Марк Шейдон - Проклятие Звёздного Тигра. Том III [СИ]

Она рассеянно отряхнула о фартук руки, грязные после вселения в хлев «благодарности» — упитанного поросёнка, и пошла в дом. От калитки ей приветливо помахала девушка Тэна, раз в неделю приходящая из деревни навести порядок: вымыть полы, натереть восковой пастой мебель и постирать. С прочей работой по дому они с учителем и сами отлично управлялись: или вэй’Каэрин, давая ученице наглядные примеры бесспорной полезности Чар в повседневной жизни Танцующих, или — Диш, но, увы, при помощи лишь собственных рук, поскольку ей, едва шагнувшей в мир Кружев, до подобной виртуозности было ещё далеко.

— Диш, — произнёс голос учителя. Окно лечебной комнаты было распахнуто настежь, и достойный Луч сидел на подоконнике, свесив одну ногу в сад, а колено другой обхватив пальцами, украшенными тремя серебряными перстнями: с лиловой жемчужиной, дымчато-чёрным агатом и изумрудом. Перстни всегда подбирались в соответствии с нарядом Луча: сегодня то были штаны из лилового эдаля, зелёная шёлковая рубашка и чёрный, отделанный серебром пояс из кожи тонкой выделки — ещё одна недавняя «благодарность».

Считалось, что суммы, отчисляемой магистрам из казны при ежемесячной уплате налогов, вполне хватает на удовлетворение их Сумрачных нужд, — а уж занимаясь обучением, они и вовсе могут зваться богачами. На деле же экономисты Вершины, определявшие размеры этих отчислений, излишней щедростью отнюдь не страдали, и если магистр не имел охоты или возможности завести ученика, то без подобных «даров» (лечить — дело вейлинов, а не магистров, значит, и платы за леченье вроде как не положено) жить ему приходилось более чем скромно. А посему любой магистр быстро осознавал: хотя формально его обязанности — только погода и устойчивость Поля, но коли не хочешь тратить время ещё и на помощь не-Вэй, предпочитая мир незримых Кружев, — ну, тогда смиряй Сумрачные желания.

Достойный вэй’Каэрин, как Диш легко убедилась, смирять какие бы то ни было желания не любил.

— Ну, вейлени? Спрашивай.

— Мы же, милорд, не будем делать ветчину из этого поросёнка?

— Ты не любишь ветчины, или упомянутый поросёнок задел некие струны твоего ранимого сердца?

Диш, крестьянское дитя, не раз наблюдала процесс изготовления ветчины, вкус сего продукта очень даже одобряла и считала своё сердце примерно столь же ранимым, как камень — пригодным плавать.

— Мы же Вэй! — с искренним негодованием вскричала она. — Мы зверей не убиваем!

— Ага, предоставляем грязную работу другим, а после едим ветчину с удовольствием? — на серьёзном лице Каэрина зелёные глаза откровенно смеялись над нею. Ничего, Диш тоже знала толк в насмешках.

— Вы говорили, искусность Вэй тем больше, чем сильнее единство со всем живым в мире, а Лучи ведь искуснейшие среди Вэй. Что ж за удовольствие, если вы с поросёнком настолько едины, милорд?

— Не понимаешь? — милорд сочувственно кивнул. — Не отчаивайся, столь рано я и не ждал понимания.

Ученица засмеялась, взирая на почтенного учителя с полным одобрением. Он тяжело вздохнул:

— А ведь как я был счастлив благословенные пять лет без учительства. Что за приступ безумия ввёл в мой дом очередного дерзкого ребёнка?

— Вы лучше всех, — с чувством объяснила Диш. — В легендах тоже всегда лучшие жертвуют собою.

— Благодарю за приятное предсказание, вейлени. Рад услышать, что ты столь верно себя оцениваешь.

— Я верно оцениваю вас. Ещё знак в деревне, и я начала бы кусаться. Вас мне боги послали, милорд.

— О Мерцание, и это говорит Вэй! Определённо, я в твоём воспитании слишком многое упустил.

— Почему? — удивилась она, ощутив за его шуткой серьёзность. — Я дома никого не обижала, просто не могла больше сидеть на месте, мне надо было уйти — хоть менестрелем. Но это же признак дара!

— Конечно, — он улыбнулся. — Боги. Мой Учитель целый год бил меня по губам за это слово. Потом, правда, я и его ловил на фразах вроде «слава богам». Ты в самом деле веришь, что боги существуют?

— Герои, которые отдали всё за Тефриан и навек остались между Сумраком и Мерцанием? Странная награда, верно? Больше похоже на наказание. Висеть посерёдке, видеть всё и молчать… А вы верите?

— С точки зрения теории Чар, — задумчиво сказал Луч, — Сумрак сразу переходит в Мерцание, значит, между ними ничего быть не может. Но мы очень мало знаем о смерти. Скорее всего, люди просто их выдумали в тёмные дни, в поисках защиты от безразличия Судьбы. И всё-таки я не уверен. Возможно.

— У нас в деревне вряд ли думают об этом. Так, присловье. Я слышала, Рыцари верят по-настоящему.

— О да. В отличие от большинства людей вне Тени, предпочитающих сперва всё осмотреть, спросить тех, кто уже проверял, потыкать пальцем и получить расписку, а уж после выносить суждения, Рыцари вообще склонны верить. В богов, Алфарина, влияние Сумрачной жизни на участь в Мерцании, путь к Свету… Боги для них реальны не менее самих героев, чьи истории записаны в их книгах. Кстати, имён там куда больше, чем названий храмов, а иные подвиги покажутся таковыми далеко не всякому… Они даже могут сказать, кто именно из богов и по какой причине с особенной заботой оберегает Орден.

— Вы всё о них знаете.

— Далеко не всё, к сожалению. Конечно, больше рождённых за Чертой, но уже в восемь мой учитель забрал меня, а много ли можно узнать за первые восемь лет детства?

— Много, если ты Вэй, — авторитетно заявила Диш. — Я с двух всё-всё помню. И магистр не насильно же вас утащил, вы сами выбрали, чего вам хочется… для этого надо знать то, что вокруг тебя. А только я думала, детишек из Тени в обучение не берут. Вот вы, милорд, разве в Тень за учениками пойдёте?

— Разумеется, если позовут. Человеку нельзя отказывать в свободе души, где бы он ни родился.

— Вы иначе стали бы Рыцарем, — восхищённо заметила Диш. — Ваш отец, наверно, жутко расстроился. Как же он согласился за вас платить? Да у них вроде и денег-то нету, в Тенях, где ж он отыскал?

— По-твоему, все, кто рождён в Тени, дети Рыцарей? Там много обычных людей: работники в Замке, плотники, гончары, ткачи, сапожники… А деньги им не особенно нужны — всё необходимое они делают сами, а потом делятся. Сосед шьёт тебе куртку, ты ему лепишь кувшин, другой нальёт туда пива, ну и так далее. Отец был поваром в Замке. Не помню, чтобы сын с даром его огорчал. Денег на мою учёбу у него и правда не было, зато второй мой отец, Глава дома, вот он-то был Рыцарь, он за меня и заплатил.

— Они же Вэй терпеть не могут! — поразилась Диш. — И откуда у Рыцаря деньги?

— Во-первых, невзирая на отношение к Вэй, Орден придерживается принципа — никого ни к чему не принуждать и судьбами не распоряжаться. Если не считать заповедей, их дети растут куда более свободными, чем вне Тени. Им очень немногое запрещают, и чаще всего делать это им самим не особенно хочется. Во-вторых, Рыцари отдают торговцам книги, косметику и прочее отнюдь не задаром.