Алек Янц - Последние капли радуги

«Да вы мне доплачивать должны за то, что я прихожу», – чуть не сорвалось с языка Даны, но она промолчала, задавив в зародыше чужие слова и неоправданное возмущение. В конце концов, всё это было неважно. Главное, что кольцо цело и невредимо. Когда Дана вернется домой, она к пальцу его привяжет, приварит, если других вариантов не останется, лишь бы снова не потерять.

– Давай работай, – хозяин вернул ей телефон и ушел разбираться с другими делами, а Дана открыла сайт бара, с тоской взглянув на длинный список заказанных песен. И уже четыре дуэта.

Ох, день будет долгим.

– За то, чтобы у нашего правительства закончилось воображение, и они перестали придумывать новые законы! – один из молодых людей за барной стойкой поднял рюмку и чокнулся с соседкой. Та загоготала, но выпила, даже с какой-то особой тоской закусила. Врачи, судя по белым халатам, выглядывающим из-под курток.

– Что, у вас сердечный приступ? Открытый перелом? Нож в груди? – юноша обращался к своей спутнице, и та с готовностью подыгрывала ему, обреченно кивая головой, – На вас упал рояль, и вы с трудом доползли до первого травмпункта? Не волнуйтесь, сейчас мы вам поможем! Одну минуту…

Он потыкал указательным пальцем в поверхность барной стойки и снова повернулся к девушке, стараясь держать надменно-скорбный вид. Та смотрела на него глазами побитой собачонки, будто не замечая, что люди вокруг давно отложили дела и следят за представлением.

А дальше последовал диалог, который звучал настолько уверенно, что Дана не сомневалась – как минимум однажды он действительно состоялся в одной из приемных отделений скорой помощи.

– Вы мне поможете? – спросила девушка.

– Компьютер обрабатывает запрос, – спокойно ответил её друг.

– Но вы мне поможете?

– Компьютер обрабатывает запрос.

– Можете вы просто позвать какого-нибудь врача?

– Я же сказал, гражданочка: Компьютер обрабатывает запрос.

– Мне плохо…Господи, как же мне плохо…

– О, обработал. Сейчас он распечатает ваш талон на прием.

– Я умираю, доктор…

– Вот ваш талон. Пожалуйста, заходите к врачу в порядке электронной очереди. Врач без очереди не принимает. Не забудьте перед этим посетить кабинет священнослужителя: ходить по врачам без Божьего одобрения – грех!

– Как же кружится голова…

– Голова? Так это вам не к травматологу, это к неврологу! Я вас перепишу.

Возможно, далее должен был следовать смех (и некоторые из зрителей действительно захихикали), но врачи только горестно вздохнули и снова выпили. Уже не чокаясь.

Дана затянула очередную песню из списка. Чистые по звучанию ноты срывались с губ и растворялись в гуле голосов утренних пьяниц. За те годы, что она работала в барах, девушка наслушалась подобных историй. Врачи, пожарные, полицейские, учителя – каждый видел в очередном новоиспеченном законе разрушающее что-то лично для себя. Как бы странно это не было, самыми устойчивыми и надежными профессиями оказались творческие, те, что не зависели ни от каких законов. Никто не мог запретить человеку творить, создавать новое и, если припечёт, продавать творения за деньги. Пусть теперь безвозвратно отменили музыку и литературу в школах, но люди по-прежнему музыку слушают, и, наверное, читают. Не Дана, у неё на это нет времени, но другие? Смотрят картины. Фильмы там всякие художественные. В любом мире и времени люди хотят искусство, и всегда нужны способные создавать. Способные научить…москвичи ещё слишком хорошо помнили ту зиму восемь лет назад.

– Эй, Роза, – девушка поморщилась, услышав местное сценическое имя, – Спой со мной, я заплатил.

Плохо держащийся на ногах мужик лез на сцену, игнорируя лестницу, находящуюся в шаге от него.

Тогда по всем лентам разнеслась новость о том, что новый закон принят окончательно, и каждая школа в стране получила требование немедленно остановить отменённые уроки. Те учителя, кто попытался урок продолжить, были остановлены насильно.

– Давай чё-нибудь про любовь, – потная рука обвила Иоланту за талию, и певица отстранилась. Грянула музыка. Некоторые посетители переключили внимание на них. Хозяин заперся в своей каморке. На улице разливалась осень.

…их показывали в новостях – усталых, ничего не понимающих, не осознающих ещё, что они участвуют в безмолвной демонстрации того, что страна в них не нуждается. России нужны руки, а для этого читать или отличать «Реквием» от «Лунной сонаты» не обязательно.

«Никто не заберет это у нас, если мы не захотим», – вспомнила Дана слова Юльки, подпольно обменивающейся с Лучами «Шерлоком Холмсом» и «Голодными играми», завернутыми в одежду.

– Давай ещё песню, цветочек? Я доплачу?

На улице за окном шумел город, но было в нем какой-то надрыв, отчаяние, необычное даже для центра. Дана слышала, как грохочут барабанные тарелки, шуршащие колеса сталкиваются с асфальтом, разливаясь механической песнью, и вдали выпевают клич медные трубы. А скрипка с надрывом и отчаяньем плачет, как в единственном стихотворении Маяковского, которое Дана знала наизусть.

Когда труба пронеслась мимо, хозяин выскочил на середину бара и развел руками:

– Пожалуйста, сохраняйте спокойствие!

Но люди уже бросились к окнам, и Дана вместе с ними. Огромные красные машины неслись по перекрытой улице, сверкая рыжими огнями, одна за другой, скрываясь за углом. Люди показывали пальцами в верх и кричали, как скрипка.

И медным зовом звенели пожарные машины.

Дане даже не нужно было приглядываться, чтобы увидеть густой сизый столб дыма, поднимающийся в небо и зависший над Воздвиженкой ужасающей, невероятной в своих размерах тучей.

– Сохраняйте спокойствие! Не покидайте заведение! Посторонних попросили не вмешиваться в происходящее.

– Что произошло?! – крикнул кто-то и многие поддержали вопрос. Дана поразилась их глупости. Что может быть настолько важным, что пожарные подоспели буквально за несколько минут? Только какое-нибудь государственное здание. А что может гореть так быстро и сильно в городе каменных темниц?

Только бумага. Книги.

Еще до того, как последняя пожарка скрылась за углом, новостная лента взорвалась кричащими заголовками. Десятки свежих тэгов перевернули «популярное» Птички, короткие посты, селфи, возмущенные и оптимистичные комментарии – всё это произошло в одну секунду и захватило город, как эпидемия. Многие рвались из бара, но полиция оцепила район, не пуская внутрь ни машины, ни людей, кроме тех, что уже там находились.

– Ни хрена себе! – кто-то, находящийся в непосредственной близости к пожару, начал транслировать происходящее прямо в сеть до того, как появились журналисты, и теперь на экранах телефонов многих клиентов была одна и та же картина. Отовсюду Дана слышала крики, сирены и треск огня, будто пожар был прямо здесь, в баре, а не там, через улицу. Песни были забыты, и девушка, с трудом подавляя рвущуюся истерику – Пожар! Всего в сотне метров от неё! – бросилась к хозяину, который раздраженно орал в телефон.