Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Оборачиваюсь и замираю. Там, за не желающей открываться переборкой стоит робот. Голова виновато опущена, железные ладони уперлись в стекло, а на полу валяется мой рюкзак, зацепившийся лямкой за железную щиколотку этого невезучего доходяги.

Подлетаю к двери. Лазер! Лазер остался там, в рюкзаке. А без него даже думать нечего о том, чтобы пробить стену. Мать-мать-мать…

⠀⠀ ⠀⠀

Сижу на полу, прислонившись спиной к прозрачной перегородке. Жарко, невероятно жарко. Прозрачные коридоры, совершенно не предназначены для того, чтобы сидеть в них круглые сутки. Да оно и понятно: все рабочие помещения там, под землей. Давно снятый скафандр бесформенной грудой валяется на полу, по шее один за другим сбегают ручейки пота. Хорошо хоть бутылка с водой здесь осталась.

За стеклом деловито снуют роботы-бурильщики. Таскают альмацит, переправляют загруженные тележки из одного конца карьера в другой, следят за конвейером — и ноль, совершеннейший ноль внимания на меня. Я уж и в стекло колотил, и прыгал как клоун цирковой и руками размахивал. Всё без толку. У них своя работа. Они ни на что постороннее не отвлекаются. Программа не позволяет. А этот олух, из-за которого я газа нахлебался, так у дверей и стоит. Стоит на него глаза поднять, в микрофон тыкает — открывай, мол. А не могу! Не могу я ничего открыть!!!

Вскакиваю. Нервно хожу туда-сюда по коридору. Слева от меня дюжина дверей. Из них открыта только одна — в то помещение, откуда я вытащил ящики вчера вечером. Но выбраться из него невозможно. Те же прозрачные стены. Та же безнадежность.

Двери в остальные комнаты и вовсе не открываются. И вышибить их, как оказалось, нельзя — сколько раз я ни пытался, всё безрезультатно. Только разозлился сильнее, да больное плечо заработал.

Картинка выходит — милее некуда. Лазер в рюкзаке, рация там же. Что я тут — не знает никто, кроме Палыча. А Палыч, мать его, нежится сейчас на Хутсуте. Развалился, небось, в шезлонге возле бассейнчика, пиво потягивает и радуется, что никто ему звонками отдых не портит.

Так что — не прилетит Палыч, не спасет. Кислород в отсек только с главного пульта запустить можно. Динамик на стене работает — казалось бы, чего проще: попроси дружка моего железного к пульту смотаться, пару кнопочек нажать — и всё. Да только не хочет он туда идти, хоть убейся — я его уже и уговаривал и с собой взять обещал, если выберемся, и на металлолом сдать грозился. Глухо. Не реагирует.

Стоит себе, на меня сквозь стекло посматривает. Стало быть, с кислородом мы тоже пролетаем. А я тут, между прочим, уже вторые сутки сижу. Сколько мне еще осталось? Вооот. И я о том же.

От нечего делать лазаю по экранному меню, смотрю фотографии, почитываю кое-что об истории станции. Тут за всё время, оказывается, всего пять ученых и работало. Один из них — мой батяня. Изобретали они тут что-то. А что — понять не могу. Файлов рабочих — море. Всех всё равно не перечитать. Но по названиям — что-то про атмосферу: из чего состоит, как формируется и формулы, формулы, формулы.

Одного понять не могу — на кой им на этой планетке атмосфера? Роботам воздух не нужен, они и без него очень даже неплохо справляются. Бред, чистейшей воды бред. А ведь здесь, среди этих песков, люди годами сидели. Или… Подождите-подождите… А что если альмацит, и роботы — это только так, для видимости? Исследования уже давно не ведутся, а добычу альмацита никто не отменял. Вот и привозят на планету новых роботов, когда старые из строя выходят.

Лезу в меню, судорожно перебираю файлы. «Катализаторы формирования атмосферы» — не то. «Подземные источники» — не то. «Особенности защитной системы станции» — не то. «Соискание премии Торреса». Ага. А вот это уже интересно. Открываю. Длинный-длинный многостраничный файл. Условия участия, рейтинг степеней важности открытий, составы оценочных комиссий, денежные призы. Ого. О-го-го! Ничего себе — сумма! Да на такую не то что хорошо жить можно, два десятка планет купишь и еще останется. Вот ради чего они тут вкалывали!!! Да. Жаль только, ничем это не кончилось. Прикрыли лавочку. Интересно, что за устройство было?

⠀⠀ ⠀⠀

На станцию давно спустилась ночь, а я не сплю. На планете темно. Попрятались роботы, на пустующем челноке — ни огонька, высится вдалеке гряда густо-черных гор. Темноту прорезает только тоненький красный лучик излучателя — тянется с самого верха станции и утопает в бездонной черноте карьера.

Странно оно как-то. Исследования уже тридцать с лишним лет как прикрыты. На станции никого, а лучик все светит и светит. Неспроста это. Поднимаюсь и на ощупь пробираюсь туда, где в стену вмонтирован экран. Клацаю по кнопке включения, экран оживает, и тут же на иссиня-черной поверхности стекла рождается мое отражение — в голубоватом свете экрана лицо кажется мертвенно-бледным, под глазами залегли темные круги. Да, красавчик, нечего сказать. Хотя, кто его знает, может, я и на деле так выгляжу — три дня не жрамши. Ладно, это детали. Так что тут у нас про излучатели написано?

Модель. Дата создания. Материалы. Потребляемая мощность. Температурные условия. Техобслуживание. Условия функционирования. Ага, вот оно!

Спешу, читаю через строчку.

«При наличии объема воды, превышающего. Автоматически производится наведение излучателя… Луч Оленева-Крохха выпаривает… Катализаторы формирования атмосферы содействуют. В кратчайшие сроки. Возможность создания полноценной и пригодной для проживания человека планеты.»

Трясу головой. Быть того не может. Это что же, батя из этой песочницы Эдем сделать надумал? Ерунда какая-то.

Слезаю с ящиков и едва успеваю опереться о переборку — эка меня занесло! В голове крутится сумасшедшая карусель, стены плывут, пол то вздымается вверх, то резко ухает вниз. Замираю, пытаюсь отдышаться. Стоять, главный конструктор Гордиенко. Стоять, не падать.

Когда туман в голове рассеивается, осторожно опускаюсь на пол. Чертыхаюсь про себя. Еще отключиться не хватало. Поспать, надо немного поспать. Пока прохладно, пока не взошло палящее солнце. Собираюсь повернуться на бок, но краем глаза ловлю нечто странное. По черному, в редких искорках звезд, небу катится крошечная оранжевая точка. Всё ниже и ниже. Свечение разгорается, и вот уже отчетливо виден яркий огонек, а за ним еще три — чуть поменьше. Но вот точки укатываются далеко в сторону и пропадают из вида.

Сглатываю. И привидится же такое. Был бы в здравом уме, сказал бы — челнок это. Только нет здесь никаких челноков. Нет и не будет.

Из динамика доносится скрип, приподнимаюсь на локте, вглядываюсь в темноту. Там, за переборкой, едва заметный глазу — ожил, засуетился, забегал из стороны в сторону мой неудачливый робот. Вот остановился, приник к стеклу, глазами-росинками замигал. Неужели тоже что-то увидел?