Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Это всего-навсего одно дерево, — возразил ему Джош. — Откуда вы знаете, что она смогла бы сделать то же самое с целым садом?

— Вы просто глухонемой дурак! Что такое сад, если не совокупность деревьев? — закричал старик. — Я не знаю, как она это делает, я вообще ничего о ней не знаю, но, если после ее прикосновений цветет яблоня, значит она может заставить расти и сад, и засеянные поля! Вы сумасшедший — брать кого-то с Божьим даром, тем более таким, в поездку! Вся страна полна убийц, бандитов с большой дороги, психов и черт знает кого еще! Если вы останетесь здесь, то она сможет работать на полях, делать что-то, что умеет, чтобы опять разбудить их!

Джош скользнул взглядом по Расти, который покачал головой, а затем мягко высвободил руку из хватки Слая Моуди.

— Нам нужно ехать дальше.

— Почему? Куда? Что вы такое ищете?

— Не знаю, — признался Джош. За семь лет хождений по свету от поселения к поселению смыслом их жизни стало само скитание. Джош все еще надеялся, что в один прекрасный день они найдут место, где можно будет прожить дольше нескольких месяцев, — и, возможно, однажды он отправится на юг, к Мобилю, на поиски Рози и сыновей. — Думаю, мы узнаем это, только когда найдем.

Моуди снова начал было протестовать, но его жена сказала:

— Сильвестр, здесь становится очень холодно. Я думаю, они уже все решили, и, по-моему, им следует поступать так, как они считают нужным.

Старик поколебался и, взглянув на свое дерево еще раз, наконец кивнул.

— Хорошо, — проговорил он. — Наверное, каждому нужно идти своей дорогой. Но теперь послушайте меня, мистер. — Он вперился взглядом в Джоша, который был по меньшей мере на четыре дюйма выше его. — Вы должны защищать эту девушку, вы слышите меня? Быть может, однажды она поймет, что может сделать то, о чем я говорил. Вы должны беречь ее, слышите?

— Да, — кивнул Джош, — слышу.

— Что ж, езжайте, — сказал Слай.

Джош и Расти двинулись к сараю, и Моуди благословил их:

— Да поможет вам Бог!

Он поднял со снега пригоршню лепестков, поднес к лицу и вдохнул аромат.

Спустя час, после того как фургон бродячих артистов прогромыхал по дороге на север, Слай Моуди надел свое самое теплое пальто и сапоги и сказал Карле, что не может больше оставаться здесь и сидеть сложа руки. Он идет через лес к дому Билла Макгенри, чтобы рассказать историю о девушке, которая своим прикосновением может вернуть дерево к жизни. У Билла Макгенри припрятан грузовик и бензин. Еще Слай Моуди сказал, что собирается поведать всем, кто его услышит, о девушке, сотворившей чудо, и о том, что еще не все надежды умерли. Он хочет подняться на вершину горы и прокричать оттуда имя девушки, а когда созреют яблоки, приготовить джем и пригласить всех, кто живет на заброшенных фермах в пределах мили, чтобы поделиться с ними чудом.

Потом он обнял женщину, которая была ему как жена, и поцеловал. Ее глаза засверкали, словно звезды.

Джип грохотал по заснеженной, изрытой колеями дороге, минуя разбитые и брошенные владельцами машины, черневшие по обочинам. Тут и там в серых сугробах лежали замерзшие трупы, и Сестра увидела одного с воздетыми руками, словно в последней мольбе о пощаде.

Они подъехали к безымянному перекрестку, и Пол резко сбавил скорость. Он посмотрел через плечо на Хью Райана, который втиснулся сзади вместе с багажом. Хью, держа костыль обеими руками, храпел.

— Эй! — сказал Пол и осторожно потряс спящего. — Просыпайся!

Хью всхрапнул еще раз и наконец открыл плотно закрытые глаза.

— Что это? Мы уже приехали?

— Черт возьми, нет! Мы, должно быть, ошиблись и уже миль пять едем не той дорогой! Здесь нет никаких признаков жизни!

Пол посмотрел на окружавшую их местность через лобовое стекло и почувствовал угрозу новых снегопадов. Свет как раз начал убывать. Пол не хотел смотреть на прибор, чтобы удостовериться, сколько осталось бензина, потому что и так знал, что они едут уже на копоти.

— Я думал, ты ориентируешься, куда ехать! — бросил он через плечо.

— Да, — заверил Хью, — но прошло уже немало времени с тех пор, как я отваживался далеко уезжать от Моберли.

Он вгляделся в унылый ландшафт и изрек:

— Мы на перекрестке.

— Мы это знаем. Какую нам теперь выбрать дорогу?

— Здесь должен быть знак. Может быть, его свалило ветром.

Хью поменял положение, пытаясь найти привычный ориентир. Правда, которую он скрыл от Сестры и Пола, заключалась в том, что он никогда не бывал здесь раньше, но очень хотел уехать из Моберли, потому что боялся быть убитым среди ночи из-за своих запасов шерстяных одеял.

— Ну, давайте подумаем: по-моему, я припоминаю большую рощу старых дубов, возле которой мы сворачивали направо.

Пол закатил глаза. По обеим сторонам узкой дороги стоял густой лес.

— Слушай внимательно, — сказал Пол. — Мы у черта на куличках, у нас заканчивается бензин, а в данный момент здесь нет канистр, откуда можно было бы перелить его в бак. Уже темнеет, и я думаю, что мы сбились с дороги. А теперь скажи мне, почему я еще не свернул твою тощую шею?

Хью смотрел уязвленно.

— Потому, — сказал он, исполненный достоинства, — что вы приличный человек. — Он метнул взгляд в сторону Сестры, которая, обернувшись, смотрела на него уничтожающе. — Я действительно знаю дорогу. Правда знаю. Я ведь провел вас вокруг сломанного моста?

— Куда ехать? — прямо спросила Сестра. — Налево или направо?

— Налево, — сказал Хью и тотчас же пожалел, что не сказал «направо», но было уже поздно, а ему не хотелось выглядеть идиотом.

— Или Мериз-Рест окажется за следующим поворотом, — предупредил Пол, — или нам вскоре придется прогуляться.

Он завел джип и повернул налево. Дорога вилась между мертвыми деревьями, их ветви переплелись и закрывали небо.

Хью устроился поудобнее, ожидая упреков, а Сестра дотянулась до лежавшей у ее ног кожаной сумки. Она нащупала внутри стеклянное кольцо и вытащила его. Положив кольцо на колени, она вглядывалась в его мерцающие глубины, манившие сверканием драгоценных камней.

— Что ты высматриваешь? — спросил Пол. — Есть что-нибудь?

Сестра покачала головой в ответ. Краски переливались и играли, но картин еще не составляли. Как и почему работало стеклянное кольцо — это оставалось загадкой. Пол сказал, что, по его мнению, радиация, возможно, превратила стекло, драгоценные камни и металлы в своеобразную сверхчувствительную антенну, но на что она была настроена — никто из них сказать не мог. Сестра и Пол пришли к согласию, что стеклянное кольцо ведет их к кому-то и что слушаться его означает отринуть ту часть своего «я», которая отказывалась от веры в чудеса. Использование этого кольца было равносильно прыжку в никуда, отказу от сомнения, страха и других эмоций, засорявших ум. Применение его было окончательным актом веры.