Сергей Кузнецов - Живые и взрослые [трилогия]

Марина выкарабкивается из-под трупа и поднимается. Тут и там валяются убитые дикари, защитники пещеры с растерянными улыбками смотрят, как из темноты выходят незнакомый мужчина в форме майора Учреждения, а за ним Юрий Устинович собственной персоной.

– Ну, детки, – говорит он, – порезвились – и пора домой. Хорошо, что мы поймали ваш SOS. Давайте теперь за нами!

В глубине пещеры матово поблескивает цилиндрический мандельброт, аппарат для группового перехода, судя по всему – новейшая модель.

– Быстро, быстро, – говорит майор, – пока эти черти не опомнились!

– Они не скоро опомнятся, – говорит Тимофей. – Они пистолетов отродясь не видели. На этом острове огнестрел – абсолютная новинка и оружие массового уничтожения.

– А это еще кто? – спрашивает Юрий Устинович.

– Это Тимофей Фармер, – говорит Марина, – мы должны взять его с собой.

– Но… – пытается возразить майор, – нам не хватит энергии, вы же говорили, что здесь будет только четверо детей и мы двое! Всемером мы не дотянем до Границы.

– Остановимся в Парисе, – говорит Юрий Устинович, – а там разберемся.

Всемером они с трудом втискиваются в кабину. Намокшая от крови рубашка липнет к телу. Марина замечает, что все еще держит в руке окровавленный нож, и кладет его на столик.

– Правильно, – смеется майор, – перед вылетом надо сдать оружие.

Он снимает кобуру и кладет на полку над своим сиденьем. Юрий Устинович показывает на место рядом с собой – садись, мол, Марина. Девушка опускается в мягкое кресло, закрывает глаза… знакомое жужжание, легкая тошнота – и она привычно проваливается во тьму.

Она приходит в себя от того, что кто-то трясет ее за плечо. Открыв глаза, Марина видит Юрия Устиновича, который прижимает палец к губам.

– Ш-ш-ш-ш! – тихо произносит он. – Говорим только шепотом, никого не будим.

– А что случилось?

Марина знает, что в экстренном случае человека можно будить во время перехода – но только в экстренном случае.

– Потом объясню, – говорит Юрий Устинович. – А ты, Марина, расскажи, кто такой этот Тимофей и зачем он нам нужен.

– Он изобретатель, – шепчет Марина, еще не до конца придя в себя, – он придумал пластырь.

– Какой еще пластырь? – шипит Юрий Устинович.

– Пластырь для перехода, – говорит Марина. – Без приборов, без тренировки, просто наклеил ниже пупка – и хоп!

– Я слышал об этом, – медленно говорит Юрий Устинович. – Ты права, девочка. Это не просто нужный – это очень нужный человек. Мы правильно сделали, что взяли его с собой.

– Иначе бы его там убили, – говорит Марина, но что-то не нравится ей во взгляде Ищеева, и она спрашивает: – А что с перегрузкой? Мы ведь должны были сделать пересадку в Парисе…

– В этом-то и загвоздка, – говорит Юрий Устинович. – Парис не дал разрешения на посадку, кто их знает почему. У них ведь своя Контора, свои интересы…

– И что теперь? – Марина пытается встать, но Юрий Устинович удерживает ее в кресле.

– Ну, что-что… как-нибудь решим эту проблему.

– Да как вы ее собираетесь решать? Если энергии не хватит, мы опять рухнем не пойми куда!

– Нет, Марина, мы не можем себе позволить такие риски. Мы благополучно доберемся до нашего конечного пункта. Спи дальше, я сам разберусь.

– Я не буду спать, пока не пойму…

– Чего тут понимать? – говорит Юрий Устинович. – Один из вас лишний, и мы его ссадим… где-нибудь здесь.

– И кто же это – лишний? – цепенеет Марина и тут же – стыдная, предательская мысль: Только бы не Лёва!

– Мы решим, – повторяет Юрий Устинович, – мы разберемся. Было бы жестоко предлагать тебе решать, кого из друзей оставить за бортом.

– Никого из них мы за бортом не оставим, – повышает голос Марина. – Пусть этот ваш майор останется.

Юрий Устинович беззвучно смеется:

– Без него мы не долетим, Марина.

– Тогда пусть я… пусть Тимофей…

– Нет-нет-нет… и ты, и Тимофей – ценные кадры. Вас обоих мы будем беречь, холить и лелеять. А вот твоя подруга Ника нас так ненавидит…

– Вы с ума сошли! – кричит Марина. – Только попробуйте выкинуть Нику! Да мы лучше все здесь останемся!

– Не кипятись, – говорит Юрий Устинович. – Мы же ее не убиваем, всего-навсего ссадим – а потом заберем. Следующим, так сказать, рейсом.

– Не смейте! – Марина почти кричит. – Не смейте!

Внезапно она находит решение. В конце концов, не зря ее учили в Академии! Марина встает, притворно пошатывается, опирается на столик и незаметно хватает окровавленный нож. Вот сейчас – она развернется, приставит нож к горлу Юрию Устиновича и заставит… что заставит?

– Ну, Марина, – Юрий Устинович берет ее за плечо, но когда Марина поворачивается, ловко перехватывает руку с ножом. – Ну-ну, Марина, этого еще не хватало.

Второй раз за день Марина вцепляется в нож, но Юрий Устинович, хотя и слабее первобытного вояки, натренирован куда лучше: он выворачивает Маринину кисть, Марина кричит, нож падает на пол.

Багровый туман снова застилает глаза – на этот раз не от боли, а от ненависти. Хотя бороться нет уже никакого смысла, Марина ударяет Ищеева коленом в пах – все-таки уроки об-гру не пропали даром. Юрий Устинович выпускает ее руку, от боли сгибается пополам, а потом, распрямившись, с размаху бьет Марину по лицу. Марина падает, во рту – соленый вкус крови, голова гудит, но она все равно поднимается – и смотрит в черное дуло табельного девятимиллиметрового пистолета.

– Марина, давай без глупостей, – спокойно и холодно говорит Юрий Устинович. – Мы тут все разобьемся, если ты не прекратишь дурить.

Марина заставляет себя оторвать взгляд от пистолета и поглядеть в серое лицо Юрия Устиновича. Она узнает стальной блеск в его глазах. Что теперь ей делать?

И тут она слышит знакомый голос:

– Опустите, пожалуйста, пистолет. Иначе мне придется выстрелить.

За ее спиной, прямо у кабины пилота стоит Лёва. Разбуженный шумом, он воспользовался потасовкой и уволок у спящего пилота пистолет.

– Молодой человек, – отвечает Юрий Устинович, – давайте наоборот: пистолет опустите вы, а то выстрелю я. Вы ведь, наверное, никогда не видели, как выглядит смерть во время перехода? Мне не хотелось бы показывать это на примере вашей подруги, но…

– Нет, – говорит Лёва, – я все слышал. Я не опущу пистолет, пока мы не поймем, как решить вопрос с перегрузкой и при этом не высаживать никого из моих друзей.

Ай да Лёва, восхищенно думает Марина. Я-то считала себя настоящей разведчицей, а вот у кого задатки! Выдержка, железная воля, умение выжидать…

И еще он очень красивый.

– Ох, молодой человек, – говорит Юрий Устинович, – пусть будет по-вашему.

Он поднимает пистолет, словно рассматривая.

– Предложу вам другой вариант, против которого, я думаю, ни у кого не будет возражений.