Эдвин Табб - Смерть — это сон. Белая вдова

— Что вам нужно? — Он вцепился за дверной косяк, чтобы не упасть. — Карла здесь нет.

— Я знаю. Мне нужно переговорить с вами. — Она прошла мимо него внутрь квартиры. Чувствуя себя слишком слабым, чтобы затевать спор, он только прикрыл за нею дверь. Распознав опасность позывов желудке, он опрометью ринулся в ванную. И успел оказаться в ней как раз вовремя.

Его рвало, содержимое желудка — он, казалось, был наполнен раскаленными углями — подступало к самому горлу. Открыв кран, он напился воды и снова вырвал. Нащупав в аптечке флакон с болеутоляющими таблетками, он проглотил сразу целую горсть. Раздевшись догола, ступил под душ и стоял под ледяными струями воды до тех пор, пока совершенно не потеряло чувствительность все его тело, до этого пылавшее, будто в лихорадке. Таблетки оказались очень эффективными, они почти мгновенно подняли едва ли не до потолка предел болевой чувствительности, и когда он вышел из-под душа, адские муки, которые он до этого испытывал, превратились в тупую, ноющую боль.

С грустью он поглядел на себя в зеркало.

Выглядел он просто ужасно. Кожа стала мертвенно-серой, глаза налиты кровью, рот — тонкая, бескровная линия. Самым тщательным образом выбрившись, он затем с такой яростью стал чистить зубы, что закровоточили десны. Аккуратно зачесал назад волосы. Одежда, которую дал ему Уэстон, была невообразимо грязной и насквозь пропитана смертным духом. Он отшвырнул ее в сторону и совершенно голый прошлепал в спальню Сержа, где переоделся во все свежее.

— Недурственно, — удовлетворенно кивнула Вельда, когда он вернулся в гостиную. — У вас весьма приличное тело, Брэд.

Он совсем позабыл о наведавшейся сюда женщине.

— Сейчас вы выглядите лучше, — заметила она, оценив его внешность критическим взглядом. — Не намного, но лучше. Что это с вами приключилось? Может быть, вам не помешало бы взбодриться?

— Если бы мне нужен был наркотик, я бы купил его. — Обшарив карманы, он повернулся к Вельде. — Сигареты у вас не найдется?

Она раскурила сразу две сигареты, одну из них протянула Брэду, после чего стала внимательно наблюдать за ним сквозь клубы табачного дыма. В каждом ее движении, в каждой позе ощущалась особая выдержка, особо уверенная манера держаться. Теперь ему стало понятно, почему не смог устоять перед нею Карл.

— Я слышал, что вы выходите замуж, — произнес Брэд. — Уже можно приносить свои поздравления?

— С чем? — Взгляд ее глаз был ледяным. — Для меня это далеко не первое замужество и очень сомневаюсь в том, что последнее.

— А Карл об этом знает?

— Меня ничуть не тревожит, что может подумать обо мне Карл. Он — чудный мальчик, но разве может быть брак навсегда?

— Как и смерть?

— Совершенно верно. — Она улыбнулась, едва не рассмеявшись ему прямо в лицо. — Но вы-то не верите в это, Брэд, разве не так? Для вас смерть — это такое событие, которое случается всего лишь один раз в жизни. Вы рождаетесь, живете, умираете — и на этом конец! Очень странное мировосприятие!

— Нам удалось прожить с ним в течение длительного времени, — сказал Брэд. — Но откуда вам известны мои убеждения?

Улыбка ее стала загадочной.

— Я обнаружил «клопа» здесь, — неторопливо произнес он. — Кто-то подбросил его для того, чтобы можно было подслушивать все, о чем мы говорим. Это вы его подбросили. Для чего? — Он нахмурился в ответ на ее молчанье. — Ладно, сформулирую свой вопрос чуть иначе. Что вы хотели услышать?

— Неверный вопрос. — Выпустив кольцо дыма, она внимательно следила за тем, как оно пересекло всю комнату и исчезло у него на груди. — Попытайтесь-ка еще раз.

— Что вам нужно?

— Так-то лучше. — Она умышленно надолго задержала на нем свой взгляд и, пусть хоть и всего на мгновенье, но у Брэда сложилось впечатление, будто он снова совершенно голый. Однако в ее пристальном взгляде не было и намека на влюбленность. Скорее это был взгляд игрока, ставящего на одного из боксеров и пытающегося оценить, какова его спортивная форма перед боем. Ему припомнилось, что он уже видел, как она точно так же как-то рассматривала Элен.

— Вы знаете, — вдруг объявила она, — что вы мне нравитесь.

— Почему?

— Разве это имеет какое-нибудь значение? Может быть, у нас гораздо больше общего, чем вам кажется.

— Возраст, что ли?

— Возможно. — Она не обратила внимания на язвительный сарказм его слов. — Возраст — или опыт. Но мы еще сможем поговорить об этом позже. — Она поднялась, открыла сумочку, извлекла из нее визитную карточку. — С вами хочет встретиться Марк Велдон.

— Ну и что? — Он даже не взглянул на картонку, чувствуя, как снова начинает покрываться потом с головы до ног — начало уменьшаться действие таблеток. — Я должен быть польщен этим?

— Велдон богат. Он может позволить себе покупать все, что пожелает, и щедро расплачивается за то, что приобретает. — Она прижала карточку к его ладони. Он машинально сомкнул вокруг нее пальцы. — Не упорствуйте в своей глупости, Брэд. Ступайте и встретьтесь с ним.

— А если я этого не сделаю?

— Тогда, — специально неторопливо произнесла она, — у меня может появиться причина посочувствовать вам. Весьма веская причина. — Она повернулась и направилась к двери. Взявшись за дверную ручку, в нерешительности остановилась. — Завтра, Брэд, — сказала она, не выпуская дверную ручку. — И как можно пораньше.

И вышла, даже не став дожидаться ответа.

Оставшись один, он поспешил к себе в спальню и сразу же нашел то, что искал. В совершенно подавленном состоянии внимательно вник в каждое слово и тщательно проверил каждый абзац. К концу чтения он совершенно точно знал, что же все-таки с ним происходит.

Он не был болен — он умирал.

Ему уже была знакома и раньше эта боль. Плюхнувшись в кресло со счетом Института Жизни в руке, он задумался. И пришел к печальному для себя выводу — привидевшийся ему во сне кошмар был самой настоящей правдой. Его поджидала Смерть. Смерть могла уже позволить себе торжествующую улыбку.

Его так и не вылечили.

Триста тридцать восемь лет в Колыбели — но он все еще там, где и прежде. Как и тогда, он и сейчас умирает от рака!

— Интересно, — произнес Эдвард Мэйн, перебирая подборку рентгеновских снимков, бланков с результатами многочисленных анализов и ксерокопий сообщений о различных патологиях. Для него это было своего рода священнодействием, он уже внимательно просмотрел все эти материалы наедине, без посторонних глаз, но он от случая к случаю еще и не отказывал себе в том, чтобы поработать, так сказать, на публику. — Вы знаете, Стивенс, мне еще никогда не доводилось видеть чего-либо подобного.

Брэд только пробормотал что-то маловразумительно, пристально глядя сквозь сигаретный дым на магистра гипнотерапии.