Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

Это Байкал. Я был там всего раз — тем самым мальчишкой, что сейчас смотрит на меня с потолка. Но память не оставила ни единого воспоминания об этой поездке. И спросить толком некого. Отец работал на самой окраине галактики — до сих пор не знаю, где точно. Исследования какие-то проводил. Там и погиб. А мама у меня хоть и хорошая, но рассказчик из нее никакой. Вот и получается, что только фотографии и остались.

⠀⠀ ⠀⠀

Та-а-ак… Что это у нас на экране замигало? А, пароль запрашивает. Какая умная планетка. Даром, что необитаемая.

Совсем низко опустился. И чего они тут понастроили? Лабиринт какой-то стеклянный, одни ходы в другие переходят, под землю ныряют, петлями вверх высовываются. Фантазеры, блин, а не строители.

О, вижу площадку для сброса — пыльная зараза, до невозможности. Что там Палыч говорил? Груз сбросить строго над юго-западным квадратом, створки откроются, капсула провалится, а дальше только программу автоматической разгерметизации капсулы запустить останется. Оглядываюсь на грузовой отсек. Где-то там, в титановой капсуле, лежат один рядом с другим три десятка роботов-бурильщиков. Ну что, ребятушки, в добрый путь?

Уходит вниз капсула, едва заметно вздрагивает челнок. На мгновение экран застилает волна поднятой пыли. А когда мгла рассеивается… Твою ж дивизию!!! Створки приемного квадрата не раскрылись. Валяется капсула посреди этой пылюки, острым концом в небо смотрит — как издевается. Сейчас бы Палычу отбарабанить, что тут такая хрень происходит, и катить себе дальше, домой. Пусть сам разбирается. Ан нет. Не достучишься теперь до Палыча. И роботов просто так не оставишь. Н-да. Нехорошо получается. Ну, да ладно — и не с таким справлялись.

Челнок медленно идет вниз, мягко приземляется в полукилометре от станции. Ближе нельзя — хрен его знает, из чего эти коридоры стеклянные сделаны. А вдруг это пластик какой? Поплавится, а мне потом отвечай. Матерю Палыча на все лады и влезаю в скафандр. Тяжелый, гад.

Хрустит под ногами бронзовый песок, падает на землю длинная-длинная тень — словно хочет обогнать меня и добраться до входа первой. То и дело по сторонам попадаются блестящие лаково-черные обломки. Альмацит. И дался он им? Простейший минерал. Такого — где хошь — завались. А расходы на станцию, небось, не самые маленькие.

А вот и вход. Высоченная прозрачная арка, запыленная приборная доска с двумя десятками кнопок. Вспоминаю недобрым словом разработчиков скафандров — палец в перчатке чуть ли не вдвое больше кнопки, и набрать нужную комбинацию удается далеко не с первого раза. Но вот код введен, и прозрачные створки медленно разъезжаются в стороны. Впереди — коридор и переборка. Экранчик, прикрепленный сбоку, тревожно мигает: содержание кислорода на станции — полтора процента. Маловато. Но система закачки воздуха стандартная, в такой даже ребенок не запутается. Кислород, азот, аргон, прочая мелочь — до идеала далековато, но дышать вполне можно. Дергаю за рычаг. Из глубины коридора доносится шипение, чуть запотевают прозрачные стены, мутнеет желтый пейзаж заброшенной промышленной планетки за номером 337.

⠀⠀ ⠀⠀

Откидываю шлем. Внутри никого. А чего я, собственно, хотел? Полностью автоматизированная планета, транспортники за альмаци-том и то — раз в полгода прилетают.

Иду. Тяжелые башмаки гулко бухают по полу. Черт бы побрал того архитектора, который эту станцию придумал. Коридоров — тьма, все стенки прозрачные: запутаться — на раз-два. Хоть бы карту где повесили, сволочи.

Сворачиваю за угол и замираю. В двух шагах от меня, помигивая стеклянными глазами-росинками, стоит робот. Господи, когда ж его выпустили? По виду — лет триста назад, не меньше. Человекообразный — руки, ноги, туловище в индикаторах. А на голове — фуражка жестяная. Бывает же…

— Ну, здравствуй, дорогой! — шутливо кланяюсь роботу. — Как мне в юго-западный квадрат пройти — не подскажешь?

— Настройка! — дребезжит робот. — Настройка голоса!

— Какая еще настройка? — не понимаю я.

— Настройка голоса! — не унимается робот. — В микрофон! В микрофон!

Кручу головой. А, вот ты чего хотел. Неподалеку от нас в стену и в самом деле вмонтирован микрофон. Подхожу и уже привычно набираю код.

— Запись голоса через пятнадцать секунд! — вежливо уведомляет меня система.

Что бы им такое сказать? Решаю представиться:

— Гордиенко Юрий. Главный конструктор третьей галактической исследовательской станции. Гамма-группа — сто тридцать пять. Индивидуальный номер — 684/972.

— Характеристики голоса сняты. Спасибо, — перебивает меня система, — двери всех отсеков станции закодированы на данную звукошумовую модель.

⠀⠀ ⠀⠀

А навязчивый мне, однако, робот попался. Я тут уже половину коридоров облазил, а он всё за мной катается. Я ему уже и так и сяк, и «отстань», и «отойди», и «стой на месте». Всё вглухую. Да-а-а. Подкинула судьба коллегу, нечего сказать.

Миновав еще дюжину поворотов, выхожу к чуть погнутым металлическим дверям. Совсем недалеко, за стеклянной стеной, по обшивке капсулы барабанят бронзовые песчинки, а за посадочной площадкой виднеется темное жерло огромного альмацитового карьера.

— Жил-был у бабушки серенький козлик, — фальшиво бурчу я в микрофон у самого выхода.

Система на мгновение задумывается, раздается чуть слышный щелчок — дверь разблокирована. Фиксирую шлем и выхожу наружу.

Да уж, теперь понятно, почему приемный отсек не раскрылся. Песок, сплошной песок. И снаружи это счастье не отпереть — ни единого рычага, ни намека на панель управления. Стало быть — изнутри ковырять придется.

Возвращаюсь, за моей спиной послушно смыкаются створки двери, бегут по скафандру и с шепотом осыпаются на пол ручейки песчинок. Та-а-ак. Как же нам вниз пробраться? Должно же быть что-то…

Краем глаза ловлю незамеченный прежде экран. Без особых раздумий тыкаю в самую большую кнопку. По экрану пробегает волна, и на стены коридора ложится призрачный голубоватый свет.

— Вход в систему? — для порядка уточняет экран.

Усмехаюсь. Нет, дорогой. Я просто так зашел, с тобой в шашки поиграть.

Уверенно набираю заученный наизусть код. Динамик недовольно буркает, и экран меняет цвет с голубого на ярко-оранжевый. «Неверно». Гм. Пробую еще раз. Тот же эффект.

Н-да. Печальная ситуация. Что ж от меня эта зверюга хочет?

Словно в ответ на мой вопрос, на экране появляется фотография: неподалеку от песчаного берега по колено в воде стоит улыбающийся мальчишка, тянутся ввысь стройные красавицы сосны, убегает вдаль ровная гладь озера.

Замираю. Быть этого не может. Разум отказывается поверить в такое совпадение.

Сглатываю и набираю: Ю-р-а.

Из динамика доносится короткий, низкий гудок. Не то. Пробую «Юрий», «Юрочка», «Юрасик», «сынок», «сын». Не то, всё не то. Строка под фотографией всё мигает, всё зовет.