Алан Дин Фостер - Колодец

— Профессия тут ни при чем, Бостон. Это общечеловеческие вопросы, и я их обязательно задала бы, если бы они пришли мне в голову в нужный момент.

Лоу с сомнением покачал головой:

— Никогда не слышал, чтобы репортеры спрашивали о чем-то в этом роде.

— А у кого, собственно, спрашивать? — удивилась Мэгги. — Если хорошенько вспомнить, так среди людей, к которым меня посылали брать интервью, не найдется ни одного, кому можно задать так называемые «вечные» вопросы. Я уж не буду говорить о том, что, если бы я попыталась посвятить одну из своих телепередач смыслу жизни или разбеганию галактик, меня так быстро вышвырнули бы из студии, что я катилась бы колбаской до самой Топеки, где начинала когда-то, читая утренние новости с полей и ферм.

Телекомпании не интересуют общечеловеческие проблемы. Нашим боссам не нравится даже, если журналист на экране кажется умнее так называемого «среднего американца». Они считают, что это отрицательно влияет на рейтинг. И они правы — кто будет смотреть телешоу о смысле жизни? — Она не стала дожидаться ответа от Лоу, да он и сам понимал, что никакого ответа она от него не ждет. — Но все это вовсе не означает, что вечные вопросы не волнуют меня!

Теперь уже Лоу широко раскрыл глаза от удивления. Воображаемые станции сан-францисского метро со знакомыми до боли названиями: «Рыбачья пристань», «Чайнатаун», «Банковский квартал», «Беркли» — в одно мгновение вылетели у него из головы.

— Прошу простить меня, Мэгги, — серьезным голосом произнес Лоу. — В первую очередь за то, что я с самого начала недооценил тебя. В моем возрасте пора бы уже было отказаться от приклеивания ярлыков.

— Прощаю, — беспечно махнула рукой Мэгги. — Ты знаешь, я настолько к этому привыкла, что попросту перестала замечать. Да и сама я тоже грешна. Помнишь, когда мы только начинали поиски? Я считала тебя сухим, бездушным и бесстрастным роботом. А теперь я точно знаю, что ты вовсе не бездушный и не бесстрастный. — Они переглянулись и одновременно расхохотались. — И с чувством юмора у тебя тоже все в порядке.

«У нее чудесная улыбка, — решил Лоу, впервые взглянув на свою спутницу без предрассудков. — И зубы замечательные, хотя чего же еще ожидать от всемирно известной тележурналистки? Даже накопившаяся на лице и руках грязь ни чуточки не испортила ее привлекательности. Прическа, конечно, в ужасном состоянии, зато глаза так и сверкают из-под спустившихся на лоб прядей ослепительными сапфирами чистой воды. А какие у нее волнующие губы…»

Он с сожалением отвернулся. Впереди показался свет, сигнализирующий о скором прибытии на конечную станцию.

В мыслеграммах миллионов коцитан в равной степени присутствовали признаки торжества и уныния.

— С Создателем закончив разговор, двуногие нашли четвертый диск. Теперь дорога к дому им открыта, а наша участь остается прежней!

— События не стоит торопить , — предостерег впавших в пессимизм неунывающий ниспровергатель основ — первый Мыслящий. — Терпение, коллеги и собратья! Мы сотни лет терпели, а теперь не можем потерпеть еще немного?

— Терпения нам всем не занимать! — Хором откликнулись десять миллионов его приверженцев. — Терпения всегда у нас в избытке. А сладкий сон надежды прогонять — пустое дело. Пусть надежда длится!

— Поговорим-ка лучше об удаче , — лениво предложили десять тысяч коцитан, что послужило толчком к возобновлению прерванной не так давно всеобщей дискуссии.

Пронзительный звон, наполнивший внутреннее пространство транспортной сферы, заставил ее пассажиров вздрогнуть от неожиданности, не говоря уже о том, что он помешал Лоу насладиться лицезрением прекрасных черт Мэгги Роббинс. Астронавт не сразу сообразил, что звенит сигнал экстренного вызова на его рации и рации девушки одновременно. Кто-то их вызывал. Сорвав с пояса интерком, он нажал кнопку и поднес микрофон к губам:

— Людгер?

— А вы ожидали услышать кого-то другого, коммандер? — Голос ученого звучал слабо и вяло, как будто каждое слово давалось ему с большим трудом. — Очень сожалею, что пришлось вас побеспокоить, но у меня возникли непредвиденные трудности.

Прежде чем ответить, Лоу обменялся с Мэгги взглядами.

— Спокойно, дружище, не суетитесь. Мы уже практически на месте. Что с вами произошло? Потеряли один из ваших драгоценных кристаллов?

— Нет, — глухо прошелестел в динамике едва различимый голос Бринка; похоже, ему было так плохо, что пущенная Лоу стрела сарказма не достигла цели. — Хотя я действительно мог лишиться одного из них, что, собственно, и послужило толчком к дальнейшим событиям. Неприятно сообщать вам об этом, но я не в состоянии передвигаться самостоятельно. Кроме того, — добавил немец с неожиданной злостью, — у меня страшные боли.

— Держитесь, Людгер! Мы уже подъезжаем. — Обеспокоенный Лоу выключил рацию, через минуту сфера «причалила» к платформе. В задней стенке раздвинулась диафрагма выхода, и пассажиры поспешно выбрались наружу. Бринка среди встречающих не оказалось.

Лоу снова взялся за рацию:

— Мы прибыли. Где вы находитесь?

Бринк ничего не ответил. Только зашелестел ветерок, свободно разгуливавший по огромному подземному залу. Наконец до ушей астронавта донесся шепот ученого:

— Я наверху. Пока вас не было, мне пришло в голову, что мы чересчур много внимания уделяем подземелью и совсем забыли о поверхности. Вот я и решил совершить экскурсию и кое-что проверить в окрестностях. Мне следовало бы проявить большую осторожность.

— Вы все еще не сказали, что с вами?

— Сами увидите. Выбирайтесь наружу, а я потом подскажу, где меня искать.

— Хорошо. Мы уже идем.

Помогая друг другу, Лоу и Мэгги взобрались на вершину образованной обвалом насыпи, а оттуда перепрыгнули на твердую почву. Было как-то непривычно снова очутиться на залитой солнцем поверхности, ощутить под ногами траву и камни, почувствовать ласковое дуновение ветра и вдохнуть в легкие насыщенный солью запах моря. После сумрака подземных хранилищ с покрытыми толстым слоем пыли коцитанскими артефактами сияние дня буквально ослепило Лоу. Прищурив глаза, он огляделся вокруг и впервые задумался о продолжительности светового дня на планете.

— Мы поднялись, — сообщил он в микрофон. — Куда идти дальше? — Вспомнив уроки географии, астронавт быстро сориентировался. — Я стою лицом к заходящему солнцу. Ждем инструкций.

Лоу едва расслышал ответ, хотя поднес рацию к самому уху.

— Поверните вправо на сорок пять градусов и идите. Это недалеко.

Им прошлось карабкаться по довольно крутому склону. Впрочем, ничего сложного для опытных путешественников в этом не было. Мэгги первой заметила Бринка, как только они поднялись на гребень.