Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Ну, эта стерва определенно причинила мне вред! — проговорила Анна. — Скорее всего, мой проклятый шнобель сломан!

Джош опустил голову Сван на подушку. Он почувствовал на лице нечто странное — зуд и жжение там, где его коснулись пальцы Сван.

— С тобой действительно все в порядке? — спросил он. — Я не хочу, чтобы ты… — Он поглядел на ее руку, и голос у него пропал. — Не пытайся скрыть, если ты…

Повязки, черные, закопченные, ослабли. Джош увидел кусочек розовой плоти. Он бережно взял руку Сван в свою и стал разматывать повязки. Заскорузлая ткань отходила с треском. Сестра оттолкнула от лица дуло винтовки и прошла мимо Анны к кровати. Анна не пыталась остановить ее, потому что тоже подошла посмотреть.

Нервными пальцами Джош осторожно разматывал почерневшие повязки. Они отрывались вместе с прилипшими к ним кусочками поврежденной кожи Сван, а под ними виднелась чистая розовая кожа.

— Что там? — спросила Сван, нарушая молчание. — Что-то не так?

Джош оторвал кусок другой повязки. Та расползлась у него под пальцами, как пепел, и он увидел на ладони Сван розовую, чистую, неповрежденную кожу. Он знал: для того чтобы затянуться, рубцам понадобилась бы по меньшей мере неделя, а потом еще месяц, чтобы все зажило. Больше всего он беспокоился, что в раны проникнет инфекция и руки Сван останутся в рубцах, искалеченными на всю жизнь. Но теперь…

Джош нажал пальцем на розовую ладонь.

— Ой! — сказала Сван, отдергивая руку. — Больно!

Руки у нее болели, их покалывало, они были теплыми, как будто обгорели на солнце. Джош побоялся снять остальные повязки, не желая обнажать нежную кожу. Он посмотрел на Глорию, которая стояла рядом с ним, потом на Сестру. Его взгляд упал на стеклянное кольцо, сверкавшее у нее в руке.

Чудесное кольцо, говорила она.

И Джош поверил.

Он встал.

— Я думаю, нам о многом нужно поговорить, — сказал он.

— Да, — согласилась Сестра, — полагаю, что так.

Трейлер потряс крик. Женщина, которая лежала на голом матрасе, завернувшись в грубое одеяло, застонала в мучительном сне. Руди снова заполз к ней в кровать, он держал ребенка с разбитой головой. Она ударила его ногой, но Руди ухмылялся гнилым ртом.

— Ну же, Шейла, — пробурчал он. Голос его со свистом шел из глубокого разреза на горле. — Так-то ты встречаешь старого друга?

— Убирайся прочь! — закричала она. — Убирайся прочь… Убирайся прочь!

Но он, весь скользкий, снова подползал к ней. Глаза его ввалились глубоко внутрь, и на лице зияли гнилые дыры.

— Ах-х-х-х, — обиделся он, — не будь такой, Шейла. Мы с тобой забавлялись и были счастливы слишком много раз, чтобы ты пинком выгоняла меня из кровати. Других-то ты пускаешь?

Он протянул ей посиневшего младенца и сказал:

— Видишь? Я принес тебе подарок.

А потом на этой разбитой голове открылся маленький ротик, и из него вылетел вопль, от которого Шейла Фонтана окаменела. Она зажала уши, а из широко распахнутых застывших глаз потоком хлынули слезы.

Призраки появлялись и уносились, а Шейла оставалась наедине с собственным криком, который эхом отдавался в грязном трейлере. Обращенный к Богу стон непрерывно доносился из-за двери фургона.

— Заткнись, дура ненормальная! Чего разоралась? Пытаешься разбудить мертвецов? — завопил голос снаружи.

По лицу Шейлы текли слезы. Она чувствовала тошноту. Трейлер уже пропах рвотой и прогорклым дымом, а рядом с ее матрасом стояло ведро, куда она ночью справляла нужду. Она никак не могла унять дрожь и вдохнуть достаточно воздуха. Женщина потянулась за бутылкой водки, которая должна была стоять на полу у кровати, но не смогла ее найти и снова закричала — от разочарования.

— Ну же, открывай эту проклятую дверь! — Это был голос Джада Лоури, стучавшего в дверь прикладом ружья. — Он тебя хочет!

Она замерзла, пальцы ее наконец нашли горлышко бутылки, уже полупустой.

«Он хочет меня! — подумала она. Сердце у нее подпрыгнуло. — Он хочет меня!»

— Ты слышишь, что я сказал? Он послал меня за тобой. Давай пошевеливайся!

Она сползла с кровати и стояла с бутылкой в одной руке и одеялом в другой. В трейлере было холодно; от костра, пылающего снаружи, шел красный отсвет.

— Отвечай, если еще не разучилась разговаривать! — рявкнул Лоури.

— Да, — сказала Шейла, — я тебя слышу. Он хочет меня.

Ее трясло, и она бросила одеяло, пытаясь снять крышку с бутылки водки.

— Ну так идем! И он велел, чтобы от тебя сегодня хорошо пахло!

— Да. Он меня хочет. Он меня хочет.

Шейла снова отпила из бутылки, закрыла ее и стала искать фонарь и спички. Нашла их, зажгла фонарь и поставила его на туалетный стол, рядом с треснувшим зеркалом, висевшим на стене. Столик был сплошь завален высохшими пузырьками с косметикой, помадой, давно испорченными духами, банками с кремом и кисточками для туши. К зеркалу были прикреплены пожелтевшие картинки с молоденькими красотками из старых экземпляров «Гламур» и «Мадемуазель».

Шейла поставила бутылку водки рядом с фонарем и села на стул. В зеркале отразилось ее лицо. Глаза напоминали тусклые стекляшки, вставленные в болезненную, морщинистую развалину. Большая часть волос превратилась из черных в желтовато-седые, а на макушке стал просвечивать череп. Рот, обрамленный глубокими морщинами, был плотно сжат, как будто она постоянно сдерживала крик.

Шейла заглянула в глаза, смотревшие на нее. Макияж, решила она. Конечно. Нужно немного подкраситься. И она открыла одну из баночек, чтобы размазать ее содержимое по лицу, как целительный бальзам. Движения у нее были неуверенные — она хотела выглядеть в глазах полковника хорошенькой. В прошлый раз он хорошо к ней отнесся, звал ее несколько раз, даже дал ей немного бутылок драгоценного спиртного из заброшенного склада. «Он меня хочет, — говорила она себе, криво размазывая по губам помаду. Полковник раньше использовал еще двух женщин, которые жили в трейлере с Шейлой, но Кейти переехала к капитану, а Джина однажды взяла с собой в постель пистолет. Все это означало, что Шейла теперь самостоятельно вела свой пикап, тащивший трейлер, и сама добывала бензин, еду и воду для себя и машины. Она знала большинство других «ДР» — дам для развлечения, — которые шли за «Армией совершенных воинов», составляя собственный конвой из автомобилей и трейлеров. Многие женщины были больны, среди них попадались молодые девушки с глазами старух, которым нравилась их работа, но большинство гнались за золотой мечтой — чтобы их взял к себе офицер, у которого было бы много провианта и приличная постель.

«Это мужской мир», — подумала Шейла.

Никогда еще это не было так верно, как сейчас.

Но она была рада, потому что вызов в трейлер полковника означал, что ей теперь не придется спать одной, и по крайней мере несколько часов Руди не сможет заползти к ней в кровать со своим ужасным подарком.