All Flesh is Grass

And that was when he hit me for keeps.

I felt myself going down, falling backwards and it seemed that it took a long time for me to fall. Then I hit and the street was harder than I thought it would be and hitting the street hurt me more than the punch that put me there.

И тут он меня добил.

Я почувствовал: падаю, валюсь на спину, почему-то я падал очень долго. Наконец, брякнулся о мостовую — она оказалась тверже, чем я думал, и это было больнее, чем удар, который сбил меня с ног.

I groped around, trying to get my hands in position to hoist myself erect, although I wondered vaguely why I bothered. For if I got up, Hiram would belt me another one and I'd be back down again. But I knew I had to get up, that I had to get up each time I was able. For that was the kind of game Hiram and I had always played. He knocked me down each time I got up and I kept on getting up until I couldn't any more and I never cried for quarter and I never admitted I was licked. And if, for the rest of my life, I could keep on doing that, then I'd be the one who won, not Hiram.

Я стал шарить вокруг, пытаясь опереться на руки и подняться. А стоит ли хлопотать? — мелькнула мысль. Ну, встану, а он опять меня свалит. Но нет, надо подняться, надо подниматься опять и опять, покуда хватит сил. Так уж издавна повелось у нас с Хайрамом, таковы правила игры. Всякий раз, как я поднимался, он снова сбивал меня с ног, но я поднимался упрямо, до последнего дыхания, и ни разу не запросил пощады, ни разу не признал себя побежденным. И если я выдержу так до конца жизни, победителем выйду я, а не Хайрам.

But I wasn't doing so well. I wasn't getting up. Maybe, I thought, this is the time I don't get up.

I still kept pawing with my hands, trying to lift myself and that's how I got the rock. Some kid, perhaps, had thrown it, maybe days before—maybe at a bird, maybe at a dog, maybe just for the fun of throwing rocks. And it had landed in the street and stayed there and now the fingers of my right hand found it and closed around it and it fitted comfortably into my palm, for it was exactly fist size.

Но на этот раз что-то невмочь. Не выходит. Никак не поднимусь. Быть может, пришел тот час, когда мне уже не встать?

Я все шарил ладонями, ища опоры, и вдруг наткнулся на камень. Наверно, какой-нибудь мальчишка запустил им в воробья ли, в собаку ли или швырнул просто так, для забавы. Камень остался посреди улицы, может, он пролежал здесь не день и не два и теперь я нащупал его правой рукой и стиснул — очень подходящий камень, так удобно поместился в кулаке.

A hand, a great meaty paw of a hand, came down from above and grabbed my shirt front and hauled me to my feet.

“So,” screamed a voice, “assault an officer, would you!”

Громадная мясистая ручища опустилась с высоты, сгребла меня за грудки и рывком подняла на ноги.

— Я тебе покажу! — заорал хриплый голос. — Будешь знать, как нападать на представителя порядка.

His face swam in front of me, a red-smeared face twisted with his hatred, heavy with its meanness, gloating at the physical power he held over me.

I could feel my legs again and the face came clearer and the clot of faces in the background—the faces of the crowd, pressing close to be in at the kill.

Опять перед глазами плавает разбитая в кровь морда, искаженная злобой и ненавистью. Как он упивается тем, что он больше, тяжелей, сильнее меня!

Я снова ощутил под собою ноги, яснее различил физиономию Хайрама, а за ним — еще стену лиц, нетерпеливо теснящуюся толпу, которая жаждет полюбоваться убийством.

One did not give up, I told myself, remembering back to all those other times I had not given up. As long as one was on his feet, he fought, and even when he was down and could not get up, he did not admit defeat.

Both of his hands were clutching at my shirt front, his face pushed close toward mine, I clenched my fist and my fingers closed hard around the rock and then I swung. I swung with everything I had, putting every ounce of strength I could muster behind the swinging fist swinging from the waist in a jolting upward jab, and I caught him on the chin.

Сдаваться нельзя, подумал я, вспоминая наши прежние драки, я никогда не сдавался. Пока держишься на ногах, надо драться, и если даже тебя свалили наземь и ты уже не в силах встать, все равно нельзя признавать себя побежденным.

Хайрам обеими руками вцепился в меня, лицо его придвинулось вплотную. Я крепче сжал камень и размахнулся. Я размахнулся из последних сил — все, что во мне еще оставалось, я вложил в этот удар: всем корпусом от пояса вверх — и в челюсть.

His head snapped back, pivoting on the thick, bull neck. He staggered and his fingers loosened and he crumpled, sprawling in the street.

I stepped back a pace and stood looking down at him and everything was clearer now and. I knew I had a body, a bruised and beaten body that ached, it seemed, in every joint and muscle. But that didn't matter; it didn't mean a thing—for the first time in my life I'd knocked Hiram Martin down. I'd used a rock to do it and I didn't give a damn. I hadn't meant to pick up that rock—I'd just found it and closed my fingers on it. I had not planned to use it, but now that I had it made no difference to me. If I'd had time to plan, I'd probably have planned to use it.

Someone leaped Out from the crowd toward me and I saw it was Tom Preston.

Голова его резко откинулась на толстой бычьей шее. Он зашатался, разжал пальцы и нескладной тряпичной куклой повалился на мостовую.

Я отступил на шаг и смотрел на Хайрама сверху вниз; в голове прояснилось, я ощутил собственное тело, избитое, в ссадинах и кровоподтеках, — оно болело сплошь, болел каждый сустав и каждый мускул. Но это неважно, это пустяки: впервые за всю мою жизнь я одолел Хайрама Мартина! Я свалил его с ног, потому что у меня оказался камень — ну и что ж, наплевать! Я не искал его, просто камень подвернулся под руку, и я невольно зажал его в кулаке. Я вовсе не думал пустить его в ход, но раз уж так получилось — черт с ним! Если бы я успел подумать, я, наверно, сделал бы это умышленно.

Кто-то подскочил ко мне. Том Престол.

“You going to” let him get away with it?” Preston was screaming at the crowd. “He hit an officer! He hit him with a rock! He picked up a rock!”

Another man pushed out of the crowd and grabbed Preston by the shoulder, lifting him and setting him back in the forefront of the crowd.

“You keep out of this,” Gabe Thomas said.

— Да неужто мы ему такое спустим? — завизжал он, обернувшись к толпе. — Он же ударил полицейского! Камнем! Он подобрал камень!

К нам протолкался еще один человек, ухватил Престона за плечи, приподнял, как котенка и сунул обратно в первые ряды толпы. Это был Гейб Томас.

— Не лезь! — только и сказал он.

“But he used a rock!” screamed Preston.

“He should have used a club,” said Gabe. “He should have beat his brains out.”

Hiram was stirring, sitting up. His hand reached for his gun.

“Touch that gun,” I told him. “Just one finger on it and, so help me, I'll kill you.”

— Он ударил Хайрама камнем! — вопил Престон.

— Жаль, что не дубиной, — сказал Герб. — Надо бы ему совсем башку размозжить.

Хайрам зашевелился и сел. Рука его потянулась к револьверу.

— Только попробуй, — сказал я. — Только тронь револьвер — и, бог свидетель, я тебя убью.

Hiram stared at me. I must have been a sight. He'd worked me over good and he'd mussed me up a lot and still I'd knocked him down and was standing on my feet.

“He hit you with a rock,” yelped Preston. “He hit... “

Gabe reached out and his fingers fitted neatly around Preston's skinny throat. He squeezed and Preston's mouth flapped open and his tongue came out.

“You keep out of it,” said Gabe.

Хайрам уставился на меня. Уж верно было на что посмотреть. Он измордовал меня, исколошматил, и все-таки я свалил его, а сам устоял на ногах.

— Он ударил тебя камнем! — заверещал Престон. — Он тебя...

Гейб протянул руку и спокойно, аккуратно взял Тома за глотку. Он сдавил его тощую шею, и Престон разинул рот и высунул язык.

— Сказано, не лезь, — повторил Гейб.

“But Hiram's an officer of the law,” protested Chancy Hutton. “Brad shouldn't have hit an officer.”

“Friend,” Gabe told the tavern owner, “he's a damn poor officer. No officer worth his salt goes picking fights with people.”

I'd never taken my eyes off Hiram and he'd been watching me, but now he flicked his eyes to one side and his hand dropped to the ground.

— Хайрам — представитель закона, — вмешался Чарли Хаттон. — Брэд не имел права ударить полицейского.

— Слушай, друг, — отвечал ему Гейб. — Барахло ваш полицейский, а никакой не представитель закона. Порядочный полицейский не станет затевать драку.