Дейвид Бриттон - Трилогия Лорда Хоррора [litres]

От поджидавшего добермана, коего Менг оставил привязанным у себя в спальне, донесся тихий хнык.

– Христосе-на-фаллоимитаторе! – Муха смахнула Менга, протащила его быстрым кругом вверх тормашками по всему потолку – жирные руки его кувыркались, стараясь уцепиться за что-нибудь прочное. Едва ладонь его коснулась ножки изукрашенной люстры, как он туго сомкнул кулак. На пять минут они с рассерженною мухой сцепились в крутящем оргазме, от которого у него стучали все зубы, а застрявший в них клинышек пиздостудня, спертого из ящиков тысяч ебаных блядей, взял и вылетел. Отдай же ему должное, подумал Экер, он самый стойкий солдатик, кого я знаю, всегда готов поиграть в глух-и-нем.

Для зимнего воскресенья на Порчфилд-сквер то был обычный ход дел. Экер смахнул с солнечных очков путаницу светлых волос. Брат его боролся с неким недавно приобретенным гибридом воспаленного своего воображенья, он же уселся успокоительно полистать газеты за минувшую неделю. Пос ле их неудавшейся экскурсии на поиски Хоррора он решил покамест прекратить все поисковые операции и пожить нормальной жизнью.

С великим elan Менг скинул себя и муху с потолка и сам соскользнул по стене первобытным танцем, вколачиваясь в любое отверстие, какое только мог найти в боровшемся с ним насекомом. Они с треском рухнули на столешницу тяжелого викторианского буфета и скатились с нее в облаке франжипана. Менг вбуривал тушу свою в те области мухи, где не сияло никакого света.

Конечный результат эротического неистовства получеловека никогда не подвергался сомненьям. Муха лопнула, окатив торжествующего Менга таким количеством желтого говна, что и на вигвам хватило б.

– Кстати, напомнило, – жалость населяла голос и физиономию Экера. – На «роллз-ройс» старика – «Серебряный призрак» 1925 года – нужно поплевать и натереть. Будь шимпаинькой и притащи лестницу.

Преобладанье афродизьи (френологический термин, предполагающий склонность к половой страсти; Экер вычитал его определенье в медицинском словаре) в характере Менга было мотивацией семидесяти процентов его действий – остальная тридцатка, вероятно, оставалась костною глупостью; но полудурка все равно невозможно было не любить. Экер опустил газету и поглядел поверх нее.

Вечерний свет из эркерных окон омывал его брата, стоявшего, как Конан из « Fleurs du Mal », а две крупные мушиные ноги высовывались из-под ворота его ночной сорочки – живой шашлык в венке из грязного внутреннего органа. Еще одна неприглядная нога свисала из ноздри, легонько покачиваясь туда и сюда, когда он двигал головою.

– Итак… – по лицу Менга стекали комки желтых соплей, – …это было неебически сладко; лучше французского пердежа!

Экер вздохнул. Зришь ли ты мужа, прилежного в своем занятьи? Он предстанет пред царями.

На его колене «An Phoblacht» раскрылась на статье, где подробно описывалось, как в Ирландии действовала система допросов Каслрея и судов Диплока. Экера едва ли трогал фоторазворот с чередою ирландских узников, избиваемых британскими солдатами.

Длина большой палки бесконечна.

Он переворачивал страницы, его вниманье лишь наполовину уделялось скользившим мимо заголовкам: «ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ СМЕРТЬ ЮНОШИ ОТ САНГВИНИЧЕСКОЙ АПОПЛЕКСИИ» или же – непосредственно под вырви-глаз-картинкою Белла МакДоналда, раммерскейлзского помещика, который сопровождал гроб на выезде из Мейза, – поэтической шапке: «МЕЛАНХОЛИЧЕСКАЯ КОНЧИНА; ПОКОЙНЫЙ СКОНЧАЛСЯ ОТ ЯВЛЕНЬЯ ГОСПОДА БОГА» («Утверждает тюремная администрация»). « An Phoblacht » – все равно что художественный ньюгейтский календарь.

– Это было эпично. – Менг гуляючи вошел в гостиную с широченною улыбкой на лице; в его окровавленной правой руке глубоко засели три его собственных кинжала. – Эта муха – дока каких мало.

Экер частенько подозревал, что мелкий жирный ублюдок страдает от Синдрома Мюнххаузена от средней до Миддлтоновой степени.

– Ты знаешь, как Хоррора по имени зовут? – спросил он.

– А у медведей шерсть есть? А хвостик у кошки? Обрезан ли еврей? Черен ли негритос? Синя ли синица? Был ли беспорядок в комнате Шэрон Тейт?

– Харэ, Кьеркегор.

– Его звать Хорэс, как в хорошем хоре.

– Ну да, стало быть, тебя не удивит, что я отыскал старого психа.

– Что! Ну-ка еще разок да помедленней. – Получеловек весь обратился в слух. – Постой-ка секундочку. – Он вздел отягощенное тушью веко. – Ты опять подсел на «Морковный чай Липтона»?

– На, пришибленный мандавон! – Экер развернул газету и сунул ее под нос Менгу. – Скажи-ка мне, что это, блядь, Тарзан. – И он ткнул триумфальным перстом в меленькую фотографию.

Менг сощурился на море снимков, покрывавших весь разворот.

– Который, блядь? – Он недоумевал. – Тут же штук двести рях.

– Приходилось ли когда человеку нести такой крест! – Экер медленно ткнул в одну фотографию. – ВОТ… БЛЯДЬ… ЭТОТ. – Дешевая компьютерная печать прибавила изображенью полутонов, а от эффекта деформации пялившееся в объектив лицо, казалось, таяло.

Нос Менга коснулся бумаги.

Он с криком отскочил.

– Ебаные горностаи, это ж Менгеле!

Менг был вне себя от возбужденья.

– Именно так он и выглядел в первый раз, когда я его увидел, – вышел из мороси, будто ему в жопу оглоблю вставили, как сам мистер Мертвый… Я это лицо никогда не забуду.

– Иисусов сифилис! – Экер не мог поверить своим ушам. Миф о счастье, притча о смертоубийстве, танец волшебных палочек. Господь благословил Менга даром всякий раз понимать все с точностью до наоборот.

Резкий тяп кочергой по Менговой башке заткнул ему пасть.

– Так, теперь давай-ка за мною и помедленней, – терпеливо произнес Экер. – Видишь, тут говорится в заголовке: «ВЫ УЗНАЕТЕ КОГО-НИБУДЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ?».

Менг открыл было рот, но затем передумал.

– Это значит, что властям нужна нашапомощь в опознании этих людей на фотографиях. Не отстаешь пока, Эйнштейн? Так, ты-то запросто мог додрочиться до полной слепоты, но мои способности все на месте и в рабочем порядке. Говорю тебе, вот этот снимок вот – определенно лорд Хоррор. Я бы где угодно узнал эту отчаявшуюся физию.

Менг безмолвно кивнул.

– Теперь вопрос вот в чем… – Худые костлявые пальцы подергались под Экеровым подбородком. – …надо ли ставить в известность власти – или мы сами его оттуда вытащим? – Экер размышлял вслух. – Нет, организация побега – это все делать по-трудному. Довольно будет обычного телефонного звонка.

– Так и где он, значит? – Менг рискнул рукою.

Экер поднял на него взгляд.

– Он в Мейзе, в Северной Ирландии. Последние два года там, судя по виду.

– В Мейзе? – У Менга в голове зажегся огонек. Перед глазами вдруг все закружилось. Сквозь его трубу пробежала дрожь зверя, почуявшего мясо. – Там же и доктор Менгеле был, много месяцев назад, он мне сам говорил… вот в этой вот квартире. А потом велел мне забыть об этом… интересно, зачем он так сделал?