Эрик Ингобор - Этландия

Цены по соглашению.

……………

«Законы нашего государства не лишают граждан их естественного права человека. И в самом деле, может ли, например, закон преследовать человека за уход из жизни, причина которого часто кроется в лучших чувствах человеческой души, который является результатом самых высоких и чистых побуждений».

Последние страницы прейскуранта были уделены самым дешевым способам уйти из этого презренного мира. Цены их были доступны беднейшему населению столицы. Часто, очевидно, фирма торговала по себестоимости, рассчитывая на минимальную прибыль от проката инвентаря смерти.

№ 258. «Каменный — речной». Утопающий испытывает пьянящую сонливость, она переходит в оцепенение… Мнение доктора Бугге.

Камень, кокосовая веревка и охрана агента — 1 стейер 15 фени.

№ 259. «Груз жизни». Способ, гарантирующий, что ваше тело не всплывет и не сделается достоянием насмешек толпы и иронии студентов в анатомическом театре.

Металлическая цепь и груз — 1 стейер 50 фени.

Последний номер прейскуранта стоил пять фени. Вы опускаете пятак в автомат, всовываете голову в дыру — и аминь!

«Мы всегда обладаем свободой отказаться от выгод совместной жизни — отказываясь от существования».

Красочные страницы были посвящены рекламе:

Акционерное Общество Земных Расчетов имеет в продаже нагрудные плакаты для вешающихся на деревьях парков. Большой выбор. Острота и сила фраз. Лирика. Любовные клятвы. Ирония. Сарказм. Проклятия. Угрозы.

Сборник предсмертных писем и записок различных эпох и народов.

Приложение: Оригинальный письмовник. Образцы посмертных записок на любые случаи.

«Человек является полновластным хозяином не только своего имущества, но и своей собственной жизни».

Вы всю жизнь жили, скромно одеваясь. Но покончить с собой хотите в чистом белье, в сюртуке, во фраке или в военном костюме.

Я не сомневался, что книжонку подсунул мой страшный спутник по купе. Он кандидат в самоубийцы.

Вот откуда его смертельный скептицизм.

Либо ошибся пальто, либо хотел избавиться от этого мрачного прейскуранта…

Возможно — только чудак с невеселым юмором.

Через минуту я обнаружил смятую записку, которую мне так и не удалось прочесть в поезде.

У меня похолодело сердце. Я почти догадался, куда он исчез… Мне можно было не читать черновика прощальной телеграммы.

История ясна. Он давно носился с мыслью покончить с собой. Беседовал со мной о тщете жизни. Это было остро и убедительно. Он почти склонил меня самого. То были мысли смертника. Да… Умирающий тянет за собой живых. Какое коварство! Он предложил мне, как яд, эту книгу. Затем отправил последнюю телеграмму. Исчез до прихода поезда в Этборг? Он бросился с поезда!.. Скорей прочесть записку. Там адрес его родных. Сообщить им подробности его последних минут… Я развернул записку…

«Заказ клиента № 250847 выполнен под моим наблюдением. Cm. Сальров. Прейскурант 142.

Минуту я не понимаю ее смысла.

Затем роюсь в прейскуранте. 139… 141… № 142. «Любительский». В мешке фирмы… с плотно закрытыми ушами… Кладут на полотно… Он… Он… Тот, под поездом на перегоне Портик — Сальров! Клиент № 250847!.. Меня охватывает омерзение. Ведь это убийство! Сухопарый кашляющий человек был агентом Акционерного Общества Земных Расчетов!

Он агитировал меня, негодяй!..

В конторе у господина Опуса, главы фирмы «Земных Расчетов», больше известного нам как «человек в сиреневом белье», был зал, напоминавший палату тяжелобольных.

Вместо кроватей с вытянувшимися желтеющими кандидатами «в ящик» стояли длинные столы картотек. Вместо полагающегося у изголовья высокого железного прута с черной табличкой, на которой медики записывают мелом имя больного, болезнь и температуру, над каждым столом возвышались затейливая диаграмма и имя кандидата «в ящик»: «Лецт», «Бординг», «Густав Ларк», «Ортиг и Сыновья».

Длинный ящик желтых карточек был совершенно схож с худым телом больного, внутри которого копошатся смертоносные бациллы, сочатся гнойники и лопаются сосуды.

В желтых листах тела, над которым возвышалась табличка «Густав Ларк», гнездились все бациллы, болезни, огорчения и неудачи г-на Ларка, владельца концерна сельскохозяйственных орудий, заботливо собранные агентурой «Общества Земных Расчетов» и частным сыском.

Все страдальцы, заботливо уложенные в эту палату г-ном Опусом, были подозрительны на «typhus bancrotis».

Г-н Опус, сам переживший эту смертельную болезнь, только в силу случайности не приведшую его к печальному концу, мог считать себя специалистом и знатоком этого тифа.

Достаточно было «Обществу Земных Расчетов» заполучить секретные сведения о плохих данных годового баланса того или иного короля сельдей, угля или подтяжек, как в палату вносили длинный стол с именем короля. Вот больной король жаток и плугов «Авериг Юст»; под ним в ящике уже хранится первая бацилла — карточка плохого баланса.

Смертоносные микроорганизмы «typhus bancrotis» размножались. Появлялись желтые и шелестящие вестники развития болезни. Тут и сведения частного сыска о стоимости развода с женой, и газетные вырезки о разорении фермеров, грозящие сокращением сбыта комбайнов, молотилок и плугов. Тут и микробы первых долгов.

Всякое злокачественное увеличение бацилл сейчас же давало себя знать на диаграмме под именем больного. Этакий прыжок линии по шкале!..

Падение акций на три-четыре пункта — и температура прыгала вверх.

Входя утром в палату смертников, г-н Опус сразу видел, кто дышит на ладан. Всякое резкое ухудшение у больного «typhus bancrotis» приводило г-на Опуса, как врача из анекдота, в восторг.

Он мог потирать руки и весело приговаривать:

— Перебойчики сердца? Чудесно, чудесно!

— Кровоизлияньице в мозг? Очень неплохо!

— 40,2? Миленькая температурочка!

Он давал волю не только своему врачебному восторгу, но и злорадству бывшего банкрота. Когда температура банкрототифозного достигала опасного накала долгов и падения акций, когда агентура добывала такие подозрительные сведения, как:

«Шофер сообщил: 12 августа господин Бординг машины не требовал. В контору не выезжал».

«12 августа. По сведениям, полученным от лакея, хозяин мрачен, заперся в кабинете. Велел выключить телефон».