Михаил Веллер - Вначале будет тьма // Финал

…Мудрым поступок славонского тренера всякий признает:
Вместо Пырдачича вышел на поле Новач легконогий.
Делают ставку на скорость и натиск недобрые гости.
Счет же, Аид побери, остается по-прежнему равным.
Пас, передача, ошибка! – и тотчас Царьков осторожный
Мяч, обработав, уводит поближе к защитникам зорким.
Мы же, с печалью отметив, что острых моментов покамест негусто,
То, сын Ильяса, обсудим, что кратно важнее футбола.

Вот, предположим, стоишь ты у края сухого канала
В десять локтей глубиной, шириной же с простую дорогу.
Тучный старик, что подобен огромному вепрю иль камню,
Рядом с тобою безмолвно сидит на краю акведука.
Смех переливчато-тонкий ты слышишь откуда-то слева
И, заглянув в акведук, видишь сразу источники звука:
Кто-то в него обронил, оборвавши шнурок, самоцветные бусы,
Их собирают с восторгом в пыли три дитя, что едва говорить научились.

Слышишь внезапно ты: справа доносится шум отдаленный,
Что подобен обвалу камней или смутному рокоту бубнов подземных:
По каналу, надежно зажатый на нем теснотой и краями,
Мчится бешеный бык, обезумевший волею злобной Гекаты.
Видно сразу: ни камень, ни жезла разящий удар, ни кинжала
Бег прервать не способны слепого от ярости зверя.
Только тучный старик, усыпленный жарой полудённой,
Может деток невинных спасти, завалив своей тушей дорогу.

Как же, Алмаз, ты поступишь? Достойным сочтешь ты обмен
Жизни, к закату склонившейся, на́ три рассветные жизни?
Или свершиться позволишь тому, что волей богов суждено,
Им лишь оставив решать, кто из смертных достоин спасенья?
Или… а вот и опасный момент! Ошибается Рожев, и тотчас Новач,
С боем мяч у него отобрав, начинает подобную вихрю атаку.
Пас Гручайнику. Делает ловкий славонец изящный проход,

Уподобив защиту России медлительным Сцилле с Харибдой.
Вновь ошибка! Конопчич с мячом у ворот. С ходу бьет наугад –
Мяч стрелой белоснежной летит прямо в руки Шаману.
Наш голкипер бросается… в сторону. Нет! Боги, нет!
В сетке мяч, словно раненый кролик. Это фиаско, о братья.

Впрочем, Зевс с ним, с футболом. К нему мы вернуться успеем.
Что решил ты, Алмаз хитроумный, у края сухого канала?
Свой ответ ты запомни, но вслух говорить не пытайся,
Ибо время пришло дополнительных вводных к задаче.
Знай же: тучный старик – Архимед Сиракузский. Не дрема
Им владеет отнюдь. Он в чертоге раздумий глубоких.
Этот гений из тех, что в столетие раз лишь Земля порождает,
Вскоре выйдет оттуда с открытьем чудесным, что тысячи жизней
Сможет спасти. Ну а пыльные дети в безводном канале –
Те, что в стекляшки цветные с восторгом нелепым играют,
Скорбны умом от рожденья, себя обслужить не способны,
Будут тяжкой обузой своим матерям до самой их ранней кончины.

Как тебе твист, о Алмаз, сын Ильяса? Теперь ты изменишь
Сделанный ранее выбор – иль будешь в решении твердым?
Знай, генерал, что над этой задачей паскудной немало
Маялось душ и умов, что тебя глубиной превосходят изрядно.
Скажем, Ульянов, зачем-то мечтавший Рабкрин перестроить,
Или же тезка его,
угодивший
в итоге
под лошадь.
Или затейник Жуньчжи, перестроивший так миллионы живущих,
Что по итогам Большого скачка они этот статус успешно сменили.

Также поэт Ювачев, Разбиватель окон и Учетчик порядка Вселенной,
Думал над казусом этим зловредным когда-то немало.
Может быть, выпав однажды из логики странной двуногих без перьев,
Он оказался в коротком полете всех ближе к разгадке ужасной.

Знай, генерал…
Что такое? Чей стон многогласный
Вдруг заглушил все привычные звуки на поле?
Магмой клокочут в нем ярость, и боль, и обида –
Словно у тысячи гарпий вдруг отняли разом добычу.
Это трибуны славонцев заходятся в горестном реве синхронном,
Видя, что счет на табло остается по-прежнему равным.
Главный арбитр подтвердил, что оставил решение в силе:
Гол не засчитан, поскольку Конопчич лупил из офсайда.

Честно скажу, о Алмаз, между нами: решение спорно.
Спорно весьма, так что я бы на месте славонцев про подкуп
Тоже бы громко кричал. Но на месте своем я, конечно,
Крикну четыре «Оле!». И добавлю: «Вперед, о Россия!»