Саша Ино - Письма в пустоту

Я закусил губу.

Стыд подступал к горлу комом. Кто и должен проклинать рок, так Альентес, а не я. Я вообще обязан заткнуться и помалкивать, ведь я не сталкивался и с половиной того, что довелось на себе вынести моему другу.

Я обнял Аля, притянув к себе. Его мгновенно затрясло еще сильнее, тело, обессиленное лекарствами, молниеносно отозвалось на нашу близость.

— Все будет хорошо, я рядом, — произнес я, смотря ему в глаза.

По-моему он кивнул.

Я стащил с него сутану и откинул его назад, на белые простыни нашего скромного монашеского ложа. А потом я нагнулся и поцеловал его. Сначала робко, почти не касаясь губ, но затем, я без стеснения скрепил нас настоящим поцелуем любовников, с проникновением и сплетением языков.

Я был уверен, что нарушаю все мыслимые обеты лишь ради Альентеса, но и мое тело вспыхнуло жаром, давая понять истинные причины безбожного поведения.

Запах моего Аля сводил с ума. Он заставлял меня гореть. Столь сладкий аромат его тела касался моего носа и обволакивал все тело неистовым желанием и сладострастной негой.

Я сел на край кровати, чтобы снять сутану. Альентес, должно быть решил, что я испугался и уйду, потому что из последних сил он приподнялся и уцепился за мою руку…

Глупый…

Я никогда его не брошу. Он часть меня, моя душа и моя жизнь.

Я схватил его за руку и притянул к себе. Мы снова поцеловались. Точнее целовал я, погрузив свои руки в мягкие волосы моего милого друга.

А потом я посадил Аля себе на колени. Он вспыхнул и отвел глаза, удивляя меня своей неуместной скромностью. К чему терзания? Ведь с ним был я, а не кто-то другой.

Интуитивно я понимал, что делать. Да и не сложно было догадаться. Нащупав рукой заднее отверстие друга, я вошел в него. Аль вскрикнул и застонал. А я… Я сразу понял через что ему прошлось пройти и, что с ним делали по приказу Игнасио, в то время пока я балдел от праздной жизни. Альентес оказался неприятно широким, что не оставляло никаких сомнений, я отнюдь не был первым.

Но разве это могло иметь значение?

Ммм… Да, безусловно. Я еще сильнее проникся к нему, мне во много тысяч раз больше захотелось ему помочь.

Мы задвигались в едином ритме соединения. Аль вскрикивал и громко стонал, напряжение, вызванное отравой медленно выходило. Комнату наполняли хлюпающие звуки, и по моим бедрам растекалось слизкое лекарство, которым истекал Альентес.

Но быть с ним, оказалось чертовски приятным занятием. Я весь полыхал от огня страсти. Я никогда не думал, что моя любовь к другу найдет вот такое выражение. Ну и что? Я был внутри Альентеса, соединяя нас еще сильнее, еще ближе прежнего. Теперь я мог выразить все свои чувства, для которых раньше не хватало слов.

«Мой Аль»… Данные слова перестали носить условный характер, теперь я в полной мере обладал им, придерживая руками за взмыленную спину, чтобы ему было удобнее.

Я любил его… Чем глубже я погружался от усиливающихся толчков, тем пышнее распускалась моя любовь к Альентесу, этому беззащитному и возвышенному волшебству нашего серого мира.

Я придерживал его, я ласкал его кожу, я возбуждался сильнее от его стонов, и я, безусловно, чувствовал, как сплетались наши души.

— Джордж! — неожиданно произнес Аль, совершенно неосознанно надо заметить.

Обида обожгла меня, но ничего. Я не имел права на эгоизм. Альентес слишком много пережил, чтобы еще и я предъявлял какие-то претензии. Для него я стану хоть самим папой римским, если Аль, конечно, захочет.

Я обхватил друга за плечи и рывком как можно сильнее прижал к себе, доводя его глубиной проникновения до судорог в ногах. В ту же секунду меня словно ошпарило, и я не смог удержать стона, знаменующего мое наслаждение.

— Помоги… — произнес Аль, смотря мне в глаза.

Я понял его. Мои руки коснулись его члена, налитого кровью и вожделением. Не успел я дотронуться, как Аль протяжно застонал и догнал меня в удовольствии.

Его голова бессильно упала мне на грудь, и я улыбнулся.

— Я люблю тебя, — искренне признался я шепотом, добавляя уже нормальным голосом, — Люблю тебя! Больше-больше всех!

Альентес не ответил, он медленно приходил себя.

Вскоре мы сидели напротив друг друга и молчали, теплые волны любовного единения плясали меду нами.

— Диего, — неожиданно проговорил Аль голосом еще хриплее обычного.

— Да, милый мой? — отозвался я, погладив его по щеке.

— Принеси, пожалуйста, воды.

Я поцеловал его в лоб и быстро сбегал за питьем. Аль действительно был обезвожен, лекарство забрало у него всю влагу, и стакан воды он выпил залпом за одно мгновение.

— Еще? — спросил я.

Аль отрицательно покачал головой.

Я присел ближе и снова притянул друга к себе. Наше дыхание стало единым.

— Ты не устал? — спросил я, ласково потирая пальцами мочку его уха.

— Если ты хочешь, то можешь снова меня взять, — кивнул Альентес.

— А ты?

— Я уже сказал.

Мои губы коснулись его губ в медленном поцелуе. Какими же мягкими были ласки Аля! Его пухлые губки лишали меня последнего разума, а заодно и контроля.

Я поставил Альентеса в собачью позу и снова проник в его тело. На этот раз мой друг не стонал, он лишь тяжело дышал, и его волосы качались в такт моим ритмичным толчкам. Альентес не был возбужден, а я действовал с какой-то механической методичностью. Это меня огорчило.

Но Аль не противился и он разрешал…

Я снова получил удовольствие, но меня снедало подозрение.

— Аль, ты… — начал было я.

Но Альентес не дал мне закончить, он сам обвил мою шею руками и поцеловал.

— Все нормально, Диего, — прошептал он.

В изнеможении мы оба упали на кровать. Я ощущал обнаженное тело Аля, и меня щекотало чувство непостижимого. И как мы с моим другом детства могли оказаться в столь близком контакте? Трудно поверить с первого раза… Но если честно, теперь я понимал, что любил Аля всегда. И мои чувства были сильнее и глубже простой детской привязанности к другу. Мое тело еще в далекие годы подросткового созревания уже начинало реагировать на Альентеса. Когда мы спали, обнявшись, мне становилось хорошо, и живот наливался тяжестью, когда я прикасался к нему. А когда мне доводилось заботиться или защищать Аля, я чувствовал небывалое, но приятное волнение восхищенного поклонника. Альентес для меня всегда являлся обожаемой высотой.

И вот сейчас я, наконец, смог выразить ему все свои чувства.

Я смог хоть чуть-чуть коснуться его святости, испытав неистовый восторг и счастье. И, несмотря на обстоятельства, я пуще прежнего хочу быть с Альентесом, чего бы мне это не стоило.

Я потерся носом о его плечо.

— Я люблю тебя! Алька! Люблю! Прости, что нам пришлось расстаться.

Альентес пожал плечами — невинная манера уходить от ответа.