Саша Ино - Письма в пустоту

— Ха-ха, — от души рассмеялся Джордж, — Ах, да, я и забыл, там же муж-посол страшно ревнивый. Bastard!

— Прекрати, змееныш, я пытаюсь красить ногти, а ты меня смешишь.

— Ну, прости, госпожа Лау, не смею мешать тебе наводить красоту! Твои ногти должны блистать, как и твоя нежная кожа.

— Льстец, причем наглый и самоуверенный, — рассмеялась китаянка, но тут же ее голос стал серьезным, — Говори, что хотел?

— Да ничего, — лукаво протянул Джордж, — Могу же я соскучиться по лучшей любовнице востока и хоть раз в жизни позвонить?

— Ой, только вот не надо прикидываться. Ты бросил меня пять лет назад и не сильно переживал по этому поводу. Уж я-то знаю, тебе явно понадобилось что-то от моего гениального мозга!

— Тебя не обманешь, baby! Ты не могла бы подъехать ко мне? Radisson…

— А что такое? — вмиг напряглась женщина.

— Будем снимать кино и монтировать. Одна запись есть… Но надо кое-что привнести…

— Очередные коварные происки Акведука?

— Наоборот, милая, наоборот… Казанова исправляется, — хохотнул Джордж.

— Змей, тебя исправит только могила, но это даже к лучшему. Мир осиротеет без такого блистательного интригана как ты!

— Люблю комплименты, darling.

— Я констатирую факты, не более. И еще… Бесплатно я не работаю, прошли те времена.

— Лау! Я мысли не допускал о халяве. Сколько?

— Попросила бы голову Иоанна крестителя, но, к сожалению меня, обидел совсем другой человек и он свою белобрысую башку точно не отдаст. Тридцать…

— Только не говори, что еще дуешься?! Тридцать?

— Ты ушел, не сказав ни слова, оставил в отеле чужого города. Да, тридцать!

— Так бывает, shit happens. Двадцать пять?

— Бывает, но я год жила на транквилизаторах и антидепрессантах. Ты обещал мне свадьбу, детей и домик на берегу океана. Я любила тебя до безумия, и сначала чуть не умерла от волнения за тебя, вдруг тебя убили или что-то еще… Тридцать пять!

— Ну, я должен был уйти. Любовь кончилась, проза жизни, а я не перевариваю слезных расставаний и долгих объяснений. Хорошо, тридцать!

— Все с тобой ясно! Мне хватило разочарований, когда я увидела тебя с другой женщиной, а ведь на тот момент я уже решила, что ты мучаешься в плену у Роз. Я плакала каждый день. Тридцать семь, за споры!

— Лау, тридцать семь.

— Договорились.

— Буду минут через сорок.

— Жду.

Гленорван отключился.

Он скользнул глазами по кассете и его веселое выражение лица в миг сменилось на мрачное.

— Альентес, — тихо произнес он, — Бездомная мышка… Не повезло тебе. Но я не Игнасио, Акведук тем и отличаются, что не безосновательно жестоки.

Джордж хмыкнул.

Я был словно разоренная твердыня. Меня лишили прошлого, настоящего и всего, что до вчерашней ночи меня составляло.

Диего, ты… Могу ли я к тебе еще обращаться?! Я испортил тебя, вынудил совершить грех. И ты стал таким же, как все остальные… люди меня терзавшие. Я искупал тебя в грязи и заставил обожать скверну. Это я виноват, не ты… Просто из любви ко мне ты принял на себя ничтожество моего существа.

Я стал еще хуже в своих глазах и не мог найти оправдания. Я не должен был идти к Диего, к тебе, не должен был… Лучше б я умер… остался на улице и замерз под ревом ночной метели.

Да, так было бы лучше. Для всех…

Моим страданиям пришел бы конец, исчез бы позор, растворилась вина перед Игнасио, и все… Дальше тишина и покой, нет ни боли, ни обиды, ни переживаний. Я так жажду этой тишины, так смертельно устал двигаться, но я иду вопреки своим желаниям. Я не хочу себя убивать, потому что когда-то давно прочел книгу про реинкарнацию, и теперь верю в карму. Моя жизнь дана мне за прошлые грехи. Каждым днем своего жалкого существования я искупаю былые проступки. И я должен дожить, дотерпеть до конца, иначе в следующей жизни все снова повториться. А я не хочу… Моя душа мечтает лишь о покое, об освобождении от бесконечных мук.

Поэтому я не убью себя… Я выполню функцию слуги и умру, когда Игнасио решит, что мой час пробил.

Диего, прости меня, я так ужасен и мне так больно от осознания того, что я заставил тебя сделать. Мой нежный друг, думали ли мы в детстве, что все так обернется?

Мне еще больнее, когда вспоминаю нас маленьких…

— Тебе идет синий! — говорит мне Диего, завязывая платок на шее.

— Ага, — киваю я, вслед за ним привязывая синюю тряпочку к его запястью.

— Завтра завяжем их к рукам Марии и загадаем желание! — мечтательно произносит Диего, прикрывая свои зеленые ласковые глаза.

— Я не верю, но ради праздника всех святых обязательно последую давней традиции.

— А я еще как верю!

Нам по одиннадцать лет.

— Что ты загадаешь? — спрашиваю я, поднимая ногами брызги реки.

Мы сидим на стареньком деревянном причале, опустив ноги по колена в серую мутную воду. Светит ослепительное солнце, плавящее окружающий воздух. Зелень искрится от лучей, а сонные насекомые едва отлипают от земли в бессмысленных попытках оторваться и подняться в высь.

Диего скинул сутану по пояс. Его загорелое тело подставлено солнцу, и оно его не трогает, наоборот ласкает, как и медовые волосы, играющие на свету всеми цветами радуги.

Я же, хоть и сгораю от жары, не рискую разоблачиться. Мне легко обгореть, да и волосы нет да нет приходится смачивать водой из реки, чтобы не получить солнечный удар.

Нас медленно окружает пекло.

— Если я скажу тебе, — протягивает Диего, — Желание не исполнится. А я не могу допустить этого, поэтому не стану рисковать.

— Слишком продуманно мыслишь, — фыркнул я.

— Аль, скажи, — тихо произнес мой друг, — Если вдруг ты меня потеряешь, ты будешь переживать?

— Конечно! — выкрикиваю я, — Не смей даже так говорить! Мне не нравится!

— Прости, — Диего нагибается до реки и, зачерпывая рукой воду, обрушивает на меня шквал брызг.

Я смеюсь, я по-настоящему счастлив.

— Привет, ребята! — голос Рауля заставляет нас обернуться и запищать в приветливом восторге.

Рауль стоит с книгой в легкой черной сутане. Его бесконечные кудряшки, обрамляющие голову, выглядят, как свежий лен, почти выцветшими на солнце, а сзади, на затылке пушится хвост.

— Брат Рауль! — радуется Диего, — А мы тут сидим, болтаем.

— Это хорошо! Я пришел поделиться радостью, — искренне улыбается брат.

— Какой? — живо интересуюсь я.

— Сегодня получил статус наставника, вот!

— Ничего себе! Вам же только 21, - кричит Диего.

— У вас хорошая протекция, — заключаю я.

— Нет, просто Лига не возражала, я успешно сдал тесты. С сегодняшнего дня я начинаю деятельность наставника.

— Бог в помощь! — хором отзываемся мы.

— Я обещаю не оплошать, — Рауль хлопает в ладоши, — И еще, хочу, чтобы вы оба стали моими первыми воспитанниками.