Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

– Мвита! Вылезай сейчас же!

Он выкарабкался наружу и посмотрел на небо.

– Я должен был понять. Я видел, но думал не о том.

– Мы все не о том думали, – сказала я.

Мы собрали и закрепили все вещи, а палатками и рапами укрылись. Обвязали лица тряпками и туго завязали глаза покрывалами. Потом закопались в песок и прижались друг к другу, спиной к ветру, сцепившись руками и схватившись за шерсть Сэнди. Песчаная буря обрушилась с такой силой, что я не понимала, откуда дует ветер. Словно она рухнула на нас с неба.

Песок хлестал и лупил нашу одежду. Я замотала морду и глаза Сэнди толстой тканью рапы, но боялась за ее шкуру. Рядом со мной хныкала Дити, Фанази пытался ее утешить. Мы с Мвитой прижались плотнее друг к другу.

– Ты слышала о красном племени? – сказал Мвита мне в ухо.

Я помотала головой.

– Люди песка. Одни сказки… они путешествуют в гигантских песчаных бурях.

Он тоже помотал головой. Было слишком шумно.

Прошел час. Буря не утихала. У меня начало сводить мышцы от напряжения. Шум, пение ветра, и конца тому не видно. Когда я была с мамой, бури никогда не длились так долго. Они приходили мгновенно, били сильно, и так же быстро уходили. Однако прошло еще полчаса.

И вот наконец ветер стих и песок унялся. В один момент. Мы откашливались и сквернословили во внезапно наступившей тишине. Я перекатилась на бок. Оголенные участки кожи горели, мускулы затекли от напряжения. Сэнди со стоном медленно поднялась на ноги. Стряхнула песок со шкуры, обсыпав им все вокруг. Мы слабо возражали. Солнце светило внутрь гигантской коричневой воронки из песка и ветра. Око бури. Шириной в несколько миль.

Они появились сразу со всех сторон, закутанные с головы до ног в темно-красные одежды, как и их верблюды. Я видела только их глаза. Один из них подъехал на верблюде ближе к нам. Спереди у него сидел маленький ребенок – лет двух. Ребенок смеялся.

– Оньесонву, – сказал седок глубоким голосом, женским.

Я подняла голову.

– Я.

Я медленно встала.

– Кто из вас ее муж Мвита? – спросила женщина на сайпо.

Мвита не стал возражать насчет своего статуса.

– Я.

Дитя что-то сказало – то ли на другом языке, то ли на своем, детском.

– Вы знаете, кто мы? – спросила женщина.

– Вы – красное племя, ва. На Западе я слышал о вас много историй, – ответил Мвита.

– Судя по твоей речи, ты скорее с Востока.

– Я рос на Западе, потом на Востоке. Сейчас мы идем обратно на Запад.

– Да, мне так и сказали, – сказала женщина, поворачиваясь ко мне.

Мужчина у нее за спиной заговорил на языке, которого я не понимала. Женщина что-то ответила, и все зашевелились – разошлись в стороны, стали спешиваться и снимать с верблюдов поклажу. Они сняли покрывала, и я увидела, почему их зовут красным племенем. Их кожа была красной, как пальмовое масло. Головы они все брили наголо, кроме детей, у которых рыже-коричневые волосы сбивались в толстые дреды.

Женщина тоже сняла покрывало. В отличие от остальных, у нее было золотое кольцо в носу, еще два в ушах и одно в брови. Дитя неожиданно ловко спрыгнуло с верблюда, а потом сорвало покрывало, открыв дреды. Я заметила, что у этой девочки в брови тоже было золотое кольцо.

– А кто вы? – спросила женщина у остальных, сойдя с верблюда.

– Фанази.

– Дити.

– Луйю.

Она кивнула и посмотрела на Сэнди. Улыбнулась:

– Тебя я знаю.

Сэнди издала звук, которого я никогда раньше не слышала. Похожий на гортанное мурлыканье. Она потерлась мордой о щеку женщины, и та засмеялась:

– Ты тоже хорошо выглядишь.

– Кто вы такие? – спросила Луйю. – Мвита о вас знает, а я нет.

Женщина смерила Луйю взглядом сверху донизу, и та не отвела взгляд. Я вспомнила, как она перечила Аде во времена нашего обряда одиннадцатого года. У Луйю никогда не было уважения к власти.

– Луйю, я – вождесса Сесса. Вон там еще один вождь, Ассон, – она показала на мужчину, также украшенного кольцами, стоявшего рядом со своим верблюдом.

– Еще один кто? – спросила Луйю.

– Ты задаешь не те вопросы, – ответила вождесса Сесса. – Вы вовремя повстречали нас. Мы побудем здесь, пока луна не обрюхатеет, – она поглядела на стену песка и улыбнулась. – Если пожелаете остаться – добро пожаловать.

Вокруг ва разбивали шатры, которые выглядели уютнее наших палаток. Они были больше, выше и сделаны из натянутых козлиных шкур. Я заметила водоуловитель, но ни одного компьютера.

– «Луна обрюхатеет» только через три недели! – сказала Луйю.

– Что это за люди? – спросил Фанази. – Почему они так выглядят? Словно они едят, пьют и умываются пальмовым маслом и сладким кактусом. Чудно́.

Мвита в раздражении щелкнул языком.

– Кто знает? – сказала Луйю. – А их «подруга», песчаная буря?

– Она перемещается с ними, – ответил Мвита.

– Почему?

Он пожал плечами:

– А почему они красные?

Луйю с визгом вскочила: ей в затылок врезался воробей, коричневый с белым. Он упал на землю, встрепенулся и сидел, приходя в себя.

– Не трогай его, – сказал Мвита. – Он очухается.

– Я и не собиралась, – ответила Луйю, разглядывая птицу.

– Нельзя тут оставаться, – сказала Дити.

– У нас есть выбор? – огрызнулась я. – Хочешь попробовать пробиться сквозь эту бурю?

Мы разбили палатки там, где они стояли до бури. Кроме Луйю. Она решила жить у Фанази. Как опытные кочевники, ва посвятили первые несколько часов сооружению домов. Солнце садилось, и пустыня даже внутри ока бури стала остывать, но я не решилась разводить каменный костер. Кто знает, как эти люди отнесутся к колдовству?

Мы сторонились ва, а между собой сторонились друг друга. Дити спряталась в палатке, Фанази и Луйю – тоже. Мы с Мвитой, однако, сели снаружи, не желая выглядеть совсем уж недружелюбно. Но пока ва устраивали лагерь, даже дети не обращали на нас внимания.

Когда стемнело, люди стали общаться. Я чувствовала себя глупо. Каждый шатер в поле зрения мерцал от света каменного костра.

Вождесса Сесса, вождь Ассон и какой-то старик пришли нас поприветствовать. Лицо старика было изрезано морщинами, какие оставляют возраст и ветер. Я бы не удивилась, увидев в его морщинах песчинки, застрявшие там навечно. Он пристально разглядывал меня. Из-за него я нервничала больше, чем из-за сердито молчащего Ассона.

– Ты не можешь смотреть мне в глаза, дитя? – спросил старик низким хриплым голосом.

В нем было что-то, что очень меня беспокоило. Прежде чем я успела ответить, вождесса Сесса сказала:

– Мы пришли пригласить вас всех на пир в честь новой стоянки.

– Это и приглашение, и приказ, – веско сказал старик.

– Наденьте лучшую одежду, если она у вас есть, – продолжила Сесса. Потом, помолчав, показала на старика: – Это С-сэйку. Вы, без сомнения, вскоре близко с ним познакомитесь. Добро пожаловать в С-солу, нашу кочующую деревню.