Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Он не мог предугадать или знать всего. Он видел и знал только то, что сообщали ему его переменчивые глаза, или то, что он выбирал из человеческой памяти, или то, что его разведчики приносили из темноты. Как раз сейчас они возвращались. Он чувствовал, что они слетелись из всех пределов. Они приближались с наветренной стороны. Он рванул к двери им навстречу, и колеса под ним скрипнули.

Первое насекомое коснулось его щеки и исчезло в ней, словно его засосала вихревая воронка. Он закатил глаза и заглянул внутрь своей головы, но увидел лишь темный лес, в котором завывал ветер, — ничего больше.

Через щель в стене, жужжа, влетела другая муха, села ему на лоб и тотчас была поглощена плотью. Еще две так же провалились с поверхности его лица вглубь.

Он видел зловещие чащи, заледеневшие лужи, какое-то маленькое животное, лежавшее мертвым в кустах. Пронесся ворон, резко хлопнул крыльями, закружил и улетел прочь.

К его голове присосалась следующая кучка насекомых. Перед ним всплывали картины: женщина чистила щеткой одежду в залитой светом комнате, двое мужчин сражались в переулке на ножах, двухголовый кабан нюхал помойку и его четыре глаза влажно блестели.

Мухи ползали по его лицу, и оно засасывало их одну за другой. Он видел темные дома, слышал, как кто-то очень плохо играл на гармонике и кто-то хлопал ей в такт; лица вокруг костра, разговор о том, как летними вечерами играли в бейсбол; голые мужчина и женщина сплетались на матрасе; руки чистили винтовку; вспышки света и голос, говоривший: «Ну, понял, что не переиграешь…»

Стоп.

Изображение света и звук застыли у него перед глазами, как кинокадр. Он вздрогнул.

Мухи все еще сидели на его лице, но он сосредоточил внимание на световом образе. Это была короткая красная вспышка, и он мало что мог сказать о ней. Его руки сжались в кулаки, длинные и грязные ногти впились полумесяцами в кожу, но крови не было видно.

«Вперед», — подумал он, и кинопленка памяти начала разматываться.

«…Меня?» — сказал голос — мужской голос, а потом послышался проникновенный шепот: «Драгоценности!»

Стоп.

Он посмотрел сверху вниз — там, в руке у этого мужчины, было что-то…

Вперед.

В руке было зажато стеклянное кольцо, с отблесками грязно-бордового и коричневого. Комната с опилками на полу. Стаканы. Карты на столе.

Он знал это место. Он уже был там и послал своих наблюдателей туда потому, что там часто останавливались путники. Таверна «Ведро крови» находилась примерно в миле отсюда, сразу за следующим холмом.

Его внутренний взор увидел глазами мухи вспышку выстрела, волну жара, тело, блюющее кровью и падающее возле столов. Женский голос спросил: «Что? Этого хочешь? — И приказал: — Пушки на стол».

«Я нашел тебя», — подумал он.

Он поймал неясное изображение ее лица. Стала такой красавицей? Это она? Да, да! Это должна быть она! Стеклянное кольцо опустилось в кожаную сумку. Это должна быть она!

Действие продолжалось. Другое лицо: мужчина с ясными голубыми глазами и седой бородой. «Проказа! Проказа!» — кричал кто-то. Затем появился седовласый мужчина, и одинокий путник знал: этого человека все звали придурком. Еще голоса.

«Будьте моими гостями… Дервин — охотник… к тому же была вторая нога… Ради бога, не направляйтесь на запад… предполагается, что это метка Сатаны…»

Он улыбнулся.

«…Мы держим курс на юг… в той стороне находится Мериз-Рест… сомневаюсь, что ему еще понадобится бензин…»

Голоса стали приглушенными, свет изменился, появились темные леса и дома за ними.

Он снова прокрутил фильм воспоминаний. Это была она, вне всяких сомнений.

«…Мы держим курс на юг… в той стороне находится Мериз-Рест…»

«Мериз-Рест, — думал он. — Пятьдесят миль к югу. Я нашел тебя! Вперед, на юг, к Мериз-Ресту!»

Но стоит ли откладывать? Сестра и стеклянное кольцо могли до сих пор находиться в «Ведре крови», всего в миле отсюда. Было еще время съездить туда и…

— Лестер! Я принесла тебе миску…

Раздался грохот бьющейся глиняной посуды, дыхание у женщины перехватило от ужаса.

Он снова развернул глаза в обычное, как у людей, положение. Возле двери сарая стояла хозяйка, к которой он три недели назад пристроился как разнорабочий. Она была все еще очень хорошенькая, и жаль, что двумя неделями ранее дикий зверь разорвал в лесу ее маленькую дочку — ребенок был очень похож на нее. Женщина уронила миску супа.

«Неуклюжая сучка», — подумал он. Хотя любой был бы неуклюжим, имея только по два пальца на каждой руке.

При свете фонаря, который она держала скрюченной левой рукой, женщина увидела вибрирующее, облепленное насекомыми лицо умельца Лестера.

— Привет, миз Сперри, — прошептал он, и рой мух закружился возле его головы.

Женщина отступила на шаг к двери. Ее лицо застыло от ужаса. И с чего он взял, что она симпатичная?

— Ты ведь не боишься, миз Сперри? — спросил он.

Протянув руку, он оттолкнулся пальцами от грязного пола и сам подался вперед. Не смазанные маслом колеса жалобно скрипнули.

— Я… я… — Она пыталась ответить, но не могла. Ее ноги приросли к полу, и он понимал, что она знает: отсюда бежать некуда, кроме как в лес.

— Конечно не боишься, — сказал он мягко. — Я не полноценный мужчина. Ты наверняка жалеешь бедняг вроде меня.

Колеса скрипнули снова и снова. Он обхватил ее.

— Отстань… Отстань от меня…

— Миз Сперри, это же я, старина Лестер. Всего лишь старина Лестер. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

Она почти вырвалась и едва не убежала, но он сказал:

— Старина Лестер умеет заставить боль уйти, не так ли?

И она вернулась в его объятия, как теплый пластилин.

— Почему бы тебе не потушить свет, миз Сперри? Давай приятно поговорим. Я могу все поправить.

Ее рука медленно опустила фонарь на пол.

«Как просто, — думал он. — Особенно с ней, потому что она уже на полпути к смерти».

Она ему наскучила.

— Думаю, мне нужно починить вон то ружье, — вкрадчиво сказал он и кивнул головой в сторону угла. — Принеси, будь добра.

Женщина взяла ружье.

— Миз Сперри, — продолжил он. — Я хочу, чтобы ты приставила дуло ко рту и положила палец на курок. Да, вот так. Именно так. О, все прекрасно получается!

Она смотрела яркими и блестящими глазами, по щекам катились слезы.

— Теперь… я хочу, чтобы ты ради меня проверила ружье. Спусти курок, чтобы удостовериться, исправно ли оно. Хорошо?

Она сопротивлялась. В эту секунду она испытала такое желание жить, какого, наверное, не знала за собой никогда.

— Лестер все исправит, — говорил он. — Ну, надави слегка, давай.

Ружье выстрелило.

Он оттолкнулся, подавшись вперед, и колеса под ним скрипнули, переехав через ее тело.

«Таверна „Ведро крови“! — думал он. — Скорее туда!»