Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Да, сэр, — ответил мальчик. — Люди хотят, чтобы им говорили, что делать. Они не хотят сами принимать решения.

В глазах Роланда тоже разгорелся огонь. Он уже видел величественную картину, нарисованную Королем: «Армия совершенных воинов» продвигается через страну пешком, на машинах и в трейлерах, захватывая и поглощая другие лагеря, пополняясь сильными, но только здоровыми, не отмеченными ожогами мужчинами и женщинами, желающими восстановить Америку. Он усмехнулся: ах, в какую игру Рыцаря Короля все это превратится!

— Люди пойдут за мной, — кивая, сказал полковник Маклин. — Я заставлю их пойти. Я научу их дисциплине и контролю, и они будут делать все, что я скажу. Верно? — Он сверкнул глазами на Шейлу.

Она колебалась. Оба — герой войны и ребенок — смотрели на нее. Она подумала о теплой постели, обо всей этой еде и оружии, какие хранились здесь, а потом — о холодной земле бородавочников и о существах, ползавших в темноте.

— Верно, — подтвердила она. — Как скажешь.

Через два часа Лоури и его команда вернулись с вагончиком для жилья, «понтиаком» и двумя трейлерами. Маленькая стоянка пала под внезапным нападением, и маклиновская «Армия совершенных воинов» не понесла никаких потерь. Лоури доставил несколько рюкзаков, наполненных консервами и водой в бутылках, три канистры бензина и бочонок машинного масла. Он вывалил из карманов наручные часы, бриллиантовые кольца и бумажник, набитый деньгами. Маклин разрешил ему оставить одни часы себе и приказал распределить часть захваченных продуктов между остальными членами команды. Самое большое из бриллиантовых колец он поднес Шейле. Та некоторое время смотрела, как оно сверкало на ладони Маклина, потом взяла его. И, только надев кольцо и любуясь камнями при свете лампы, она поняла, что грязный оттенок бриллиантам придают мазки высохшей крови, приставшей к оправе.

За задним сиденьем «бьюика» Роланд нашел карту дорог штата Юта, а из бардачка вытащил несколько шариковых ручек и компас. Он отдал добычу Королю, и Маклин наградил его медалью со свастикой. Роланд немедленно приколол ее к рубашке.

Полковник Маклин развернул дорожную карту под лампой на столе и уселся изучать ее. После нескольких минут молчаливого раздумья он взял красную ручку и начал проводить неровную стрелку, указывающую на восток.

— Ты — моя гордость, — сказал Солдат-Тень, склоняясь над плечом Маклина.

А утром, под густыми серыми тучами, медленно гонимыми ветром на восток, Роланд, Лоури и десять вооруженных солдат сопроводили тридцать шесть мужчин, женщин и детей с ожогами к границе территории шелудивых бородавочников. После того как стрельба закончилась, бородавочники показались из своих ям и кинулись обыскивать трупы.

Три дня Джош и Сван шли сквозь пыльную бурю Небраски вдоль железнодорожных путей и вдруг наткнулись на потерпевший крушение поезд. Он оставался вне их поля зрения, пока они чуть не налетели на него. В момент крушения железнодорожные вагоны разлетелись повсюду. Некоторые съехали так, что встали на торец. Большинство вагонов было разбито вдребезги, за исключением служебного и двух товарных.

Сван вслед за Джошем соскользнула с Мула, и они стали медленно пробираться через обломки.

— Осторожнее, смотри под ноги! — предупредил он, и девочка кивнула.

Киллер побелел от пыли и шел перед Джошем, внимательно обнюхивая щепки под лапами.

Джош остановился и, прикрывая рукой глаза от пыли и песка, посмотрел в сторону товарных вагонов. Буря смыла почти всю краску, но он все-таки смог различить поблекших клоунов, львов и три кольца сверху. Красные буквы с завитками гласили: «Цирк Райделла».

— Это цирковой поезд! — сказал он Сван. — Наверное, ехали выступать куда-то, когда он сошел с рельсов. — Джош двинулся к служебному вагону. — Давай посмотрим, что там можно найти.

Последние три ночи они спали в сараях и покинутых фермах, а однажды железнодорожные пути привели их к предместьям города средних размеров, но ветер нес оттуда такой запах разложения, что они решили обойти город стороной. Обогнув его, они вышли на железную дорогу с противоположного конца и двинулись через открытые равнины.

Дверь вагона оказалась не заперта. Внутри было темно, но все же это выглядело как убежище. Джош предоставил лошади и терьеру самим позаботиться о себе и ступил внутрь. Сван последовала за ним и закрыла за собой дверь.

Джош налетел на маленький столик, заставив звякнуть какие-то бутылочки и кувшинчики. Воздух становился тем теплее, чем дальше Хатчинс продвигался, и справа от себя он различил очертания койки. Его пальцы коснулись теплого металла — железная печка.

— Здесь кто-то живет, — сказал он. — Видимо, ушел совсем недавно.

Нащупав дверцу печки, Джош открыл ее. Огонь внутри догорел, и среди пепла сверкали, как тигриный глаз, последние красные угольки.

Он продолжил обход служебного вагона, чуть не развалив стопку одеял, лежавших в углу, и вернулся обратно к столу. Его глаза привыкли к тусклой желтой темноте за закрытыми окнами, и он обнаружил подсвечник с наполовину сгоревшей свечой. Рядом лежал коробок спичек. Джош чиркнул спичкой и зажег свечу.

Сван увидела на столе карандаши для бровей и губную помаду. Завитой рыжий парик висел на болванке. Перед складным металлическим стулом стоял деревянный ящик размером с обувную коробку, украшенный замысловато вырезанными ящерицами. Их крошечные глаза были сделаны из ограненного стекла и сверкали при свете свечи. Рядом с койкой Джош нашел открытую упаковку собачьей еды «Грэви трейн» и пластиковый кувшин, из которого, когда он задел его ногой, выплеснулась вода.

Девочка подошла ближе к плите. На стене висели яркие костюмы с блестками, огромными пуговицами и свободными отворотами. У плиты лежали груда газет, дрова и подготовленные для печи угли. Она посмотрела в дальний угол, где высилась стопка одеял. Но, кроме них, там было еще что-то сверху — что-то, полуприкрытое материей.

— Джош? — Сван показала в угол. — Что это?

Он поднял подсвечник выше. Свет упал на неподвижную улыбку на клоунском лице. Сначала Джош испугался, но потом до него дошло, что это такое.

— Кукла! Кукла в человеческий рост!

Кукла сидела на одеялах: белый грим на лице, ярко-красные губы, зеленый парик на голове, опущенные веки. Джош ткнул ее в плечо. Сердце у него заколотилось. Он осторожно дотронулся до щеки манекена и стер немного грима. Под ним оказалось желтоватое тело.

Труп был холодный и окоченевший. Клоун умер по меньшей мере два-три дня назад.

Дверь вагона внезапно распахнулась, впуская вихрь пыли.

Джош повернулся и загородил собой Сван от кого бы то или чего бы то ни было, зашедшего в вагон. Он различил возле двери чей-то силуэт, но пыль запорошила ему глаза и ослепила.