Ннеди Окорафор - Кто боится смерти [litres]

Мне пришлось отбросить эту мысль, когда мы расселись по местам. Рядом с Мвитой оказалась женщина племени ва. Они сидели, на мой взгляд, слишком близко друг к другу. Она ему что-то сказала, он улыбнулся. Даже когда она сидела, были видны ее потрясающе длинные ноги, длинные мускулистые ноги бегуньи, как у матери Зубейра в старой легенде. Мое сердце упало. Дома до меня доходили слухи о том, что Мвита общается со взрослыми женщинами. Я никогда не спрашивала у него, правда ли это, но подозревала, что какая-то доля правды в них есть. Этой женщине было, наверное, тридцать пять. И, как все ва, она была сногсшибательна. Она улыбнулась мне, и на щеках прорезались глубокие ямочки. Встав, она оказалась выше меня. Мвита встал вместе с ней.

– Добро пожаловать, Оньесонву, – сказала она, приложив руку к груди.

Она меня оглядела. Я оглядела ее. И почувствовала такое же раздражение, как из-за С-сэйку. Эта женщина тоже колдунья. «Но она учится, – осознала я. – Ученица С-сэйку». На ней было платье без рукавов, открывающее сильные руки. Глубокий вырез демонстрировал большую грудь. На бицепсах и груди проступали какие-то символы.

– Спасибо, – ответила я.

Остальных наших тоже приветствовали и пригласили сесть.

– Я – Тинг, – сказала она.

Вождь Ассон вошел в круг, и музыка мгновенно смолкла.

– Теперь, когда наши гости прибыли, давайте садиться, – сказал он.

Когда вождь не хмурился, он был очень даже привлекателен. К его голосу люди невольно прислушивались.

Тинг взяла меня за руку.

– Сядь, – сказала она.

Ноготь ее большого пальца чиркнул по моей ладони. Он был длиной с дюйм, острый как нож, а кончик покрашен иссиня-черным. Она села рядом, Мвита – по другую руку от меня.

– Прошу приветствовать наших гостей – Дити, Фанази, Луйю, Мвиту и Оньесонву.

Собравшиеся зашептались.

– Да, да, мы все слышали об этой женщине-чародее и о ее мужчине, – и вождь Ассон жестом попросил нас встать.

Стоя перед таким множеством людей, я чувствовала, что лицо начинает гореть. Женщина-чародей? Что это за звание такое?

– Добро пожаловать, – напыщенно сказал вождь Ассон.

– Добро пожаловать, – прошелестели все остальные.

Затем кто-то начал шипеть. Шипение разнеслось по толпе. Я в тревоге посмотрела на Тинг.

– Все нормально, – сказала она.

Это был какой-то ритуал. Люди шипели и улыбались. Я расслабилась. Вождесса Сесса поднялась и встала рядом с Ассоном. Они вместе продекламировали что-то на незнакомом языке. В нем было много звуков «С» и «А». Фанази был прав. Если бы змея заговорила, это звучало бы именно так. Когда они закончили, люди вскочили на ноги с какими-то тряпками в руках.

– Возьмите, – сказал мальчик, протягивая всем нам одинаковые лоскуты.

Ткань была тонкая, но жесткая от защитного геля. Заиграли музыканты.

– Пойдем, – сказала Тинг, беря нас с Мвитой за руки.

Двое юношей подошли к Дити, еще двое – к Луйю и повели их к огромному накрытому столу. Фанази тоже вели за руки две женщины. Началась радостная неразбериха – люди, толкаясь, хватали еду и заворачивали ее в свои тряпицы. Было похоже на какую-то игру, потому что все смеялись. Какая-то женщина, протискиваясь мимо, случайно задела мою руку. Проскочила маленькая синяя искра, и женщина с криком отскочила. Несколько человек остановились поглазеть. Та женщина, казалось, не рассердилась, но пробормотала, стараясь не встречаться со мной глазами: «Прости, Оньесонву, прости», – и поспешила прочь.

Я уставилась на Тинг, вытаращив глаза.

– Что?!

– Позволь мне, – сказала она, беря у меня лоскут.

– Нет, я могу…

– Подожди здесь, – сказала она твердо. – Ты ешь мясо?

– Конечно.

Она кивнула и отправилась к столу вместе с Мвитой. Пока я ждала, двое мужчин прошли слишком близко от меня. Опять посыпались синие искорки, и оба, похоже, ощутили болезненные удары.

– Простите, – сказала я, подняв руки.

– Нет, – сказал один из них, отпрянув, – он решил, что я снова хочу до него дотронуться. – Это ты прости.

Было странно и неприятно.

Вернувшись на место, мы увидели, что Дити и Луйю собрали еще больше мужчин. Да таких симпатичных, что лицо Луйю, казалось, сейчас треснет пополам от улыбки. Мужчина с толстыми чувственными губами кормил Дити жареной крольчатиной. Фанази тоже окружили со всех сторон. Женщины боролись за его внимание. Он был так занят, отвечая на бесчисленные вопросы, что не успевал ни есть, ни следить, что делают Дити и Луйю.

Хотя рядом с Мвитой никто не сел, несколько женщин – молодых и постарше – открыто на него глазели и даже расчистили для него дорогу к столу. Все мужчины останавливались и тепло его приветствовали, некоторые даже пожимали руку. На меня же мужчины и мальчики лишь украдкой бросали взгляды, когда думали, что я не вижу. А женщины и девочки меня явно избегали. Кроме одной, которая не могла удержаться.

– Это Айесс, – сказала, улыбаясь, Тинг.

Малышка подбежала и потянулась к моей руке. Я попыталась отдернуть руку, чтобы она не дотронулась, но не успела. Она ее схватила, и я чуть не уронила свой лоскут с едой. Вспыхнули большие искры, но она только рассмеялась. Девочка, которую везла на верблюде вождесса Сесса, была невосприимчива к тому, что приключилось со мной. Она что-то сказала мне на языке ва.

– Она не говорит на с-суфи, Айесс, – сказала Тинг. – Говори на сайпо или океке.

– Ты странная, – сказала девочка на океке.

Я рассмеялась:

– Я знаю.

– Мне нравится. Твоя мама – верблюд?

– Нет, моя мама – человек.

– Тогда почему твоя верблюдица сказала мне, что она за тобой присматривает?

– Айесс их слышит, – объяснила Тинг. – У нее врожденный дар. Поэтому она так хорошо говорит для трехлетки. Она всю жизнь разговаривает со всеми подряд.

Тут девочку что-то отвлекло.

– Я сейчас! – крикнула она, убегая.

– Чья она?

– Вождессы Сессы и вождя Ассона.

– Значит, вождесса Сесса и вождь Ассон женаты?

– Упаси бог. Два вождя не могут пожениться. Вон муж вождессы Сессы.

Она махнула в сторону мужчины, дававшего Айесс какую-то еду. Девочка взяла сверток, поцеловала его колени и снова исчезла среди людских ног.

– А, – сказала я.

– А это жена вождя Ассона, – она показала на полную женщину, сидевшую с подругами.

Мы уселись и развернули нашу еду. Мвита уже приступил. Похоже, в отношении еды он перенял обычаи ва – он ел руками и жевал с открытым ртом. Я развернула свой лоскут и стала разглядывать, что собрала мне Тинг. Все перемешалось и выглядело так, что у меня пропал аппетит. Не люблю, когда еда перемешана. Я взяла кусочек ящеричьей яичницы, отодвинув пальцем ломтик зеленого кактуса.

– А где… твой Учитель? Он ведь ест? – спросила я через некоторое время.

– А ты ешь? – спросила она, глядя на мой лоскут, полный еды.