Геннадий Михеев - Карта русского неба

- Усложнять задачу - не наш метод, - внушает Плотный, - гениальность в простоте, ты же понимаешь.

- А ты разве не догадывался, - парирует Мандела, - что реальность всегда преподносит мерзкие сюрпризы? Случайные флуктуации, даже там, наверху никто не в силах предсказать.

- В силах, в силах. Но им как всегда лениво. Разучились получать удовольствие от частных случаев, им статистику подавай. Да и вообще... ты не заметил, что слишком много проколов? Сплошные форс-мажоры.

- Моя задача - работать с людьми. Иногда, кстати, получается. А тебе легко рассуждать, потому что...

- Знаешь, у меня тоже была практика - накушался вот так. - Плотный сотворил из своих ручищ выразительный международный жест. - Знаю, что с людьми работать - кошмар, они ведь забирают энергию, вампиры, чтоб их. И еще. У нас здесь не военные действия, задания обсуждаются и даже оспариваются. Но если уж взялся за гуж...

- Нам предлагают чересчур сложные многоходовые комбинации, а в витиеватых системах слишком велика вероятность облома. Всякие попытки упрощать, или, как ты любишь выражаться, гениализировать, приводят к таким вот результатам. Прям вывод напрашивается: они сами стремятся к усложнению. И... разве вот ты всегда был в ладах с человеческой совестью?

- Да, сия область темна. Когда-то я листал их книжку: "Психология человека". Умные люди поставили на них гриф "Совершенно секретно". Авторы доказывают, что человек управляем абсолютно, нужно только искать слабости, страхи, точки зависти и ненависти. Книжка - руководство для ихних спецслужб. Правильно сделали, что засекретили.

- К чему это ты? - Чернявый согнулся еще ниже.

- Они всерьез думают, что знают себя. И пытаются доказать другим, что сила чувств высшего порядка ничтожна.

- А ты никогда не задумывался о том, что они-то как раз до кой-чего допетривают? Не через тексты - интуитивно...

- Конечно. Как не озадачиться. Есть версия, что неким пока незнакомым нам восьмым или девятым чувством они проникают в область случайного.

- М-м-да. Голод, информационная блокада, секс, алчность, гордыня - с этими объективными явлениями они точно не разберутся никогда. А вот с тем, что пока еще неведомо нам, они, кажется, нашли точки соприкосновения. Правда, не отдают себе в этом отчета.

- Надо соединять усилия. Сам ход событий подсказывает.

- Тэорэтик.

- Да, методы еще не придуманы. Но ведь можно и без метода.

- Околонаучным тыком?

- Примерно так. Ты же креатор - тебе и решать.

- Уж я решу. Решу...

...Иван стоял посреди поля. Уже смерклось, сквозь полумрак небес пока еще робко просвечивал Млечный путь. Иван возвращался к себе в Истомино, и почувствовал смертельную усталость. Под расколотым надвое дубом он проспал до самой ночи. Очнувшись, ощутил, что к нему наконец вернулось то состояние духа, в котором можно сосредоточиться, структурировать мысли и чувства.

Итак, закон в тебе и звездное небо над тобою. Есть сошедший с ума ученик, которого пришлось нйтрализовать, и заманчивое предложение странного гостя. Есть женщина, которую ты завоевал, и девушка, которая от тебя открестилась. От первой ты сбежал, от второй, в сущности, тоже. Ноль привязанностей. Все на своих местах, впору определиться.

Оставаться чревато, вероятно, Истомино Иван посетит в последний раз в своей земной жизни. Жалко, конечно, здесь он вырос, получил интеллектуальный и витальный заряды. Теперь - вторая попытка покорения Большого Мира. Мандела прав: редкая удача. Смысла, может, немного, зато... как там сын говорит... драйвово. Во-во. Подожди немного... отдохнешь и ты. Хвост неожиданно для самого себя расхохотался - прямо-таки демоническим смехом. Истерика. Или катарсис.

Успокоившись, произнес:

- Кто-то наслаждается, кто-то тащится, кто-то обалдевает, кто-то фигеет. И всем, что характерно, хорошо.

- ...Почему, душечка, у нас мальчики всегда налево, а девочки - направо? На дороге ведь наоборот - именно девочкам предлагают рискнуть жизнью и идти через проезжую часть, налево...

- Разве риск - не дело мальчиков?

- Они слишком эгоистичны. И сами от этого страдают. Все самоутверждаются, пиписьками меряются - вечные дети.

- Бабы тоже разные бывают. Иные - прям унтеры в юбках.

- Это от недостатка нормальных мужиков. Кому-то надо нести этот крест...

Две женщины, кажется, нашли общий язык. Алена сама пришла к Рите - и та с радостию приняла девушку. До этого часа они не единожды видели одна другую, райцентр ведь маленький, но знакомы не были. Минута - и они уже закадычные подруги.

- Ты не представляешь себе, душечка, - искренится Маргарита, - что такое, когда замуж уже поздно, а сдохнуть рано. Ночами - слезы о двух абортах, сделанных по наивной глупости. Как ты думаешь: это грех?

- Я не знаю, Ритусь. Врачи говорят одно, батюшки - другое.

- Пробовала ходить в церковь, исповедаться. Ну, что ли карму снять. Представляешь: он начал расспрашивать подробности. Зачем?

- Ну, наверное для тех миров они важны. Ведь священник, насколько я понимаю, лишь связующее звено.

- Вот именно. А мне еще в этом мире пожить хочется, и без звеньев.

- Аналогично.

- Что ж у нас такие судьбы-то... - Рита приобняла Алену, стала гладить ее, между прочим, пышные волосы: - С детства слышала: не родись красивой. Не верила. Дуреха.

- Эх! Мне б хотя бы чуточку твоей красоты...

- Была б моя воля, дитятко, я б тебе всю отдала, или... ну, половину - точно.

- Да. На половину - согласна. - Женщины рассмеялись.

- Знаешь, - тихо произнесла Маргарита, - у меня такое чувство, будто Иван совершил что-то такое страшное.

- Вот ведь... и у меня - тоже. Но не убил же. Он, кажется, не из тех, кто способен убивать.

- То ли он кого-то предал, то ли его подставили. Иван и без того весь в себе, а теперь прямо как в броню заковался.

- Как ты думаешь: он вернется?

- К себе прежнему - уже никогда.

Недостижимое

Снова учительница и ученик тет-а-тет. Ваня остался после уроков, дабы спросить о повести братьев Стругацких "Улитка на склоне". Библиографическая редкость, дефицит, но Фрау, оказывается, читала. У Ивана вопрос: почему в повести нет положительного героя? И еще вопрос: получается, там все будто прокляты. Недостает выхода и входа, да и вообще - и Кандид, и Перец на самом деле навеки потеряли то, что ищут, но не могут с данным фактом примириться. На одной планете существуют две... планеты. Вот такая глобальная шизофрения.

- Что то не дружит, Марта Францевна, текст с принципами социалистического реализма.

- Сам принцип неплох, ведь в его основе - правда во всех ее проявлениях. И поверь: социализм в конце концов победит даже в капстранах. Дело не в методе, а в том, что есть писатели одаренные и малоталантливые. Вот только бесталанных писателей не бывает, хотя бы горсточка искры божией есть во всяком. А ты не задумывался, к какому жанру относится повесть?