Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

— Гениально, — похвалил Рейн. — Блестящий ответ умненького и начитанного первоклассника. Джис, моя радость, я просил сказать, что ты о них думаешь, а не процитировать учебник.

— Тогда скажи, что думаешь ты. А я потом повторю.

— Интересное высказывание. Именно так ты намерена ответить комиссии на экзаменах в СБР?

— Комиссии я отвечу так, как ты научишь, — невинно объяснила она. — Ты же знаешь, что им надо.

— Прелестный цинизм истого равновесника. Кажется, ты и без моих подсказок отлично справишься.

— ВР — ерунда, — рассеянно заметила Джис. — Всё началось с Дарта Вейдера. Помнишь Дозвёздную сказку про джедаев? Вейдер, вир — похоже. Зовут же виров Тёмными. А расшифровку после придумали.

Райнел рассмеялся.

— Предложи эту версию СБР, они будут в восторге. Они обожают выискивать в тех годах признаки интуитивного знания о реальности псинов. В комплекте с непременными идеями о Тьме, разумеется.

— На то они и СБР. Почему ты спросил о вирах, Рейн?

— Почему ты не хочешь отвечать?

— Не хочу? С чего ты взял? Пожалуйста. На самом деле, доказательство Лекса очень даже спорное. Сплошь «очевидно, что», а дальше вовсе неочевидное. Никто из серьёзных теоретиков его выводов не подтверждает. В общем, вроде астрологии: учёные от неё плевались, а куча людей верила гороскопам. Вир — просто слово для сенсов-преступников. А что они такие из-за особого псина… ну, не знаю.

— Точно не знает никто. Возможно, наоборот — псин делается ВР-активным из-за особых желаний.

Вид у девочки был умеренно-заинтересованный — примерная ученица старается угодить наставнику.

— Властно-разрушительных? Править миром, делать что хочешь, а всех несогласных поубивать?

— Примерно. СБР появился раньше, чем сложные теории, и у них всё предельно просто: устремления человека напрямую определяют особенности его развития. Ты же читала, как Шерлок Холмс угадывал профессии по форме рук, походке и так далее? Логично допустить, что и «внешность» псина характерным образом меняется, но на неё влияет не род занятий, а чувства и мотивы. И по виду псина можно их установить. Ненависть, например, или жажда мести. Естественно, сенсы с подобным настроем опасны.

— И действительно чувства оставляют такие же явные следы, как в историях про Шерлока Холмса?

— Те следы, вспомни, были столь ясны и заметны далеко не всякому.

— Ну, равновесники ведь сплошь крутые ребята. Шерлок Холмс им в подмётки не годится.

Всё это звучало весело и обыкновенно: нечто среднее между уроком и лёгкой дружеской болтовней.

— По секрету говоря, крутость тут не спасает. Как мэтр и бывший равновесник, могу заверить: если взять наугад сенса и проанализировать собственно псин, с большой вероятностью ни черта не узнаешь.

Джиссиана хихикнула. Рейн на миг поймал её взгляд — внимательный и напряжённый.

— Это не смешно. Сенс, определённый СБР как вир, перестаёт быть сенсом. Вся его жизнь летит под откос. Здесь нельзя ошибаться. Но, к сожалению, только в двух случаях можно наверняка сказать о ВР-нестабильности: когда сенс теряет контроль над пси, за свои действия не отвечает и вообще мало что осознаёт; и когда преступление уже совершено, и всё и так понятно. А заранее найти вира — проблема.

Со стола взлетел пёстрый камешек и лёг девочке в руку. Она задумчиво подкинула его на ладошке.

— А ведь нельзя лишь по недоказанному подозрению цапнуть сенса и провести пси-сканирование?

— Нельзя. Хотя грань между «недоказанным» и «обоснованным» довольно размыта. Моё подозрение, например, проверят немедленно.

— Потому что ты работал в СБР?

— В основном, потому что я тигр-десятка. Ну, и опыт общения с вирами, разумеется.

Он знал, что взрывает бомбу: даже самые невероятные сплетни студентов десятку не упоминали.

— Десять специй? Предел? Но таких всего ничего, и ты сидишь в Ятрине… И они тебя отпустили?!

— Насильно в СБР никого не держат. Тем более, я был агентом, а не просто анализировал и составлял предписания. Я расследовал сам — шёл в разные места, говорил с людьми. Участвовал в арестах. У всех сенсов с нервами проблемы из-за обострённого восприятия, даже при самом мирном образе жизни, а там то и дело окунаешься по уши в ненависть, страх, отчаяние… всегда враждебность, равновесников ведь никакие сенсы не любят, ни плохие, ни хорошие. Вообще с этой работой грязи видишь довольно, чтоб истрепать нервы и не сенсу. Нечестность всех сортов, предательство, право силы, всё продаётся и покупается… и тебя пытаются купить постоянно, а ещё чаще — разрушить псин или убить. Если ощутил, что больше не выдержишь, тебя отпускают. Ещё спасибо скажут, что ушёл прежде, чем натворил дел.

— Пугаешь, да?

— Нет. Пытаюсь внести ясность.

— Пока есть выбор? Но я не передумаю. И ничего нового ты не сообщил. А ты просто устал или…

— Или, — спокойно ответил он. — Я потерял кое-кого… и часть себя. В играх с вирами такое случается.

— Вот и правильно я не лезу во всякие дружбы. Потом не придётся терять.

Зеленовато-синие глаза взволнованно искали в его лице чего-то большего, разгадки туманной фразы, и он видел: это волнение озадачивает её и смущает.

— Сам же сказал, никто не любит равновесников. Ну и я их тоже. Взаимно.

— Ты не равновесник ещё.

— Но буду. А зачем мне надо, чтобы друг меня бросил или мне пришлось его арестовывать?

— Ты не сохранишь сердце холодным, Джис. Нет симпатий — появится другое. Хуже любых потерь.

Она сощурилась. Наконец-то Рейн добился гнева — он вспыхнул с неистовой силой, ярко и ощутимо.

— Хуже не для меня! Что ты знаешь о потерях?

— Более чем достаточно. Не обманывай себя, Джис. Тебя держит страх. Недопустимо для равновесника. Одно дело — не доверять слепо, выучиться оценивать, быть осторожной. И совсем не то — отшатываться от всех без разбора. И во всех в итоге подозревать возможных врагов. Как же ты отличишь настоящих?

— Спасибо, я справлюсь. Буду смотреть повнимательнее.

Во всяком случае, на него она глядела с вызовом и без страха.

— Я как раз и оцениваю. Пока я никому особенно не нужна. Это они меня боятся.

— Немудрено, если учесть твою манеру беседовать, — усмехнулся он. — Тебе это нравится?

— А должно? Но знаешь, я не рыдаю из-за них ночами. Есть проблемы поважнее.

— Да, действительно. — Он помолчал. — Пси-сканирование проводят при вступлении в СБР. А вместе с ним — множество психологических тестов. Чтобы случайно не запустить в ряды маленького вира.

Никакой тревоги он в ней не видел и не ощущал, но с её специями это ровно ничего не значило.

— Того, кто идёт за силой и властью, не имея и не желая привязанностей, зато предвкушая убийство.

— И они вычислят? А если… — она бросила камешек на кровать. — Очень интересно. И что?