All Flesh is Grass

— Черт возьми, подожди минутку! — недоумевал я. — Что это значит? “Filled you were with deadly substances,” he said, “from being struck by seeds. Deadly to you, but deadly not at all to me.” — Ты был наполнен смертоносной жидкостью, — объяснил он, — в результате ударов. Смертельно для тебя. Но не смертельно для меня. “So you drank my fluids?” — И ты ее выпил? “Is only thing to do,” said Hoot. “Procedure is approved.” — Что еще было делать? Процедура общепринята. “Lord love us,” I said. “A walking, breathing dialysis contraption.” — Господи, спаси! — воскликнул я. — Вот тебе и живой фильтр с щупальцами! “Your words I do not grab,” he complained. “I empty you of fluids. I subtract the substances. I fill you up again. The biologic pump you have inside you scarcely missed a pump. But worry worry worry! I think I was too late. Apparently now I wasn't.” — Слова твои не понятны, — пожаловался Свистун. — Я освобождаю тебя от жидкости. Я отделяю вредное вещество. Я наполняю тебя опять. Внутри тебя нахожу биологический насос. Но волнуюсь, волнуюсь, волнуюсь! Думаю, опоздал. Теперь вижу нет. I sat there for a long moment-for a long, long moment-and it was impossible. And yet I was alive, weak and drained of strength, but still alive. Мне снова надо было лечь. Я сидел всего одну минуту — долгую, долгую минуту — и ту с превеликим трудом. И все же я был живой — больной и ослабевший, но живой. I thought back to how my head had ballooned and how I'd fallen slowly and there had been something very wrong with me, indeed. Я вспомнил ощущение, что у меня разрывается голова, вспомнил, как я падал, как мне было плохо, очень плохо. I had been hit by seeds before, but only glancing blows that had not broken skin. This time, however, there had been blood upon my hand when I wiped my neck. Семена, ударявшие до этого, ни разу не поранили меня до крови. А в тот раз, когда я вытер шею, на руке осталась кровь. “Hoot,” I said, “I guess I owe .. .” — Свистун, — прошептал я. — Кажется, я обязан тебе... “No debt for you,” he hooted happily. “I the one who pay the debt. My life you saved before. — Ты ничего не должен, — ответил Свистун счастливым голосом. — Я плачу долг. Меня ты спас раньше. Now I pay you back. We all even now. I would not tell you only that I fear great sin I had committed, maybe. Теперь расплачиваюсь. Квиты. Не хотел тебе говорить. Боялся, что грех. Perhaps against some belief you hold. Perhaps no wish to have body tampered with. No need to tell you only for this reason. But you undismayed at what I do, so everything all right.” Запрещается твоей религией, возможно. Может быть, нельзя проникать в тело. Поэтому не хотел говорить. Но ты принял спокойно, и все правильно. I managed to get to my feet. The rifle fell from my lap and I kicked it to one side. The kick almost put me on my face again. I still was wobbly. Мне удалось подняться на ноги. Ружье упало с колен и так ударило меня по ноге, что я снова свалился. Я был без сил. Hoot watched me brightly with his eyed tentacles. Свистун внимательно наблюдал за мной при помощи щупалец, оснащенных глазами. “You carry me before,” he said. “I cannot carry you. But if you lie down and fasten yourself securely to my body, I can drag you. Have much power in legs.” — Ты нес меня раньше. Я тебя не могу, — сказал он. Если привяжешься ко мне, могу тебя тащить. Имею сильные ноги. I waved the suggestion off. “Get on with you,” I said. “Lead the way. I'll make it.” Я отверг предложение. — Иди один, — сказал я. — Веди меня. Я справлюсь сам. NINE 9 Tuck tried to play the man. He and Sara got me hoisted up on Dobbin's back and then he insisted that Sara ride the second unladen hobby and that he lead the way on foot. Тэкк пытался изображать настоящего мужчину. Они с Сарой усадили меня на лошадку, и он настоял на том, чтобы Сара ехала на второй, ненагруженной, лошади. Сам он собирался идти пешком. So we went down the ramp and up the trail, with Tuck striding in the fore, still with the doll clutched against his chest, and with Hoot bringing up the rear. Мы спустились по пандусу, вышли на тропу и двинулись. Тэкк, вцепившись в куклу, шагал впереди, а Свистун замыкал шествие. “I hope,” Dobbin said to me, “you have failure to survive. I yet will dance upon your bones.” — Я надеюсь, — сказал мне Доббин. — В этот раз вам не выжить. Я хочу сплясать на ваших костях. “And the same to you,” I said. — А я на твоих, — парировал я. It wasn't a very brilliant answer, but I wasn't at my best. I still was fairly shaky and it was about all that I could do to hang onto the saddle. Не самый умный ответ, конечно, но я был не в лучшем состоянии. Я чувствовал себя неуверенно и едва сидел в седле. The trail led up a short rise and when we reached the top of it, we could see the tree. It was several miles away and it was bigger, even at that distance, than I had imagined it would be. Тропа привела нас на вершину высокого холма, и с нее мы увидели дерево. Оно находилось на расстоянии нескольких миль и казалось больше, чем я предполагал. It had fallen squarely across the trail and the impact of its fall had shattered the trunk from its butt up almost half its length, as any hollow tree might shatter when it falls victim to the axe. Упав, оно перегородило дорогу. Разломанный ствол напоминал ствол дерева, срубленного топором. Pouring out of the great rents in the wood were crawling, creeping things, gray and even from that distance, with a slimy look to them. There were great piles of them heaped along the fallen trunk and more were crawling out and others of them were crawling down the trail, humping in their haste. From them came a thin and reedy wailing that set my teeth on edge. Из трещин во все стороны вылезали серые букашки. Они ползали, кишели вокруг поверженного дерева, сновали по тропе. Их было очень много, и они издавали тонкий пронзительный писк, от которого меня передергивало. Dobbin rocked nervously and whinnied with what might have been disgust or fright. Доббин нервно покачивался, и в его странном ржании слышался не то гнев, не то испуг. “This you will regret,” he shrilled at me. “No other things have ever dared to put hands upon a tree. Never in all time have the tenants of the tree been loosed upon the land.” — Вы пожалеете об этом, — взвизгнул он. — Никто до сих пор не осмеливался поднять руку на дерево. Никогда еще обитатели ствола не ступали на землю. “Buster,” I told him, “the tree drew a bead on me. There don't nothing shoot at me that I don't shoot back.” — Малый, — сказал я, — дерево превратило меня в мишень. Если в меня не стреляют, то и я не стреляю в ответ. “We'll have to go around,” said Sara. — Надо обойти, — предложила Сара. Tuck looked up at us. “Around that way is shorter,” he said. He swept his arm toward the left, where the stump of the free still stood, sliced diagonally by the laser beam. Тэкк посмотрел на нас. — Здесь обойти быстрее, — он махнул влево, где находился пень, срезанный по диагонали лазерным лучом. Sara nodded. “Go ahead,” she said. Сара согласилась: — Идите вперед. Tuck stepped off the trail and the hobbies followed. The ground was rough, strewn with rounded stones the size of a person's head, studded with small, ground-hugging plants armed with heavy thorns. Тэкк сошел с тропы на бугристую землю, усеянную круглыми камнями, величиной с человеческую голову. Кругом разрастался низкий кустарник с острыми колючками. The ground itself was sand, interspersed with a reddish clay and mixed in both the sand and clay were shattered chips of stone, as if throughout millions of years busy little creatures had beaten rocks with hammers to reduce their mass to shards. Под ногами у нас был песок, перемешанный с красной глиной и каменной крошкой. Я подумал, что на протяжении миллиона лет какие-то существа молотили по камням, с целью превратить их в осколки. Читать дальше