Алек Янц - Последние капли радуги

– Ты не можешь быть ответственна за всё сразу, Элен. Любой, даже самый хороший лидер…

– Про любых , – Элен ухмыльнулась, – Не пишут песен.

– Ты хочешь, чтобы про тебя написали песню? – Кейт, видимо, решила, что подруга окончательно свихнулась. Но Элен только хмыкнула и поудобнее устроилась между развороченных каменных плит в стене, закрывая глаза.

– Конечно хочу, бейби . А кто не хочет?

Дана.

Утро началось в половину шестого для соседки снизу и без четверти шесть – для всех остальных жителей многоэтажки.

– Ненавижу, – простонала Юлька, с головой зарываясь под подушку, но даже это не спасло от пронзительных, нечеловечески громких рыданий, которые, по идее, должны были доноситься откуда-то из-под пола, но на деле раздавались ото всюду: из стен, с потолка, из пасти Кальяна, который – бедняга – всего лишь хотел зевнуть. Даже этого ему сделать не дали, уроды, – Долбанные дети.

– Знаешь… – Дана подняла тяжелую голову, и хотела уже прочесть соседке нотацию о том, что любить детей надо, что они – будущее и т.д., но её прервал другой голос, в более высокой тональности, присоединившийся к первому, как отвратительно звучащая скрипка к сломанному барабану, – ДОЛБАННЫЕ ДЕТИ! ЗАТКНИ ИХ УЖЕ, ТВОЮ МАТЬ!

Глухой стук, короткий вопль и долгожданная тишина. Надолго ли?

– Она их бьет, отвечаю, – Дана вытянулась, ногой спихивая со столика, стоящего у дивана, вчерашнюю пачку «лапшички» – Причем не руками. Мелкий вообще пару дней с подбитым глазом ходил.

– Так им всем и надо, – Юлька сегодня была особо добра и человеколюбива, – Нарожают по пять, по шесть, а остальным мучиться! В субботу!

– Ты не права, – ложиться уже смысла не было, и Дана решила, что лучше подготовится к работе. Мыслей о вчерашнем не было. Нет. Неа. С чего бы? В ночных новостях передавали, что клуб был оцеплен наркоконтролем, значит, лично Дана тут не при чем, и Лучший Друг…так или иначе, он ошибся. И вообще, она об этом больше не думает. И думать не собирается.

«Скучаешь по Цветному бульвару?»

– Чё я не права-то? – Юлька приподнялась на локте в кровати и взглянула на подругу, которая, как вкопанная, замерла у окна, сверля взглядом серые улицы Капотни. Дана вздрогнула, отворачиваясь.

– Детей можно и по-другому воспитывать. В том, что они по-мудацки себя ведут, виноваты родители, так что бить нужно в первую очередь их.

– Я бы с удовольствием побила эту сучку. Потом записала бы вопли её личинки на диктофон, привязала бы её к стулу и заставила бы слушать часами подряд…ДА ГОСПОДИ!

Вопли возобновились с утроенной силой, к барабану и скрипке присоединилась…судя по звуку, как минимум, бензопила, и Юля глубже зарылась в одеяла, безуспешно спасаясь от этой «симфонии». Дана босиком прошлепала к части комнаты, заменяющей им кухню, заглянула в холодильник, задумчиво поглядела на одинокое яйцо, уютно уместившееся на верхней полке, и решила не забирать его с насиженного места. Всё равно оно, скорее всего, гнилое. Из того, что у них было, со сто процентной вероятностью не испортились только «лапшички», хлопья и вода из-под крана, поэтому Дане ничего не оставалось, кроме как по-быстрому сварганить чай, усесться за стол и, хрустя сухими злаками под почти гармоничные переливы детских рыданий, листать ленту новостей.

– Петицию-то о возвращении гум-предметов в школьную программу не приняли! Сосните!

Лохматая голова Юльки на секунду высунулась из-за подушек.

– Ага. Ты могла бы быть училкой музыки, но вместо этого стала недо-Кристиной Даэ 2 2 Кристина Даэ – главная героиня романа Гастона Леру «Призрак оперы», певица. .

– Че? Ты мне тут свою зарубежную фигню не пропагандируй, слышь?

Телефон, заряжающийся на столе, пискнул.

– Чего не спим в шесть утра, красавица?

Темные волосы. Проколотое ухо.

Придурок из метро. Можно было за телефоном не вставать.

– А сам-то?

– Поверишь, если я скажу, что специально ждал, когда ты проснешься?

– Нет.

– XDDD

Дана ничего не ответила, надеясь, что он отстанет, но не тут-то было:

– Ты – Иоланта? Интересное имя.

– Какой молодец. Имя в профиле прочел. А ты, наверное, Вадим?

– Я полазил в твоих аудиозаписях…это ты поешь?

К сообщению была прикреплена песня, Дане даже не пришлось включать её, она могла узнать собственную композицию и по названию, вот только…

– Эм…у меня аудиозаписи как бы скрыты.

– Упс. Неловко получилось.

– Чё там? – Юлька, привлеченная щелканьем клавиш, выбралась из кокона одеял и, с ненавистью поглядывая вниз, откуда до сих пор доносились детские крики, переместила своё тело на диван, заняв спальное место Даны, – Опять подкатывают?

– А чё, завидуешь? – Дана неприязненно покосилась на экран.

Вадим набирает сообщение…

– Это этот, из метро.

– Ммм, уже переписываетесь? Он симпотный, кстати.

– Каюсь, я немного помудрил с одной прогой…позволяет взламывать скрытые аудиозаписи.

– И репосты у него не из быдло-сообществ, а их всяких технико-научных…

– Нафига?

– Стало интересно, что может скрывать такая красивая девушка.

– И никаких баб в СП не стоит…

– Юль, я тебя по-хорошему прошу, заткнись, а?

Теперь сомнений не оставалось – их и не было, но Дана всё равно надеялась – Вадим к ней подкатывает, причем прямо, откровенно и довольно тупо.

– Но он же правда милый и…эй, ты чего? Дана?

Девушка отложила телефон несмотря на то, что тот продолжал вибрировать от приходящих сообщений, и с деланным равнодушием потянулась за косметичкой на подоконнике.

– Не хочу его обнадеживать, – ответила она только после того, как Юлька поднялась с дивана, подошла к столу и в упор уставилась на соседку, настойчиво демонстрируя своё непонимание.

– Прости? Кажется, мы друг друга не поняли? – Юля шлепнула ладонью по столу, заставляя Дану оторваться от созерцания самой себя в зеркале и обратить внимания на неё, – Я молчу про то, что мне вчера пришлось тебя, отрубившуюся дылду, укрывать одеялом и смывать твою штукатурку…

– Ты, как раз, не молчишь…

– Но этот парень охрененно горяч , – Юлька снова шлепнула, на этот раз, по руке подруги, но та даже не дернулась, – И об этом я молчать не собираюсь!

– Я в душ.

– Но он же… – Юлька, похоже, действительно не могла понять, как можно настолько пренебрегать чьей-то горячностью, – Ты…

– Я – в душ, сказала же.

И, стоя под едва теплыми струями (долбанный ЖКХ), Дана осознавала, что на самом деле, ничем она не пренебрегает. Вадим действительно очень горяч, его слова приятны, его интерес приятен вдвойне…но Дана не имеет права. И не может дать рунетно-метровскому лавеласу то, чего он хочет. И в «семейном положении» у неё стоит «всё сложно», хотя надо было бы давно поставить «не замужем» или «в активном поиске».