Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Знаю. — Грэг указал на гору пивных банок и жестянок из-под консервов. — Если этот поп-арт обнаружат «зеленые», а эти парни теперь шныряют на своих кораблях и по Солнечной системе, Найту не сдобровать! Его не только оштрафуют, но и лишат права на аренду. Соображаешь, что будет, когда у господина Найта отберут лицензию?

Конрад улыбался. Грэг чувствовал, что теряет время. Время, и драгоценный кислород!

— Твой босс умрет от сердечного удара!

— Это будет очень грустно.

— Грустно?! Пошевели электронами в голове, если они у тебя не совсем застыли. Первый Закон помнишь, робот? О непричинении вреда Человеку?

— Хорошо. Так уж и быть, я сброшу банки в снег.

— Нет, в снег не пойдет. — Грэг показал рукой на дальний конец скалы. — Там и будешь работать киркой. Ага, как раз кто-то оставил. Как удачно!

Проводник, казалось, был растерян.

— Вы это серьезно, Грэг? Я должен рыть яму?

— Два метра глубиной. У «зеленых», возможно, будут миноискатели.

Конрад прищурившись, совсем как человек, внимательно посмотрел на Грэга и поднял кирку.

— Ну, ладно… Как скажете.

С этими словами он повернулся и попрыгал по крутому спуску, дурашливо помахивая киркой. Несколько секунд Грэг смотрел ему вслед. «Он наверняка понял. Ну и пусть!..»

⠀⠀ ⠀⠀

… Вивич лишился обеих ног в тридцать четыре года. Если бы несчастный случай произошел с космолетчиком в рейсе, все сложилось бы не так трагично. Компания выплатила бы страховку, достаточную, чтобы пострадавший мог заказать в хирургической клинике дорогостоящее клонирование утраченных конечностей, и — глядишь! — года через два пилот вновь бы встал на собственные ноги. Вернулся бы к любимой работе. Но все случилось на Земле. И как нельзя банально случилось. Вивича переехал грузовик. На гусеничном ходу. Хирурги развели руками. Медицинской страховки как раз хватило на пару новеньких протезов. Сбережения, что были у Вивича, ушли на бракоразводный процесс. Его жена, надо отдать ей должное, рассудила, что ее присутствие может только обострить комплекс неполноценности у горячо любимого мужа. Свои культи Вивич тренировал пешими прогулками в забегаловки. Найт так и не понял, что небритый человек в поношенной форме космолетчика, полгода назад явившийся в фирму, чтобы заключить договор, — безногий инвалид.

⠀⠀ ⠀⠀

Больше всего раздражал треск.

Грэг лежал на спине с закрытыми глазами, не зная, где находится. Будто кошмарный сон, вспоминал падение во тьму, потом стал ощущать боль. Боль была в ребрах, еще — в правом колене. Наконец он открыл глаза и увидел, что лежит в гермопалатке, под простеганным меховым сводом. Сквозь круглое оконце струился тревожный багровый свет.

Стрекотание и треск издавал шлемофон, он лежал слева от головы Грэга. Тут же, неподалеку, на надувном полу он заметил помятый гермошлем. Стекло в его окошке было цело, исчезло зеркальное забрало. «Хозяин прокатной лавки выставит счет, — подумал Грэг мрачно. — Дешевле лимузин разбить!» Он слегка приподнялся на локте — и охнул от пронзившей грудь боли: ребра. Вероятно, сломаны. Своим состоянием Грэг мог бы сейчас опровергнуть глупое, но распространенное заблуждение, заключавшееся в том, что на планетных лунах, где гравитация невелика, падение с высоты не представляет особой опасности. Смотря, с какой высоты свалишься! Он поднял голову и увидел, что лежит в скафандре, расстегнутом на груди; кислородный ранец снят, аккуратно уложен поверх связки запасных баллонов. Потом он рассмотрел глубокую вмятину на правом наколеннике и подумал, что, может быть, попадет в книгу рекордов. Только ударом кузнечного молота можно погнуть металлопластик. Пошевелить ногой он боялся.

— Теперь им точно придется бросать монетку! — пробормотал Грэг невнятно. Его щеки касалась микрофонная дужка.

— Грэг? — голос Конрада едва проникал сквозь пулеметный треск. — Вы как?

— Что у тебя трещит?

— Не обращайте внимания. Это ионизация. Я сижу на куче активной руды.

— Вот как?

— Подзаряжаюсь, что тут непонятного? Я же не ем консервы. Кстати… о консервах… Это была не самая умная мысль, я говорю про банки. А радио, зачем выключили? Если бы не сигнал бипера, черта лысого я нашел бы вас в трещине!

— Браво, Конрад! Ты ругаешься прямо как человек!

Грэгу показалось, что в наушниках послышался короткий смешок.

— Конрад. — Грэг едва ворочал языком. — А ты парень что надо.

— Оставьте, не то я расплачусь.

— Нет, серьезно. Не мог бы ты ко мне заглянуть?

⠀⠀ ⠀⠀

… На базальтовой скале Вивича встретил двухметрового роста андроид, говоривший с прекрасным японским акцентом. Правда, ганимедский проводник больше походил на скандинава, что вообще-то соответствовало западному стандарту. Да и имя, опять же! То, что Конрад не выговаривал букву «л» и путал падежи, могло быть результатом повреждения речевого блока. Неудивительно, когда приходится таскать на себе, под снегом, помимо поклажи, старателей. Некоторые, по словам Конрада, начинали биться в истерике. Вполне возможно, что какой-нибудь фобик зацепил сапогом нервный центр андроида. Хотя сомнительная гипотеза. Этого здоровилу ломом не зашибешь!

Вивичу, с его протезами, было совсем непросто карабкаться по сыпучим склонам старого вулкана. Немыслимое напряжение на подъемах приводило к перерасходу кислорода. Баллоны пустели один за другим, а заветную россыпь никак не удавалось найти. Нет, кое-что старатель добыл — полдюжины мутноватых, тускло светящихся камешков. Едва ли эти скромные горошинки сколько-нибудь серьезно стоят, думал он. Камни должны быть крупные, чистой воды. Только такие выставляются на аукционах.

Конрад, как и положено роботу, держался все время в стороне: «гибнуть за металл» — удел исключительно Человека! Впрочем, шерп был услужлив, когда дело касалось физической помощи.

С какой завистью Вивич смотрел, как белокурый гигант управляется с лавовыми глыбами. «Васа нада отдыхать»., ужасно вежливый, сукин сын!

Между тем, запас кислорода подходил к концу, и старатель всерьез задумался, как лучше уйти из жизни: сразу прыгнуть в заполненный снегом кратер, или все-таки дотянуть до момента, когда манометр остановится наконец на нуле.

⠀⠀ ⠀⠀

— А у вас тут уютно. Вид опять-таки на Юпитер. — Конрад на мгновение отвернулся; в багровом свете, падавшем из оконца в гермопалатку, его резко очерченный профиль, увенчанный курчавыми светлыми волосами, напоминал античную камею.

Освободив Грэга от скафандра, он легко разорвал руками мокрую от крови штанину. Долго неподвижно сидел на корточках, изучая рану.

— Может, возьмешь фонарик? — спросил Грэг.

— Фонарик? Зачем он мне?

— Да, действительно… У тебя же, наверное, рентгеновское зрение.