Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Да понял я, товарищ капитан, — с натугой ответил солдат, сосредоточенно вращая руль.

— Глуши! — все также тихо сказал Гурин, когда машина остановилась в густом кустарнике.

Климов потер глаза и, потянувшись вперед, спросил:

— А что случилось?

Гурин резко повернулся к нему и прижал палец к губам — тихо! Климов замер, неловко изогнув шею. Гурин опустил руку за пазуху и вытащил пистолет. Шепнув «Сидите здесь!», он осторожно открыл дверцу и сполз в траву.

Климов почувствовал, как кровь приливает к голове. Он коснулся пальцем плеча водителя и прошептал:

— Эй, слышишь, чего это он?

— Тише, товарищ лейтенант, — сделав страшные глаза, едва слышно сказал солдат.

Где-то в стороне хрустнула ветка, послышались голоса. Климов прислушался, ему показалось, что говорят на немецком. Голоса приближались. Теперь он отчетливо слышал, что говорят двое, даже различил несколько слов: один говорил что-то о реке, второй отказывался, испуганно повторяя «нет-нет, нельзя».

Климов прильнул лбом к стеклу, вглядываясь вдаль сквозь ветви кустарника. Когда голоса стали хорошо слышны, он увидел одного из говорящих. Это был высокий худой мужчина в зеленовато-сером костюме и нелепой шапочке, напоминающей пилотку. Одну руку он держал согнутой в локте, словно придерживая висящую на плече сумку. В другой он держал ветку, которой время от времени помахивал перед лицом, отгоняя комаров. Мужчина всего на пару мгновений показался в поле зрения Климова, второго видно не было. Потом голоса стали тише и смолкли совсем.

Гурин появился неожиданно — бесшумно открыл дверцу и скользнул внутрь.

— Все нормально, — тихо сказал он, но в его глазах читалось волнение.

— Откуда здесь-то?.. — удивленно спросил водитель.

Гурин пожал плечами:

— Ладно, двигаем помаленьку.

Уазик заурчал и тронулся с места.

— Сергей, — подал голос молчавший до этого Климов, — а кто это был?

Гурин кисло улыбнулся:

— Да так, грибники какие-то.

— Прямо из Германии к нам по грибы приехали?

Гурин мотнул головой.

— Говоришь по-немецки?

— Немного.

— Ну, вот и хорошо. Пригодится.

— Уже сообразил…

Дальше они ехали молча. Гурин, по всей видимости, не имел права или не считал нужным что-либо рассказывать, Климов не хотел расспрашивать.

«Дела у них тут, похоже, интересные, — думал он. — Тот немец, он же не с сумкой был — «шмайсер» у него на левом плече болтался, как пить дать. Объяснят. Если позволено…»

Решив до поры до времени не мучить себя пустыми предположениями, Климов повернулся к окну и занялся изучением пробегающего ландшафта.

Через несколько минут машина подъехала ко второму КПП. Здесь повторилось то же самое, что и на первом. Только дежурный на этот раз оказался более приветливым — он улыбнулся Климову и произнес с легким северным акцентом: «Добро пожаловать, товарищ лейтенант».

Среди зеленых зарослей виднелась куполообразная металлическая крыша с ребристым шпилем, увешанным тарелками антенн.

«Здравствуй, дорогая мамочка! Вот выдалась свободная минутка, и я, как всегда, сразу же села писать тебе письмо.

У меня все хорошо. Никто меня тут не обижает, не волнуйся, пожалуйста. Мы с девчонками почти все время проводим в классе. Скоро экзамен. Я уже настоящая радистка. Майор Лукичев, начальник нашей школы, все время хвалит меня и ставит всем в пример. Вчера на утреннем построении он сказал: «Если бы у нас все так учились, как Мешкова, то мы давно бы уже в Берлине были». Прямо так и сказал, представляешь?

Кормят нас хорошо, я даже поправилась на два килограмма.

Как у тебя дела? Помогает ли тебе дядя Леша? Не голодаешь ли?..»

— Мешкова!

Настя встрепенулась и быстро перевернула лист.

— Жениху пишешь?

— Никак нет, товарищ капитан, маме.

Она быстро сунула письмо в планшет и встала, привычным движением расправляя юбку.

— Потом допишешь, — сказал капитан. В его глазах мелькнула тень беспокойства. — Тебя Лукичев вызывает. Иди.

— Есть, товарищ капитан.

Бывший кабинет председателя сельсовета служил начальнику школы и рабочим местом, и домом. Настя постучала в дверь.

— Войдите.

У окна стоял старый дубовый стол с тяжелой малахитовой чернильницей. У входа на гвозде — совсем новая плащ-накидка и пыльная фуражка. Рядом, на низенькой табуретке — ведро с водой и железная кружка. В углу — по-военному аккуратно заправленная железная кровать. Лукичев как-то неловко расположился на ее уголке, а за его столом сидел тучный майор в застиранной гимнастерке.

— Товарищ майор, курсант Мешкова по вашему приказанию прибыла.

— Проходи Анастасия, знакомься — майор Трофименко из штаба двадцать четвертой дивизии.

— Курсант Мешкова. Здравия желаю, товарищ майор.

Трофименко молча кивнул, разглядывая Настю с ног до головы.

«Чего уставился, боров толстый!» — злобно подумала она и машинально одернула юбку вниз, прикрывая колени.

Боров повернулся к Лукичеву и снова кивнул. Начальник школы вскочил как ужаленный и со словами «Ну, не буду вам мешать» быстро вышел из комнаты. Настя проводила его растерянным взглядом.

— Проходите, садитесь, — прохрипел толстый майор. Казалось, что в горле у него застрял горячий кисель.

Настя неуверенно покосилась на кровать и сжала губы. Перехватив ее взгляд, майор наклонился, с грохотом выдвинул из-под стола табурет и подтолкнул вперед. Настя присела на краешек.

— Меня зовут Иван Александрович, — начал Трофименко. — Я заместитель начальника армейской разведки.

Настя кивнула.

— Майор Лукичев охарактеризовал вас как одну из лучших радисток школы. Не собираюсь ходить вокруг да около. Мне нужна хорошая радистка… молодая, красивая девушка.

У Насти на щеках выступил румянец.

— Служба предстоит тяжелая и опасная, — продолжал майор. — Вас, безусловно, могли бы назначить в приказном порядке, но я хочу, чтобы сами все взвесили и подумали.

— О чем подумала? Об опасности? — гордо вскинула голову Настя. — Я на фронт не развлекаться шла.

— Да погоди ты… — неожиданно перейдя на «ты», махнул рукой Трофименко. — Все вы смелые. Ты выслушай сначала. Мне нужен человек, и я его, то есть ее, найду. Не тебя, так кого-нибудь еще. Но я должен быть уверен, что этот человек сможет сделать то, что от него потребуется.

Настя молча теребила краешек гимнастерки.

— Все о чем я сейчас скажу — военная тайна. Поняла? — Она быстро кивнула. — За разглашение — расстрел. — Настя вздрогнула. — Мне нужна радистка для работы в немецком тылу…

— Аномальная зона появилась три года назад. Хотя лично я думаю, что про нее вообще нельзя сказать «появилась», — начал свой рассказ Сергей. — По-видимому, зона существовала всегда. Понятие времени для нее имеет совершенно особый смысл. Не тот, к которому мы привыкли. Дело в том, что она сама представляет собой дыру во времени, точнее — канал. Канал между несколькими временными периодами существования нашего мира. Правильнее было бы сказать, что это мы вместе с нашим временем добрались до очередной дыры…