Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Роланд вошел в разоренную спальню. Полковника Маклина там не оказалось, но свет выхватил из темноты нечто, на первый взгляд показавшееся капитану осколками серой керамики, разбросанными по влажной от пота подушке. Он поднял один из них и осмотрел. Он не мог точно определить, что это такое, но какая-то белая желеобразная масса испачкала ему пальцы, и Роланд отшвырнул кусочек в сторону.

— Его здесь нет! — крикнул Лоури из другого угла трейлера.

— Он должен быть где-то здесь! — громко отозвался Роланд.

Внезапно он услышал какой-то звук.

Плач.

Доносился он из туалета.

— Полковник?

Всхлипывания прекратились, но Роланд по-прежнему слышал нервное, испуганное дыхание.

Он подошел к туалету, взялся за ручку двери и начал поворачивать.

— Убирайтесь прочь, черт бы вас побрал! — прогремел голос за дверью.

Роланда передернуло. Этот голос был кошмарной пародией на полковника Маклина. Он звучал так, словно полковник полоскал горло бритвенными лезвиями.

— Я вынужден открыть дверь, полковник.

— Нет… нет… пожалуйста, уходите!

Вновь послышались гортанные звуки, и Роланд понял, что Маклин плачет.

Спина Роланда окаменела. Он терпеть не мог, когда Король проявлял слабость. Не пристало Королю вести себя так. Королю нельзя терять самообладание, никогда! Он повернул ручку и толкнул дверь, держа перед собой фонарик, чтобы видеть, что там внутри.

Увидел — и пронзительно закричал.

Роланд попятился, все еще крича, а тварь — тварь, одетая в форму полковника Маклина и даже с усеянной гвоздями рукой, — выползла из туалета и с безумной ухмылкой начала подниматься.

Корка наростов исчезла с лица и головы полковника, и когда Роланд отступил через комнату, понял, что именно лежало на подушке.

Лицо Маклина выглядело вывернутым наизнанку. Плоть была белой, как кость, нос ввалился внутрь. Сосуды, мышцы, хрящи бежали по поверхности его лица — оно искажалось и дергалось, когда он открывал страшные челюсти и смеялся диким смехом, похожим на царапанье когтей по стеклу.

Его зубы превратились в зазубренные клыки, десны были испещрены и желты. На лбу, на костлявых щеках, вокруг ошеломленных пристальных льдисто-голубых глаз вздулись толстые вены — словно черви, они расползались по лицу и исчезали в спутанной седой шевелюре. Казалось, весь внешний слой лица Маклина то ли содран, то ли сгнил, и обнажилось нечто вроде живого черепа. Ничего подобного Роланд никогда не видел.

Маклин смеялся, и его нелепо торчавшие челюсти и обнаженные мышцы дергались и прыгали. Вены пульсировали, как при высоком давлении. Но когда он смеялся, в его глазах блестели слезы, и он принялся снова и снова колотить деревянной рукой по стене, протыкая гвоздями насквозь дешевую панель.

В комнату вошли Лоури и Мангрим. Увидев чудовище в одежде полковника Маклина, Лоури резко остановился и его рука метнулась к пистолету, но Роланд схватил его за запястье.

Мангрим только улыбнулся:

— Пойдем отсюда, ребята!

Сестре снилось солнце. Оно пылало в ослепительно-голубом небе, и женщина снова могла видеть свою тень. Ласковые лучи играли на ее лице, забирались в каждую морщинку, проникали под кожу к самым костям. «Благодать!» — думала она. Как приятно было больше не мерзнуть, видеть безоблачное голубое небо и собственную тень! Летний день обещал быть жарким. Лицо Сестры уже покрылось испариной, но и это было хорошо. Созерцать воздушную лазурь, не скрытую тучами, — это была одна из счастливейших минут ее жизни; и если бы Сестре пришлось выбирать, она попросила бы Бога разрешить ей умереть в лучах солнца.

Она протянула руки к светилу и громко заплакала от радости, потому что долгая, ужасная зима наконец-то закончилась.

Сидевшему на стуле у кровати Полу Торсону показалось, что Сестра сказала что-то, прозвучавшее как сонный шепот. Он подался вперед, прислушиваясь, но Сестра молчала. Воздух вокруг нее, казалось, дрожал от жары, хотя снаружи, за стенами домика, дул пронизывающий ветер, а сразу же после наступления темноты ударил мороз. Утром Сестра пожаловалась Полу на слабость, но провела на ногах весь день, пока лихорадка наконец не свалила ее. Обессилев, она упала на крыльце, а теперь, вот уже шесть часов, спала, время от времени впадая в горячечный бред.

Но и во сне Сестра не выпускала из рук кожаной сумки со стеклянным кольцом, и даже Джош не смог бы разжать ее пальцы. Пол знал, что она прошла с кольцом очень далекий путь, долго охраняла волшебный круг, защищала от посягательств. Она еще не готова расстаться с ним.

Раньше Пол предполагал, что встреча со Сван будет означать конец «путешествий во сне» с помощью кольца. Но утром он увидел, что Сестра вглядывается в стекло так же, как до их появления в Мериз-Ресте. Он заметил свет, сиявший в ее глазах, и понял, что значит этот взгляд: кольцо вновь уводило ее далеко-далеко, и она странствовала в мечтах, где-то в недосягаемых воображению Пола, немыслимых краях. Вернувшись — это обычно происходило через пятнадцать-двадцать секунд, — Сестра только покачала головой и отказалась говорить об этом. Она убрала стеклянное кольцо в сумку и больше в него не смотрела. Но Пол видел, что Сестра встревожена, и чувствовал, что тропа «снов наяву» сделала темный поворот.

— Как она?

В нескольких футах от него стояла Сван. Он не знал, давно ли она здесь.

— Без изменений, — ответил Пол. — Вся горит.

Сван подошла к постели. Она была уже знакома с симптомами этой болезни. Через два дня после визита Сильвестра Моуди с подарком для всех — яблоками — они с Джошем видели, как еще восемь человек с маской Иова провалились в горячечный коматозный сон. Когда наросты треснули у семерых из них, кожа их оказалась безупречна, и черты новых лиц выглядели намного красивее, чем прежде. Но с восьмым вышло иначе.

Этот человек по имени Делорен жил один в маленькой хижине на восточной окраине Мериз-Реста. Джоша и Сван позвал его сосед — он нашел Делорена на грязном полу сарая, неподвижного, в лихорадке. Джош поднял мужчину и понес его на тюфяк — и тут под весом гиганта треснула половица. Опустившись на колени, Хатчинс отжал доску, почувствовал запах гниющей плоти и увидел во мраке что-то мокрое и светлое. Он пошарил в образовавшейся дыре и вытащил отрезанную человеческую руку с обгрызенными пальцами.

В тот же момент маска Делорена треснула, и из-под нее выглянуло нечто черное, похожее на морду крокодила. Он с воплем сел, а как только понял, что его тайник обнаружен, пополз к Джошу, клацая острыми маленькими клыками. Сван отвела взгляд от Делорена прежде, чем отвалились остальные части его маски Иова, а Джош схватил каннибала сзади за шею и швырнул головой вперед в дверь. В последний раз они видели Делорена, когда он, закрыв руками лицо, бежал к лесу.