Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Всего лишь восьмилетней давности, — сказал ей Вулчевич. — Если отсчитаете назад, то сможете определить даты. Я и сам люблю отслеживать дни. Вот сегодня — одиннадцатое июня. Или двенадцатое. В общем, или-или.

— Где вы все это берете?

— Когда где. Мы долго путешествовали. Думаю, что слишком долго. Ага, интересуетесь красивым серебряным медальоном? Смотрите!

Он, щелкнув, открыл его, но Сестра быстро отвела взгляд от пожелтевшей фотографии улыбающейся маленькой девочки.

— Простите. — Он закрыл медальон. — Может, мне не следует его продавать?

— Нет. Его следует похоронить.

— Ага. — Он отложил медальон и посмотрел на низкие темные облака. — Да уж, июньское утро.

Он обвел взглядом хижины, пока его сыновья торговались с покупателями.

— Сколько здесь живет народу?

— Точно не знаю. Человек пятьсот-шестьсот. Все время прибывают новые люди.

— Наверное. Похоже, у вас здесь есть хорошая вода. И дома неплохие. Мы видели гораздо хуже. Знаете, что мы слышали по дороге сюда? — Он усмехнулся. — Что у вас большое кукурузное поле, а яблоки падают прямо с неба. Разве не умора?

Сестра улыбнулась.

— И говорят, что здесь есть девушка по имени Сван, что ли, которая умеет выращивать урожай. Потрогает землю — и все так и растет. Вот ведь придумают? Говорю вам, вся страна опустела бы, если бы не такие выдумки.

— Вы собираетесь остаться здесь?

— Да, по крайней мере на несколько дней. На первый взгляд здесь порядок. Я скажу вам, что снова на север мы не поедем, нет, мэм!

— Почему? Что там, на севере?

— Смерть, — сказал Вулчевич и нахмурился, покачав головой. — Некоторые помешались. Мы слышали, там продолжается война. Какая-то окаянная армия, с этой стороны границы с Айовой. Точнее, что было Айовой. Во всяком случае, чертовски опасно ехать на север, поэтому мы едем на юг.

— Армия? — Сестра вспомнила, что Хью Райан рассказывал ей и Полу о боях. — Что за армия?

— Такая, которая убивает, мэм! Понимаете, мужчины и оружие. Идут две-три тысячи солдат и ищут, кого убить. Уж не знаю, какого черта они там делают. Сволочи с пушками. И так сидим в дерьме, а они за старое! Мало им!

— Вы их видели?

Жена Вулчевича услышала, о чем они говорят, и подошла к мужу.

— Нет, — ответила она Сестре. — Но однажды мы видели вдали огни их костров, целый горящий город. Сразу после этого мы нашли на дороге полумертвого от ран человека. Он назвался братом Дэвидом и рассказал нам о сражении. Он сказал, что самое страшное случилось под Линкольном, в Небраске, но что охота за людьми Спасителя еще идет. Вот что он сказал. Но он умер раньше, чем мы сумели понять смысл всего этого. И мы повернули к югу и убрались оттуда.

— Молитесь лучше, чтобы они не пришли сюда, — сказал Вулчевич Сестре. — Эти сволочи с пушками.

Сестра кивнула, а Вулчевич пошел торговаться с кем-то из-за часов. Если с этой стороны границы Айовы действительно идет армия, то сейчас военные могут оказаться в сотне миль от Мериз-Реста.

«Боже мой! — подумала она. — Если две-три тысячи солдат пройдут через Мериз-Рест, они же все сметут и затопчут».

Еще она подумала о том, что видела в последнее время в стеклянном кольце, и обмерла.

Почти в ту же минуту она ощутила, как ее обдало ледяной волной; да, подумала она, это волна ненависти, — и поняла, что он позади, или рядом с ней, или где-то очень близко. Она почувствовала, что он пристально смотрит на нее, как будто когтями нацелившись ей в шею. Она быстро осмотрелась, нервы тревожно напряглись.

Но вокруг нее, казалось, всех интересовало лишь то, что лежало на столах или в коробках. Никто на нее не смотрел, и ледяная волна схлынула, словно человек с алым глазом — где бы и кто бы он ни был — отошел.

Однако его холодное присутствие еще витало в воздухе. Он был близко… Где-то очень близко, спрятался в толпе.

Сестра уловила неожиданное движение справа от себя и заметила приближавшуюся фигуру. Кто-то тянул руку, чтобы коснуться ее лица. Обернувшись, женщина увидела человека в темном пальто, стоявшего слишком близко, чтобы можно было убежать. Она отпрянула — и тогда худая рука этого человека проскользнула мимо ее лица, как змея.

— Сколько это стоит? — спросил он Вулчевича, держа заводную обезьянку, которая била в маленькие литавры.

— А что у вас есть?

Человек достал перочинный нож и протянул ему. Вулчевич внимательно осмотрел его и кивнул:

— Обезьянка твоя, дружище.

Человек улыбнулся и отдал игрушку ребенку, который стоял рядом с ним и терпеливо ждал.

— Вот, — сказал Джош Хатчинс, вернувшись к столу. В здоровой руке он нес что-то, завернутое в коричневую ткань. — Как насчет этого? — И положил сверток на стол рядом с блестящим черным платьем.

Вулчевич развернул ткань и, онемев, уставился на то, что было внутри.

— О-о… боже мой, — прошептал он.

Перед ним лежали пять початков золотой кукурузы.

— Я подумал, что вы, наверно, захотите по одному на каждого, — сказал Джош. — Правильно?

Вулчевич взял один початок. Его жена зачарованно смотрела из-за его плеча. Он понюхал и сказал:

— Настоящая! Боже мой, настоящая! Такая свежая, что я чувствую запах земли!

— Конечно. У нас неподалеку целое кукурузное поле.

Вулчевич смотрел на него в полуобморочном состоянии.

— Ну, — спросил Джош, — мы сторговались или нет?

— Да. Да. Конечно! Берите платье! Берите все, что хотите. Боже мой! Это же свежая кукуруза! — Он взглянул на человека, которому нужны были часы. — Берите! — сказал он. — Берите все! Эй, сударыня! Вам нравится этот шарф? Он ваш! Не могу… Не могу поверить!

Он дотронулся до здоровой руки Джоша, пока тот осторожно брал новое платье Глории.

— Покажите мне поле, — попросил он. — Пожалуйста, покажите. Я так давно не видел ничего растущего! Пожалуйста!

— Хорошо! Я отведу вас на поле. — Джош жестом пригласил Вулчевича идти за ним.

— Мальчики, следите за торговлей! — сказал хозяин сыновьям. А потом оглядел лица в толпе и воскликнул: — Черт! Да отдавайте им все, что они хотят! Пусть берут что угодно! — И вместе с женой и дочерью отправился следом за Джошем на поле, где зрели золотистые кукурузные початки.

Потрясенная и взбудораженная Сестра все еще чувствовала холодное присутствие человека с алым глазом. Она пошла к хижине Глории, крепко прижимая к себе кожаную сумку. Она все еще чувствовала, что за ней следят, как будто он действительно находился где-то рядом, и ей хотелось уйти в дом, подальше от него.

Сестра уже почти достигла крыльца, когда услышала крик «нет!», а мгновение спустя — шум заводящегося мотора. Она резко обернулась.

Грузовик старьевщика отъезжал задним ходом, опрокидывая столы и давя коробки с товаром. Люди визжали и разбегались. Сыновья Вулчевича пытались забраться на место водителя, но один из них споткнулся и упал, а другой оказался недостаточно ловок. Колеса грузовика переехали какую-то женщину: та упала на землю, и Сестра услышала, как хрустнули позвонки.