Елизавета Сагирова - Запад

— Не твоё собачье дело! — зашипела Ирэн. — И хватит болтать, пора ехать. Самолёт ждёт.

— Подождёт, — не дрогнул Бранко и отвернулся от неё. Посмотрел на меня, на Дэна. Перевёл взгляд на замерший у перрона поезд. Вздохнул.

— Ребята, извинитесь перед Яном и Яриной, что я не попрощался с ними. Спасибо вам всем, вы хорошие ребята. Наивные, но хорошие.

Я всё ещё не могла уложить в голове новую информацию о Ральфе, заставить себя поверить в слова Ирэн, но сейчас это отодвинулось на задний план. И, глядя, как Бранко и Дэн жмут друг другу руки, спросила только:

— Может, останешься?

Сама понимала, что говорю чушь, но и промолчать не смогла. За последние недели серб стал мне очень близким другом, не говоря уже о том, что я была обязана ему своим спасением в Новоруссийске. Я, конечно, знала, что рано или поздно он нас покинет, я даже обещала помочь ему в этом, но всё равно ставшая вдруг очень близкой разлука застала меня врасплох.

Бранко ничего не ответил: вместо этого запустил руку в один из бесчисленных карманов своей туго набитой сумки и извлёк из него небольшой пузырёк. Прошептал, наклонившись:

— Это смывка. Убрать пятно с лица. Я надеюсь, что скоро ты сможешь это сделать. Нужно налить на ватный тампон и тереть кожу, пока она не станет чистой. Будет жечь, но ты терпи. Потом умойся холодной водой и смажь лицо жирным кремом.

Я благодарно сжала пузырёк в руке. Совсем забыла, что с уходом Бранко теряю возможность избавиться от надоевшей маскировки в виде огромного родимого пятна на лице! Как хорошо, что он этого не забыл.

— А она что, не летит с нами?! — пронзительный голос Ирэн заставил меня поморщиться. — Доннел сказал, обоих привезти!

Я молча продемонстрировала бывшей управляющей средний палец, а Карл, почему-то хихикнув, возразил:

— Не совсем, Ира. На самом деле он предусмотрел и такое развитие событий. И потому — вот.

С этими словами мужчина шагнул в нашу сторону, и я невольно попятилась, но он всего лишь протягивал мне какой-то тёмный продолговатый предмет.

— Велено передать, если ты вдруг решишь остаться.

— Что это? — впрочем, я уже опознала в загадочной вещи чёрную прямоугольную сумку, выглядевшую довольно увесисто.

— Не могу знать, — Карл пожал плечами. — Наверное, то, что, по мнению Доннела, может тебе пригодиться.

Вместо меня сумку взял Дэн, молча повесил на плечо. А потом Карл, Ирэн и Бранко, неловко приобнявший меня на прощание, стали уходить в темноту. Я смотрела им вслед, пока впереди не загудел тепловоз, извещающий о скором отправлении. К первому вагону мы успели в последний момент, запрыгнули на подножку под неодобрительное ворчание начальника поезда и прямо там, в неярком тамбурном свете, расстегнули молнию переданной мне сумки.

Сначала я не поняла, что вижу: тусклое матовое поблёскивание, хищные изгибы металла, ровные полосы… жёлтые на чёрном.

Долгие секунды мы с Дэном просто стояли, склонившись над раскрытой сумкой и зачарованно смотрели на лежащий внутри прощальный подарок Ральфа Доннела. Потом Дэн негромко произнёс:

— Арбалет.

А я, глядя на сменяющее друг друга жёлтое и чёрное, добавила:

— Пчёлка.

Вернувшись в вагон, мы увидели, что большая часть весёлых вахтовиков, таки поддавшись усталости и хмелю, отправилась на боковую и теперь оглашает пространство разнотональным храпом. Тише от этого не стало: зато почти прекратились шастанье по проходу и громкие переклички. Яринка и Ян спали на нижней полке, тесно прижавшись друг к другу и укрывшись куртками. Белесый занял боковое место. Он не пошевелился при нашем появлении, чему можно было только порадоваться. Дэн помог мне забраться на верхнюю полку, поцеловал на ночь — поцеловал несколько отстранённо, и, боюсь, не последней причиной тому была чёрная замшевая сумка на молнии, стоящая сейчас под выдвижным столиком: вновь догнавшее меня прошлое.

Я хотела сказать любимому, что это ничего не меняет, что моё желание остаться с ним не поколебалось ни на миг, но решила повременить. Сейчас мне было слишком грустно, и хотелось побыть наедине с собой. Мысли постоянно возвращались к Бранко, который в этот момент, наверное, мчался сквозь ночь туда, где его, Ирэн и Карла ждал самолёт. Совсем скоро этот самолёт унесёт их на юг, к синему морю, посреди которого затерялся не отмеченный ни на одной карте искусственный остров. Там сейчас жарко и чайки носятся над волнами, там нет угрюмой тайги и разорённых полупустых городов… Я вдруг поймала себя на том, что не море привлекает меня в этой идиллической картине, не чайки и даже не Бранко: такой, каким он был в Оазисе — яркий, весёлый, не похожий ни на кого другого… Нет, подобие ностальгии было порождено мыслями о Ральфе, пониманием, что он исчез из моей жизни, что между нами больше нет связующей ниточки, которой служил серб. А значит, нет у меня больше и той спокойной ненавязчивой поддержки, которую я ощущала с момента нашего знакомства и к которой привыкла так, что заметила только сейчас, когда её не стало.

Неожиданно мне до зуда в ладонях захотелось подержать в руках подаренный арбалет, почувствовать хотя бы призрачное эхо той силы, которая стояла за моей спиной, пока рядом был Ральф. С трудом, минуту за минутой, я заставляла себя лежать неподвижно, пока обострённой от напряжения интуицией не поняла — Дэн уснул. Тогда бесшумно спустилась вниз и, присев на корточки, потянула на себя молнию сумки. Сумки качественной, прочной и наверняка очень дорогой — ведь только такими вещами и пользовался Ральф Доннел.

Арбалет оказался на удивление лёгким и компактным, хоть и выполненным, несомненно, из металла. Я даже подумала, уж не заказал ли Ральф его специально для меня, но торопливо отмела эту мысль, породившую в душе опасную бурю смятения. Но, скорее всего, такие вещи изготавливались на Западе в том числе и для женских рук: ведь это только здесь, на Руси, оружие было принято считать исключительно мужской прерогативой. А вот полосатая «пчелиная» окраска предназначалась несомненно для меня. Я разглядела: кое-где краска легла неровно, слоями, что выдавало ручную и наверняка спешную работу.

Вместе с арбалетом в сумке обнаружились книжица-инструкция и толстый колчан, полный тонких серебристых стрел. Я вынула одну, осмотрела, ощупала — наконечники оказались очень острыми и зазубренными, окончательно подтвердив то, что неожиданно для себя я стала обладательницей полноценного боевого оружия. Спасибо, Ральф. Всё равно спасибо, пусть даже ты и оказался одним из тех самых неизвестных подонков, создавших остров-ловушку, остров-тюрьму для сотен пленниц, побывавших там за годы его существования.

Эта мысль, которую я старательно гнала от себя с момента возвращения в поезд, погасила мою радость, заставила убрать арбалет обратно в сумку вместе со стрелами и книжкой-инструкцией, в которую я так и не заглянула.