

– Твой отец был моим учителем. Это Даиб. Я тебе о нем рассказывал. Из-за него убили моих тетю и дядю, которые спасли меня и вырастили.

Это известие было как удар, словно мама дала мне пощечину, словно Аро меня стукнул, словно Мвита душил меня. Я глотала ртом воздух. «И у моей собственной матери, и у любимого мужчины есть повод меня ненавидеть», – беспомощно подумала я. Им всего-то нужно посмотреть мне в глаза. Я потерла затылок, ожидая, что боль вернется, но она не вернулась. Мвита наклонился ко мне.

– Что из этого ты знала, Онье?

Мне не понравился не только сам вопрос, но и то, как он его задал.

– Ничего, Мвита.

– Этот Сола, о котором ты говорила, это он придумал…

– Это не заговор против тебя. Ты правда веришь, что я подставная…

– Даиб сильный, очень сильный колдун. Он умеет искривлять время, наводить морок, умеет нагонять дурные мысли, а сердце у него страшно злое. Я хорошо его знаю, – Мвита еще приблизил свое лицо к моему. – Даже Аро не мог бы помешать Даибу убить тебя.

– Но как-то помешал, – сказала я.

Мвита с досадой откинулся назад.

– Ладно, – сказал он через некоторое время. – Ладно. Но… и все-таки, Онье, мы почти брат и сестра.

Я поняла, о чем он. Мой кровный отец, Даиб, был его первым наставником, Учителем. Хотя Даиб не позволил Мвите пройти инициацию, он несколько лет его учил. А учиться у кого-то колдовству – это очень близкие отношения, в чем-то даже ближе, чем с родителями. Аро, при всех моих с ним конфликтах, был мне вторым отцом – после Папы, не после Даиба. Аро породил меня через другой жизненный канал.

Я поежилась, и Мвита кивнул.

– Даиб пел, когда бил меня. Дисциплиной и способностью быстро схватывать я обязан тяжелой руке твоего отца. Когда я делал что-то не то или слишком медленно, или неаккуратно, я всегда слышал его пение. На его голос всегда сползались ящерицы и скарабеи.

Он пристально заглянул в мои глаза, и я поняла, что он о чем-то раздумывает. Я тоже стала думать. Чтобы понять, манипулируют ли мной. Всеми нами. С одиннадцати лет со мной происходят события, подталкивающие на определенный путь. Легко представить, что кто-то, наделенный большой магической силой, управляет моей жизнью. Мешало только потрясенное и почти испуганное лицо Даиба, увидевшего меня. Такой человек никогда не станет притворяться, что ему страшно и что его застали врасплох. Его лицо не лгало. Нет, Даиб управлял всем этим не больше, чем я.