Дэн Симмонс - Сироты вечности [сборник litres]

Перелезая через колючую проволоку, тот еще больше изодрал футболку и джинсы. С рук свисали клочья бескровного мяса. Когда мисс Гейсс вышла на солнце, мальчик поднял мертвое лицо и устремил в ее сторону потухший взгляд. Зубы у него были желтые.

Мисс Гейсс задержала дыхание. Не из-за вони: она привыкла, что от детей несет падалью. Новенький был в чуть худшем состоянии, чем большинство ее учеников, но все-таки лучше Тодда. Да и запах бензина (мальчик вымочил штанины по пути через ров) частично заглушал трупный смрад. Дыхание мисс Гейсс задержала оттого, что даже спустя столько месяцев (лет, напомнила она себе) появление новенького оставалось волнующим событием.

Ловчий крюк был прежде семифутовой штангой для фрамуг в старом школьном здании. Мисс Гейсс установила на штангу катушку спиннинга с толстой проволокой, ушки-направляющие для проволоки и самодельную защелку для двойной проволочной петли. Идею ей подсказали старые видеокассеты «Животного царства». Высокий красивый ведущий… как же его… Джим… похожим устройством ловил гремучих змей.

«Бедняжка опаснее гремучей змеи», – подумала мисс Гейсс и тут же полностью сосредоточилась на поимке.

Все прошло легко. Ребенок прыгнул на нее. Мисс Гейсс накинула проволочную петлю ему на шею, отпустила защелку и, натянув удавку, защелкнула снова. Проволока впилась глубоко, но благодаря толщине не резала мясо. Если бы мальчик дышал, он бы задохнулся, однако он уже давно не дышал.

Мисс Гейсс сделала шаг вперед. Мальчик забился, задергался, размахивая руками, и рухнул на спину, с тошнотворным звуком шмякнувшись затылком о бетон. Учительница обернулась через плечо, убедилась, что во дворе и на площадке по-прежнему никого нет, и придавила бьющегося ребенка – сперва ловчим крюком, потом ногой. Тот заскреб ногтями ее сапог.

Привычным движением мисс Гейсс отбросила крюк, одной рукой в перчатке поймала запястья мальчика, другой защелкнула на них наручники и, подобрав ситцевое платье, села ему на грудь. Мисс Гейсс весила под девяносто кило и могла не опасаться, что тот вырвется. Внимательным взглядом она оценила его раны. Смертельную, в грудь, нанесли, похоже, мясницким ножом. Все остальные порезы, укусы и одинокая дырочка от пули в плече появились уже после смерти.

Мисс Гейсс удовлетворенно кивнула, раздвинула кривящиеся губы ребенка, как будто оценивала лошадь, и пассатижами вырвала ему зубы. Ребенок не сопротивлялся. Мисс Гейсс отметила, что мухи отложили яйца в уголки его глаз, и завязала мысленный узелок на память: заняться этим при санобработке.

Пересев лицом к ногам мальчика, она подняла его скованные запястья и ловко вырвала пассатижами ногти. Свежей крови не было – только запекшаяся под ногтями.

Ребенок цапал ртом, как разозленная черепаха, но его десны не прокусили бы кожу, а уж тем более резиновые сапоги и плотные рабочие штаны, которые мисс Гейсс носила под платьем.

Она снова обернулась. Несколько месяцев назад пятеро этих – все взрослые – бесшумно перелезли через проволочное заграждение, пока она смотрела за детьми на прогулке. А в «ремингтоне» было всего шесть патронов. Одним выстрелом в голову она почти промахнулась и положение исправила, когда нападающий был уже в четырех футах от нее. Адреналин того происшествия до сих пор поддерживал в ней бдительность.

Площадка была пуста. Мисс Гейсс, крякнув, проволочной удавкой подняла мальчика на ноги, одной рукой открыла дверь и крюком втолкнула его внутрь. До звонка оставалось только-только времени на санобработку.

В начале каждого учебного дня мисс Гейсс писала на доске расписание занятий, чтобы дети знали, что будут сегодня делать и чему научатся.

Первым пунктом в расписании стояла клятва верности. Мисс Гейсс решила не нарушать заведенный порядок и новенького представить уже после клятвы. Он сидел теперь за третьей с конца партой в ряду у окна. Мисс Гейсс сняла с него наручники, надела привинченные к полу ножные кандалы, поясную цепь, которая крепилась к длинной цепи, идущей вдоль всего ряда, и ошейник. Ребенок кидался на нее, и на мгновение в его мертвых глазах вспыхнул голодный блеск, но у детей руки коротки причинить вред взрослому.

Даже до Несчастья мисс Гейсс улыбалась, когда в кино или в телепрограмме дети приемами карате бросали взрослого через комнату. По долгому опыту она знала, что в силу законов механики детский удар практически безвреден. У них просто не хватит массы и длины рук, чтобы нанести серьезный урон. Теперь, когда зубы и когти у мальчика были вырваны, мисс Гейсс, если бы захотела, управилась бы с ним даже без ловчего крюка и цепей.

Но она не хотела. Она соблюдала технику безопасности так же тщательно, как до Несчастья – с ВИЧ-положительным учеником.

Пришло время клятвы верности. Мисс Гейсс оглядела класс. Из ее двадцати трех учеников несколько стояли и тянулись к ней, брякая цепями, остальные лежали лицом на парте или свесились со стульев, будто надеялись сбежать ползком. Мисс Гейсс покачала головой и включила большой рубильник на столе. Шесть двенадцативольтовых батареек были соединены последовательно, ток подавался на общую цепь, идущую от парты к парте. Посыпались искры, запахло озоном.

Ток, разумеется, не причинял детям боли, им вообще ничто не причиняло боли. Однако он гальванизировал их, примерно как в исходном опыте Гальвани, когда электричество заставляло дергаться отрезанную лягушачью лапку.

Ученики затряслись и вскочили, гремя цепями, вытянулись на цыпочках, будто пытались выпрыгнуть из проходящего через тело тока. Руки вскинулись и судорожно скрючились у груди. Некоторые дети открыли рот как будто в беззвучном крике.

Мисс Гейсс приложила руку к сердцу и повернулась к флагу над дверью.

– Клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки, – начала она.

Новенького она представила Майклом. Он, конечно, был без документов и почти наверняка не ходил до Несчастья в школу, однако других Майклов в классе не было, а имя казалось подходящим. Класс не обратил внимания, что его знакомят с новеньким. Майкл тоже.

Первым уроком после клятвы шла арифметика. Мисс Гейсс ненадолго вышла из класса, спустилась на первый этаж, проверила мониторы видеонаблюдения и забрала поощрительные призы из длинного ряда холодильников. Холодильники она добыла год назад в универмаге «Сейфуэй». Донни помог. Мисс Гейсс дважды сморгнула при мысли о Донни, ее друге и бывшем школьном стороже. Донни столько ей помогал… без него она бы не научилась делать поощрительные призы на пригородной фабрике куриных наггетсов… не установила бы видеокамеры и мониторы из магазина бытовой электроники. Если бы только Донни не остановился помочь водителю сломавшегося грузовика с беженцами…