Эрик Ингобор - Этландия

— К сожалению, я еще жив, дорогой старик…

Обрадованный встречей старичок Бунк счел долгом похвастаться своим производством. Он горделиво показывал:

— Видите, какая у меня чистота. Идите сюда. Посмотрите, какой блеск! Э!.. Что? Где вы увидите такие игрушки? А медные ручки, а цепочки — горят, точно золото! А вот… вот…

Он суетился, показывая, какие у него чистые полотенца и щеточки всех калибров.

Куарт грустно улыбнулся:

— Я вам завидую. Вы счастливы. Вы занимаетесь делом, которое любите. Я этого лишен.

Бунк поднял кривой палец.

— Полезным делом… Идите, запирайтесь в платный кабинет. Как бывшему соседу — бесплатно… А как ваша стальная статуя? Кому продали?

— Никому. Она приносит мне неудачи. Я таскаюсь с ней, издохну, и она придавит меня. Стальное ярмо на моей шее…

— Никому. Хм… Хм… А можно ведь… Да, да… Так вот… Попробуйте поставить ее здесь. Пару стейеров в день может собрать… А если она еще сможет вежливо произносить: «Уважайте свое здоровье. Возьмите платный номер. Не забудьте спустить воду и помыть руки после уборной!» — ваша статуя может иметь успех у посетителей. До трех стейеров в день. Подумайте, господин инженер… Не брезгуйте. Гордость в голоде — вещь никчемная…

«Я даю вам оружие… в Энрика-9 я вложил несколько лет напряженнейшей работы, все свои средства и надежды…

Не задумываясь, я вложил всего себя… Ибо передо мной была большая цель — раскрепостить человека от непосильного труда…

Освободить его мысли. И вырвавшаяся мысль затопит мир своей мощью и переделает его.

Огромные, кипящие работой цеха, в которых нет ни одного живого человека! Одни потомки Эврика-9. Вот они стоят темными тенями у станков, резко выбрасывают руки-рычаги, хватая части, железные балки, передавая друг другу. Полное безмолвие царит в цеху…

Несется экспресс. Ведет поезд машинист из стали…»

Вместо темных бездн и штолен, поблескивающих антрацитом, Энрик-9 спустился под землю площади Победы. Посетители любовались его внушительной фигурой. Хохотали, слушая его металлический голос. Всегда опускали в копилку один-два фени. Энрик-9 покрылся ржавчиной и от рассвета до позднего вечера, как попугай, твердил:

— Уважайте свое здоровье! Возьмите платный номер! Не забудьте спустить воду и помыть руки после уборной!

— …не забудьте спустить воду!..

Инженер Куарт метался в жару и бредил:

— Тьма… под площадью Победы сырость… Для этого производства нужен автомат из нержавеющей стали… Энрик, ты покрылся коростой ржавчины. Ты словно проклят… Ты — стальной груз, висящий на мне. Я выношу тебе смертный приговор. Уничтожу! И я свободен… По дорогам, городам. Вырваться из столицы. Уйти в батраки. Пусть в бродяги, в нищие… Кто сказал, что моя гениальная машина выставлена на посмешище в уборной? Нет!.. Нет!.. Он пришел и спустился в шахты… Он стоит у конвейера. Вот видите, на сборке…

«Не забудьте спустить воду… Возьмите платный номер!..»

— …Он работает у топок, на пашнях, в карьерах… Он пришел вас освободить!

«Не забудьте помыть руки после уборной!»

— …Он пришел вас… освободить…

По дошедшим до нас из тумана веков неоспоримым сведениям ковчег Ноя не был комфортабелен от палубы до трюма и от кормы до носа. На нем была и роскошная кают-компания, которую занимал отважный Ной со своей семьей, были и светлые трюмы для пахнувших молочной испариной коров, были, наверно, и темные и скользкие отсеки, в которых Ной поместил змей, удавов, жаб и аллигаторов. На «Ноевом Ковчеге» г-жи Шлюк помещение по рангу аллигаторов и пресмыкающихся занимал инженер Куарт. Оно находилось на самом верху меблированных комнат (но ведь г-н Куарт искал самый тихий угол). Несколько стекол из окон, выходивших во двор, были выбиты и заткнуты лохмотьями (но ведь цена была значительно дешевле, чем, например, за комнату г-на Бунка). Зимой щели в стене промерзали лучами инея (но ведь г-н Куарт был молод, и ему не следовало баловать свое тело теплом).

Г-жа Шлюк не могла поймать своего бледного квартиранта уже месяц. Он обладал совершенно дьявольской способностью приходить и исчезать незамеченным. Он был неуловим. Вот почему сегодня г-жа Шлюк кралась по коридору, как тигр по джунглям. Она уже подходит к дверям. Она вытягивает свою длинную шею. Она прислушивается. Она резко распахивает двери. Она врывается в комнату Куарта. И, заметив торчащие на кровати худые ноги инженера, злорадно взвизгивает:

— Ага!.. Вы дома? Очень хорошо, господин Куарт! Вы дома. Вы отдыхаете. Это может себе позволить человек, заработавший деньги. Следовательно, вы получили деньги… Не притворяйтесь спящим, я слышу ваше, довольно неприятное, дыхание… Вы повесили какую-то занавеску над кроватью. Ах! Вы так любите уют! Но прежде вы вставили бы себе окна, а потом должны были спросить квартирохозяйку, угодно ли ей, чтобы господин Куарт превращал ее собственную меблированную комнату в театр. Правда, она неплохо укрывает вас от кредиторов, но все же я требую ее снять. Немедленно! Итак, вы хотите знать, сколько с вас следует? За комнату за три месяца семьдесят пять стейеров, за разбитую лампочку — восемьдесят пять фени, за электричество — двенадцать стейеров (у вас свет горит круглые сутки!), за поломанный стул (помните, тот, венский…) — пятнадцать стейеров. Итого — сто четыре стейера восемьдесят пять фени. Сто стейеров вы можете одним банкнотом, это я вам разрешаю. Вы считаете деньги? Я попрошу вас не молчать. Не притворяйтесь спящим, меня не проведете, я ведь не сапожник Мюль или госпожа Шиф из угольной лавки. Им достаточно увидеть пустую комнату… У меня седые волосы, господин Куарт, я, простите за откровенность (тут г-жа Шлюк прибавила десять лет для острастки квартиранта), я уже тридцать лет сдаю меблированные комнаты и имею дело с негодяями, которые живут и не платят. Вы можете гордиться и похихикивать там за занавеской: вы оказались негодяем из негодяев. За тридцать лет еще никто меня так не околпачивал. Но сегодня ваш последний день. Сегодня полиция вышвырнет вас на мостовую! Да, да, вам удалось провести старуху Шлюк… «Молодой инженер с женой ищет комнату в тихой семье для научной работы». Да, вы меня водили за нос по всем правилам науки! — Молчание квартиранта приводит г-жу Шлюк в бешенство, и она вдруг орет: — Деньги! Сию же минуту деньги! Фрип!

Мгновенно появляется долговязый парень, ее сын.

— Фрип! Спрячь на всякий случай чемодан этого проходимца. Он пуст, но за него могут дать хоть двенадцать стейеров.

И нарочито громко г-жа Шлюк швыряет на пол чемодан жильца.