Эрик Ингобор - Этландия

— Я вот мясник. Я его понимаю. Я всегда на бойне пою.

— Ах, господин Путек, вы же Зигфрид.

— А вы — Кримгильда. Хо-хо-хо!

— Как вам не стыдно! Там покойник, а вы хохокаете…

Инженер Куарт был бледен, как мертвец, но он был уже жив, сидел на стуле и со свистом тяжело дышал. Доктор Пикерик замер, вцепившись в его пульс… Куарт вяло и скорбно наконец произнес:

— Зачем вы это сделали?

— Так-так-так… угу… угу… угу… занятно! Очень слабый пульс.

— Кто дал вам право возвращать мертвецов?

Доктор Пикерик, не отрывая взгляда от часов, ответил:

— Мой пустой желудок. Притом, вы отравились в минуту отчаяния.

Инженер с омерзением передернулся и вырвал руку.

— «Минута отчаяния» — какая затрепанная пошлость! Ничего подобного. Я лег в смерть, как ложатся в кровать после бессонной ночи.

Куарт с отчаянием оглядел комнату, мгновенно схватил ланцет со стола и хотел с силой ударить им себя в горло, — Пикерик повис на его руке.

— Оставьте! Оставь-те лан-цет! Маниак! Я вам не дам покончить с собой в моей комнате… Госпожа Шлюк!

Квартирохозяйка ворвалась, как северный ветер. Доктор швырнул ланцет на стол:

— Госпожа Шлюк, ваш жилец, не успев ожить, уже опять покушался на самоубийство.

— Что?! Я вам покажу самоубийство! Нет, это вам не пройдет, господин Куарт! Вы сначала заплатите сто сорок девять стейеров и восемьдесят пять фени, а потом можете делать с собой, что хотите!

— У меня нет денег, — слабо произнес инженер.

— Я вас заставлю их найти, чтобы уплатить мне долг. Фрип!

Долговязая хмурая тень уже торчала в дверях.

— Фрип! Не спускай с него глаз, вырывай из рук ножи, флаконы, веревки. Старо! Теперь не те времена. Как так умереть, не заплатив за квартиру!

Куарт судорожно втянул широко открытым ртом воздух и прошептал:

— И вам не стыдно, доктор, оживить меня для того, чтобы я опять слышал голос госпожи Шлюк?

— Милый мой, я на вас заработал сорок пять стейеров. Жизнь стоит дороже.

— У меня нет цели, для того чтобы жить…

— У вас будет цель!

— Какая?

— Вы должны жить, чтобы заплатить сто сорок девять стейеров и восемьдесят пять фени госпоже Шлюк.

Фрип вел по лестнице еле шагающего Куарта, который как-то по-детски лепетал:

— Оставьте меня в покое. Я спать хочу… Оставьте меня…

Сверху, точно с небес, громыхал грозный голос квартирохозяйки:

— Фрип! Не слушай этого преступника. Стереги! Я тебя собственными руками удушу, если он покончит с собой.

Доктор Пикерик пересчитал деньги.

— Так-так-так… угу… угу… угу… прекрасно! Госпожа Шлюк! Останьтесь на одну минуту. Совет… бесплатно. Ваш жилец — не жилец на этом свете. Он помешан на самоубийстве. Есть такой доктор… Нафанаил… консультант самоубийц…

— Он, наверно, обучает этих негодяев накладывать на себя руки?

— Ничего подобного. Он отучает их от этих занятий. Да, да. Эм… эм… В наши дни это замечательный профилактик… Как бы вам объяснить?.. Ну, простите за сравнение, эм… эм… есть консультация для беременных женщин, а у него — для людей, беременных идеей самоубийства. Доктор Нафанаил делает им, так сказать, аборты… Да, да… очень хорошее сравнение. Вашему жильцу надо сделать аборт. Доктор Нафанаил приглашает всех желающих умереть обратиться к нему, прежде чем они решатся на «последний шаг отчаяния». Он удерживает «усталых» от самоубийства. Одним дает советы, как преодолеть свое «горе», других лечит не то гипнозом, не то очень теплыми разговорами. Его можно найти на улице святого Якова. Его замечательное предприятие называется «Консультация для уставших от жизни, доктора Нафанаила».

— Дайте адрес. Я сейчас же веду этого прохвоста… Полное разорение! Три месяца за квартиру, сорок пять за воскрешение из мертвых, и еще какие-то консультации. Я его куплю в рабство! Я из него выжму все расходы и убытки…

Это случилось 30 апреля… То было число сбора квартирной платы. Воскресный день стал сумасшедшим днем. Г-жа Шлюк за два часа успела совсем высохнуть и стала похожа на мечущийся по лестницам и коридорам скелет. Ее маленькие острые глаза вылезли из орбит.

Г-жа Шлюк грозно забарабанила в дверь, где жил химик Гемс, который тоже не заплатил за истекший месяц.

Из своей квартиры высунулся мясник:

— Госпожа Шлюк, он только что ушел…

— Боже мой! И вы его выпустили… Теперь он не явится три дня.

— Госпожа Шлюк, я опытный жилец… Как только поднялись крики и началась возня с этим «самоубийцей», этот вонючий химик… Между прочим: я попросил бы выселить его из коридора, где живут порядочные люди. Из его комнаты воняет газами и чорт его знает чем!.. Да. Так он — за шляпу и к лестнице… Но меня не так легко обмануть. Почему я должен платить, когда все ваши остальные квартиранты — жулики?.. Я решил: ты не уйдешь! Я ему: «Куда? А деньги госпоже Шлюк?»

— Да, где деньги?

— Здесь. Он вам в конверте их просил передать.

— Ах… господин Гемс — хороший жилец. Он беден, но честен. Просто, он спешил по своим химическим делам… Очень хороший жилец. Спокойный. Я даже сегодня ему перетащу старое трюмо… Тут, в конверте, денег нет. Какая-то бумага… Наверно — чек. Ох, сердце! Прочтите… я потеряла очки…

Г-н Путек прочел следующее:

«Г-жа Шлюк! Прошу извинить за беспокойство и убыток, причиненный моим самоубийством. Что поделаешь — кризис, безработица.

Когда Путек кончил последнюю строку, г-жа Шлюк лежала поперек коридора. Путек, перепрыгнув через нее, побежал за доктором Пикериком.

Доктор хотел уже спускаться вниз, но услышал, что это излишне… Дом потрясал неистовый крик г-жи Шлюк:

— Фрип! Фрип!

Доктор Пикерик, очень взволнованный, дрожащими руками надел очки, подошел вплотную к мяснику, посмотрел на его бычью шею и сказал:

— Услышав о самоубийстве Куарта, этот химик… тоже убежал?

— Травиться, или вешаться, или зарезаться бритвой, — промычал Путек.

— Так-так-так… угу… угу… угу… интересно!

Доктор снял очки и, как диагноз, отчеканил:

— Передайте квартирохозяйке, что это опасное явление. Массовый психоз… очень заразителен. Эм… эм… пусть прекратит немедленно не только крик, но даже разговоры о смерти. Ибо во всех этажах начнутся самоубийства… Слышите? Ни звука. Иначе… иначе полдома перевешается и перетравится. Стойте!.. Господин Путек, не уходите. Почему она кричит?! Может, она нашла его повесившимся в парадном? Не уходите. Заберите от меня подальше ланцет… да не то: нож, белый… и ту склянку заберите к себе на квартиру… Я пойду немного пройтись. Ничего, ничего, я без шляпы… Возьмите и эти баночки тоже… Эм… эм… заставьте ее замолчать… Эм… эм…

В комнате Куарта разъяренная Шлюк била своего сына Фрипа.