Витус Вагнер - Дети пространства

Очень скоро он добрался до королевского дворца. На дневной развод караулов он, конечно же, опоздал, тот состоялся ещё пока они обедали у Сейбертов, но вот вечерний королевский приём, по случаю хорошей погоды проводившийся в дворцовом парке, он увидел во всей красе.

Если бы он не знал что тот мужик, с которым они общались на пляже, это король и есть, вряд ли ему пришло бы в голову отождествить того типа в соломенной шляпе и совершенно простецкой одежде с восседающим на троне в мантии и короне повелителем Волопаса.

Вокруг стояли гвардейцы в парадной форме, за спинкой трона две полуобнаженные девушки приводили в движение опахала.

В общем картина представляла собой полнейшую эклектику. Коллекцию наиболее зрелищных атрибутов монархии, собранных по всей земной истории.

Наверное, на туристов из других углов Лемурии, где никогда не видели даже живого губернатора, поскольку, как объяснила в своё время Сесилия, необходимости избирать человека, который отвечает за всё сразу и ни за что конкретно, спейсиане не видели, и на региональном уровне власти существовали только начальник полиции, главный врач и дорожный инженер, это должно было действовать ошеломляюще.

На Анджея, которому уже приходилось иметь дело с земными королевскими домами, а с принцем Брунея он был довольно коротко знаком, приём в Боотисе тоже произвёл огромное впечатление. Но другим. На Земле всё-таки самые что ни на есть природные короли относятся к своей роли как к анахронизму, этакой ролевой игре-переростку.

Король Боотиса был абсолютно серьёзен в своей роли. Более того, все остальные участники церемониала — и гвардейцы-телохранители, и девушки с опахалами, и герольд, объявлявший имена посетителей не демонстрировали ни малейшей наигранности. Они участвовали в церемонии абсолютно искренне.

Когда на тронной лужайке появились тиссинцы, похожие на золотистые еловые шишки ростом по пояс взрослому человеку (хотя приглядевшись можно скорее сказать, что они похожи на бобра, нарядившегося в шкуру панголина), одежда которых состояла в основном из разноцветных лент, они тоже как-то ухитрились вписаться в церемонию абсолютно естественно.

Пожалуй, если бы вдруг сюда припёрся наглый серо-полосатый тагарский кот, размером с хорошую пуму, уселся посреди лужайки и начал бы гипнотизировать короля взглядом, никто бы и бровью не повел. Кошка? Кошка. Значит имеет право.

Но боотисские кошки, вероятно, тоже были мастерами этикета. Поэтому ни одна из них не нарушила праздника, видимо, терпеливо дожидаясь пока король соблаговолит посетить её родную сattery.

Полюбовавшись на королевский приём, Анджей двинулся дальше.

Королевский дворец находился на самой бровке склона кальдеры. Если ниже королевского дворца был типичный курортный городок, тихий, зелёный, единственной серьёзной индустрией в котором было кошководство, то на поверхности плато было уже что-то совсем маленькие домики, плавно сменились огромными индустриальными комплексами, хотя тенистые деревья вдоль тротуаров остались. Вдруг на воротах огромного пакгауза журналист обнаружил яркую афишу, изображавшую кошку с мышью в зубах. Текст гласил «Соревнования по котелковому мышеловству, открытый старт» и сегодняшняя дата. Он заглянул в открытые ворота. Во дворе толпилось некоторое количество зрителей. Толпа была необычно тихой.

У ворот склада был выстроены в ряд два десятка небольших, примерно литровых, котелков с номерами. Время от времени из темноты склада появлялся кошачий силуэт, подбегал к одному из котелков и исчезал обратно во тьму. Анджей обнаружил рядом с воротами огромный плакат. Там были перечислены участники этих странных соревнований.

Открытый старт, видимо, означал, что к соревнованиям допускаются кошки разных пород. Журналист шёпотом попросил одного из зрителей объяснить что к чему. Тот несколько удивился, но потом понял, что видит перед собой инопланетянина, и рассказал правила, видимо, известные каждому лемурийцу с детских лет.

Полем соревнований является большой продовольственный склад или ещё какое помещение, где развелись в большом количестве грызуны.

Победителем становится кот, который первым сумеет наполнить добычей стандартный котелок. За попытку подраться ради добычи дисквалифицируются оба участника драки.

Собеседник Анджея рассказал, проо некую кантольскую кэттери, которая выставила котов с номерами 8 и 14, что один из котов у них борется за победу, а задача второго — вовремя устроить драку с фаворитом и таким образом избавить своего сопрайдника от опасного конкурента. Но пока оба кота честно работали и не пытались устроить драку.

Вдруг толпа болельщиков, до того сосредоточенно соблюдавшая тишину, разразилась аплодисментами. К котелкам выбежала девочка лет двенадцати и подхватила на руки серо-полосатую пушистую кошку, которая на этот раз не стала убегать за следующей добычей, а осталась у котелка.

Судья объявил в микрофон:

— Первое место заняла кошка Стелла, кэттери Сейбертов, Боотис. Порода — боотиская норная. Лоиса Сейберт приглашается к судейскому столу.

Услышав знакомую фамилию, Анджей вгляделся в лицо девочки, которая с кошкой на плече подошла к судейскому столу за призом.

Действительно, она была похожа на Эмили Сейберт, парой часов раньше угощавшую Анджея и Ильму обедом на дастархане, в окружении таких же кошек, как победительница.

Призов было два. Хозяйке полагался диплом, а кошке что-то похожее на сосиску. Этот предмет Стелла немедленно ухватила зубами и начала с урчанием грызть. Обычная сосиска вряд ли вызвала такой энтузиазм.

Журналист подошёл к девочке и представился как земной журналист Анджей Краковски.

— А, вы тот самый журналист, который должен к нам в гости вместе с тётей Ильмой приехать? — ничуть не удивившись спросила она. — Вы дорогу до нашего дома найдете или вас проводить?

Естественно, Анджей выбрал проводить и за полчаса неторопливой прогулки до дома Сейбертов, задавая наводящие вопросы, узнал уйму ценной информации о жизни Виа де Катта вообще и семейства Сейбертов в частности. И о том, что Лоиса совершенно серьезно собирается унаследовать родительскую кэттери, потому что её старший брат подался в полевые экологи, а сестра учится в колледже дизайна и тоже вряд ли свяжет свою судьбу с кошководством.

На Земле, пожалуй, подобная открытость со стороны девочки-подростка была бы несколько безответственной, но здесь… Почему-то Анджей был уверен что у такого короля маньякам-педофилам уж точно не разгуляться.

— А что это за приз был выдан кошке? Это ведь не сосиска.

— Это специальная угрызательная колбаска с кошачьей мятой. Она её часа три будет теперь грызть. А вообще у нас теперь замечательная реклама.