Геннадий Михеев - Карта русского неба

В той жизни она так и не успела понять, любит ли она Максима. Красавец, супермен, успешный представитель среднего класса, с образованием, зажиточной родней и манерами. Конкурентки у Жанны были, но в конце концов пальму первенства в борьбе за кольцевание отменного самца взяла она. Ну, да: зациклен на путешествиях, экстриме... адреналиновый наркоман — но это же пройдет, человек окстится и остепенится. Если вовремя перебесится, конечно.

И тут — глухой стук! Будто командор шагает. Ты в замкнутом пространстве, во власти неизвестности, и нет заступника...

...В помещение ввалился тип с ужасным лицом.

- Не насилуйте меня. Пажа-а-алуста. - Попросила Жанна.

Урод добродушно рассмеялся. Хотя смех звучал отвратительно. Кончилось тем, что незнакомец начал икать.

- Хоро.. ик! шо. Это х... ик! хорошо, что вы пришли в... ик! себя. Прос... ик! ите...

Урод раскрасневшись лицом, выбежал, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Жанна приподнялась и огляделась. Комната хотя и мрачна, но вполне себе чиста. В углу этажерка с книгами, над кроватью узкое окошко, в которое лучится робкий свет. Господи... Жанну аж затрясло: этот гоблин меня ведь лапал, когда переодевал, укладывал... а может и еще хуже того. Маньяк! я попала к маньяку...

Как и во всякой женщине, в Жанне взыграл инстинкт самосохранения. Жанна повертела головой, подняла конечности, ощупала себя... да: невредима, да и маньяк покамест ведет себя сдержано. Чем бы его долбануть, когда он придет снова... Жанна принялась искать глазами какой-нибудь увесистый предмет.

Глаза невольно прочитали корешки книг на этажерке: Карл Маркс, Салтыков-Щедрин, Пришвин, Межелайтис... Повеяло чем-то знакомым, но давно забытым. Подтянувшись к амбразуре, Жанна увидела бесконечный волнующийся черный океан и серое равнодушное небо. Так... пора действовать... Подошла к двери, дернула... ни фига — заперта. Так чем бы этого гоблина укокошить... Хотя....стоит ли торопиться. Если тебя уложили в постельку и прикрыли, значит, сразу насиловать и убивать не будут. Надо бы для начала освоиться и понять ситуацию. Жанна, шагнув до этажерки, вытащила наугад книгу, вернулась в кровать, раскрыла на середине, вчиталась:

«Поэты лгут, их проповедь порочна, пусть их мечты красивы и чисты, они вам лгут, чтоб заманить нарочно в болото жизни, в омут нищеты.... Не верьте им! Они лишат вас мигом машины вашей, виллы и банкнот — ведь наслаждаться их убогим миром лишь неудачник может и банкрот... Не слушайте! Берите, не зевайте покуда можно — грабьте Белый Свет! И жизнь себе такую создавайте, где неуместным кажется поэт...»

Все — читать уже больше не хотелось.

В этот момент дверь отворилась — и страшилище торжественно внес поднос:

- Кушать подано. Приятного, так сказать, аппетиту.

У Жанны действительно с голодухи живот сводило настолько, что она проглотила бы что или кого угодно, но она сдержалась, кротко спросив:

- Я пленница?

- Что вы. Отнюдь.

- Тогда у вас должна быть столовая. Это же не тюремная камера. И надо бы позвонить домой.

- А где?

- Кто... мой смартфон потерян. Может, вы его... спасли? Ну, у вас же есть свой.

- Какой такой фон... Дом ваш — где?

- В Питере.

- В чём?

- Санкт-Петербурге.

- Что-то дореволюционное.

- Не совсем поняла. Но пусть будет так.

- Короче. С тем миром у нас связи нет. - Урод смотрел не на Жанну, а куда-то ниже.

- Но... где тогда моя одежда?

- К сожалению, пришла в негодность. Ах, простите, я олух! Сейчас что-нибудь придумаю...

Ужасный человек удалился, между прочим, не закрыв за собой дверь. Удаляющаяся и затихающая поступь. Жанна схватила кусочек теплого хлеба и затолкала в себя, практически не разжевывая. Бежать? В таком виде... В каземат ввалилась куча тряпья. Принесший примиряюще заявил:

- Выбирайте из того, что есть. Будьте любезны, не брезгуйте, все постирано. Я жду вас внизу...

Поднос с едой урод забрал с собой, а Жанна уже собралась было закидать в себя все остальное... Из принесенной одежды все — сплошь мужские вещи. Женщина прикинула то, это... ах, жаль, что нет зеркала. В конце концов, остановилась на синих брюках, ковбойской рубашке и сером свитере. Остолоп забыл предложить обувь — ну да леший с ним. Спускаться пришлось по каменной винтовой лестнице. Ступеньки студеные, по вертикальной кишке башни гуляет сквозняк, в общем, людоедская обстановочка...

...Весьма просторный зал, в камине трещат дрова, кругом грубо-мужланская обстановка. Жанна крутит в голове одно только слово — «людоед, людоед, людоед», а урод вещает:

- Здесь маяк, он указывал мореплавателям путь... Теперь маяки не нужны, навигации кирдык. Вам не по себе?.. - Выдержав паузу и поняв, что ответа не будет, страшилище продолжил: - Теперь все по-другому. Конечно, жить можно и так. В этом даже есть свои прелести...

Почему-то этот маячный маньяк старательно прятал свои глазищи, избегая смотреть Жанне в лицо. А вдруг и Максим спасся... что этот перец с ним мог сделать...

- Где вы меня нашли?

- Меня, кстати, Тимофеем зовут.

- Мария. - Представилась Жанна. Она не любит свое имя — за старую песню, из-за которой все Жанны теперь обожаемы и желанны.

- О, Господи! - Страшилище схватилось за голову (свою, конечно) и округлило и без того выпученные зенки.

- Что-то не так? - Осведомилась женщина.

- Хорошо. Это хорошо.

- Ну, так где же? - Жанну и в самом деле интересовало, чего там хорошего.

- Что...

- Конь в... где вы меня откопали.

- Отко... Ах, да. На берегу, конечно. Вас прибило. На обломке.

- И больше ничего? Никого?

- Кого вы имеете в виду?

- А где... Он?

- Кто?! - Страшилище аж передернулось.

- Обломок, конечно.

- А-а-а... да вон — в камине догорает. У нас, видите ли, дефицит топлива.

Нетрудно было угадать, что этот монстр все чего-то недоговаривает, будто проглатывает правду.

- Тимофей. - Жанна обратилась в приказном тоне. - Отпустите меня домой. А?

- Смею уточнить, Мария. - Урод выражался угодливо-ернически. Вашего города уже нет.

- То есть...

- Теперь там, на месте Санкт-Петербурга, Ленинград. Вот.

- Дурдом...

...Прошло три дня. Жанна пообвыклась в своем положении и даже поверила, что чудовище не будет ее домогаться. Она оставалась пленницей, ибо из маяка Тимофей ее не выпускал. Он часто выходил наружу, затворяя дубовую дверь снаружи — у него, видно имеется подсобное хозяйство, с которого дважды в день на стол подавалась простецкая, но сытная пища — и пропадал довольно надолго. Жанна основательно обследовала внутренне пространство, выискивая возможные пути к бегству. Свербела мысль: а вдруг совсем рядом есть поселение самыми что ни на есть человеческими людьми, а маньяк врет, повинуясь своей фантазии и преследуя свою извращенную цель? Сейчас ведь у нас хватает неадекватов, про которых даже и не поймешь сразу — псих он или просто дурак. Но все оконца — столь узенькие, что в них не смогла бы протиснуться даже гуттаперчивая Жанна — показывали только одну картину: бесконечный океан.