Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

С минуту Альвин Мангрим молчал, потом сказал:

— Однако вам не позавидуешь.

— Вы принесли подарок, — ответил ему Маклин. — Теперь убирайтесь отсюда ко всем чертям.

— Я сказал, что принес вам два подарка. Не хотите ли еще один?

— Полковник Маклин хочет, чтобы вы покинули палатку, — вмешался Роланд.

Ему не нравился этот светловолосый сукин сын, и он был бы не прочь убить его. Он все еще находился в приятном возбуждении от убийств, он обонял запах крови, как восхитительный аромат духов. За минувшие семь лет Роланд Кронингер стал мастером убивать, пытать и калечить. Когда Король хотел получить информацию от пленника, он знал, что надо вызвать сэра Роланда с его черным трейлером, где многие начинали «петь» под аккомпанемент цепей, жерновов, молотков и пил.

Альвин Мангрим еще раз наклонился к полу. Маклин прицелился в него. Но блондин вытащил маленькую коробку, перевязанную яркой голубой лентой.

— Вот, — сказал Мангрим, протягивая коробку. — Возьмите ее. Это специально для вас.

Полковник помолчал, быстро взглянул на Роланда, потом положил пистолет, подошел и принял подарок. Проворной левой рукой он сорвал ленточку и снял крышку.

— Я сделал это для вас. Вам нравится?

Маклин запустил пальцы внутрь — и вытащил правую руку, одетую в черную кожаную перчатку. Руку пронзали пятнадцать или двадцать гвоздей, вбитые в тыльную сторону так, что острые концы торчали из ладони.

— Я вырезал ее, — сказал Мангрим. — Я хороший плотник. А вы знаете, что Иисус был плотником?

Полковник Маклин недоверчиво уставился на деревянную руку, очень похожую на настоящую:

— Вы полагаете, это смешно? Это шутка такая?

Мангрим выглядел уязвленным.

— Уважаемый, у меня ушло три дня, чтобы сделать это как надо! Взгляните, она весит столько же, сколько настоящая рука, и сбалансирована так хорошо, что никто в жизни не догадается, что она деревянная. Я не знаю, что случилось с вашей настоящей рукой, но, полагаю, эту вы оцените по достоинству.

Полковник раздумывал. Он никогда не видел ничего подобного. Деревянная рука, обтянутая перчаткой, щетинилась гвоздями, как шкура дикобраза.

— Что это, по-вашему, такое? Дырокол?

— Нет. Это вы должны носить, — объяснил Мангрим. — На запястье. Рука совсем как настоящая. Любой, кто взглянет на нее, с воткнутыми гвоздями, скажет: «Ого! Что же это должна быть за адская боль!» Кто-то хает вас за вашей спиной, а вы наносите ему удар через все лицо, и у него навсегда исчезают губы. — Мангрим весело ухмыльнулся. — Я сделал ее специально для вас.

— Вы с ума сошли, — сказал Маклин. — Вы сумасшедший, черт побери! Какого черта я буду это носить?..

— Полковник, — перебил Роланд, — может быть, он и сумасшедший, но идея хорошая.

— Что?

Роланд стянул капюшон. Его лицо и голова были покрыты грязными бинтами, закрепленными пластырем. Там, где витки не сходились, виднелись серые наросты, твердые, словно каменная броня. Повязки толстым слоем были наложены на лоб, подбородок и щеки и шли вверх до защитных очков. Он ослабил одну из полосок пластыря, отмотал около двенадцати дюймов марли, оборвал ее и обрывок протянул Маклину.

— Возьмите, — сказал он. — Прикрепите ее на запястье с помощью этого.

Маклин уставился на Роланда так, будто тот тоже рехнулся, потом взял марлю и стал надевать протез на культю правого запястья. В конце концов он прикрепил ее на место так, что усеянная гвоздями ладонь была повернута внутрь.

— Странное ощущение, — сказал он. — Кажется, она весит десять фунтов.

Но более чем странным ему показалось чувство внезапного обретения новой правой руки, и он понял, что она выглядит очень натурально. Те, кто не знает правды, не должны были догадаться, что рука в перчатке с ладонью, утыканной гвоздями, просто прицеплена к запястью. Маклин вытянул руку и медленно взмахнул ею в воздухе. Конечно, крепление протеза было хрупким. Если он собирался носить эту руку, ему следовало привязать ее к культе крепче, обмотав толстым слоем пластыря. Ему нравилось смотреть на протез, и он внезапно понял почему: это был совершенный символ дисциплины и контроля. Если кто-то смог вынести такую боль, пусть символически, то, значит, он властвует над своим телом. Он был человеком, которого надо бояться, человеком, за которым надо идти.

— Вам следует носить руку всегда, — предложил Роланд. — Особенно когда мы ведем переговоры о продовольствии. Я не думаю, что, увидев это, глава какого-либо поселения продержится долго.

Маклин был очарован видом своей новой руки. Это было сокрушительное психологическое оружие, а также чертовски опасное оружие ближнего боя. Только придется быть очень осторожным, когда захочется почесать то, что осталось от носа.

— Я знал, что вам понравится, — улыбнулся Мангрим, удовлетворенный реакцией полковника. — Выглядит так, будто вы родились с ней.

— Это все еще не дает вам права находиться в этой палатке, мистер, — сказал ему Роланд. — Вы напрашиваетесь на расстрел.

— Вовсе нет, капитан. Я прошу назначить меня сержантом механизированной бригады. — Его зеленые глаза скользнули от Роланда к полковнику Маклину. — Я хорошо разбираюсь в машинах. Могу починить все, что угодно. Вы даете мне детали, а я собираю их вместе. Да, сэр, назначьте меня сержантом механизированной бригады, и я покажу вам, что могу сделать для «Армии совершенных воинов».

Маклин молчал, его глаза изучали безносое лицо Альвина Мангрима. Это был тип человека, необходимого «АСВ», думал полковник. У этого плотника есть отвага, и он не боится делать то, что хочет.

— Я сделаю вас капралом, — ответил он. — Если вы будете выполнять свою работу хорошо и у вас проявится стремление к лидерству, я назначу вас сержантом механизированной бригады через месяц, считая с сегодняшнего дня. Вы согласны?

Альвин пожал плечами и встал:

— Пожалуй, да. Капрал все же лучше, чем рядовой. Я смогу указывать другим, что им делать, не так ли?

— А капитан может поставить тебя перед взводом автоматчиков, — заметил Роланд и прошелся перед ним.

Они пристально смотрели друг на друга, как два враждебно настроенных зверя. Слабая улыбка пробежала по губам Альвина Мангрима. Забинтованное лицо Роланда оставалось бесстрастным. В конце концов он сказал:

— Если ты еще раз войдешь в эту палатку без разрешения, я лично пристрелю тебя. Или, может быть, тебе понравится прокатиться в допросном трейлере?

— Как-нибудь в другой раз.

— Доложите сержанту Дрэгеру в палатке «МБ». Шевелитесь!

Мангрим вытащил из стола нож. Подошел к щели, которую проделал в брезенте, наклонился и, перед тем как уползти в дыру, оглянулся на Роланда.

— Капитан, — сказал он негромко. — На вашем месте я бы поостерегся ходить в темноте. Вокруг полно битого стекла. Вы можете упасть и, возможно, сразу отрубить себе голову. Понимаете, что я имею в виду?