All Flesh is Grass

Он протянул руку, взял телефон без диска, пытливо оглядел и опять поставил на стол.

— Этот — один из первых, я давным-давно принес его домой, так он и стоит. Все годы я ждал, но он ни разу не позвонил.

“With you,” I told him, “there is no need of any phone.”

“You think that's it?” he asked.

“I'm sure of it.”

— Да ведь вам телефон ни к чему, вы и так обходитесь.

— Думаешь, причина в этом?

— Уверен.

“I suppose it is,” he said. “At times it's confusing.”

“This Jersey firm?” I asked. “You corresponded with them?”

He shook his head. “Not a line. I just shipped the phones.”

— Пожалуй, так оно и есть. Но иногда не знаешь, что и думать.

— Ну, а эта фирма в Нью-джерси — они вам пишут?

Шервуд покачал головой.

— Ни строчки. Просто я отсылаю туда аппараты.

“There was no acknowledgement?”

“No acknowledgement,” he said. “No payment. I expected none. When you do business with yourself...”

“Yourself! You mean this second self runs that New Jersey firm?

— И расписок не получаете?

— Никаких расписок. И никакой платы. Да я ее и не ждал. Когда ведешь дело сам с собой...

— Сам с собой?! Так, по-вашему, фирмой в Нью-Джерси заправляет тот двойник?

“I don't know,” he said. “Christ, I don't know anything. I've lived with it all these years and I tried to understand, but I never understood.”

And now his face was haunted and I felt sorry for him.

He must have noticed that I felt sorry for him. He laughed and said.

— Не знаю, — сказал Шервуд. — Ничего я не знаю, черт подери. Столько лет это гвоздем торчит у меня в голове, и все время я пытался хоть что-то понять, но так и не понял.

Лицо у него стало затравленное, и я от души его пожалел.

Должно быть, он это заметил. Он вдруг рассмеялся:

“Don't let me get you down. I can take it. I can take anything. You must not forget that I've been well paid. Tell me about yourself. You're in real estate.”

I nodded. “And insurance.”

“And you couldn't pay your phone bill.”

— Ты из-за меня не огорчайся. Вытерплю. Я что угодно вытерплю. Не забывай, мне заплачено с лихвой. Расскажи-ка лучше о себе. Занимаешься перепродажей недвижимости?

— Да, и еще страхованием.

— А заплатить по счету за телефон нечем.

“Don't waste sympathy on me,” I said. “I'll get along somehow.”

“Funny thing about the kids,” he said. “Not many of them stay here. Not much to keep them here, I guess.”

“Not very much,” I said.

— Можете меня не жалеть, — сказал я. — Уж как-нибудь да выкручусь.

— Чудно с вами, с молодежью. Почти никто не остался в Милвилле. Видно, ничто вас тут не держит.

— Видно, что так, — согласился я.

“Nancy is just home from Europe,” he told me. “I'm glad to have her home. It got lonesome here with no one. I haven't seen much of her lately. College and then a fling at social work and then the trip to Europe. But she tells me now that she plans to stay a while. She wants to do some writing.”

“She should be good at it,” I said. “She got good marks in composition when we were in high school.”

— Нэнси только вчера вернулась из Европы. Я ей рад. Тоскливо одному в пустом доме. В последние годы я ее почти и не видел. Училась в колледже, потом ударилась во всякую общественную деятельность, потом ездила по Европе. А сейчас вот хочет пожить дома. Надумала писать книжку.

— Это у нее, наверно, хорошо получится, — сказал я. В школе у нее всегда были лучшие отметки за сочинения.

“She has the writing bug,” he said. “Had half a dozen things published in, I guess you call them little magazines. The ones that come out quarterly and pay you nothing for your work except half a dozen copies. I'd never heard of them before. I read the articles she wrote, but I have no eye for writing. I don't know if it's good or bad. Although I suppose it has to have a certain competence to have been accepted. But if writing keeps her here with me, I'll be satisfied.”

— Она прямо помешалась на писательстве. Уже напечатала с полдюжины статеек в этой, как ее... в периодике. Знаешь, все эти журнальчики, которые выходят раз в три месяца и не платят авторам ни гроша, а только присылают несколько штук номеров. Прежде я про такие и не слыхивал. Статейки ее я прочитал, но это ведь не по моей части. Кто их там знает, хорони они или плохи. Наверно, что-то в них есть, раз напечатали. Главное, ради своего писания она поживет тут со мной, а мне только того и надо.

I got out of my chair. “I'd better go,” I said. “Maybe I have stayed longer than I should.”

He shook his head. “No, I was glad to talk with you. And don't forget the money. This other self, this whatever-you-may-call-it told me to give it to you. I gather that it's in the nature of a retainer of some sort.”

“But this is double talk,” I told him, almost angrily. “The money comes from you.”

Я поднялся.

— Пойду. Уж извините, засиделся.

— Нет-нет, я рад был с тобой потолковать. И не забудь деньги. Этот мой двойник, или как бишь его, велел отдать их тебе. Я так понимаю, это вроде аванса.

— Что за фокусы, — сказал я почти со злостью. — Деньги-то даете вы.

“Not at all,” he said. “It comes from a special fund that was started many years ago. It didn't seem quite right that I should reap all benefit from all of these ideas which were not really mine. So I began paying ten per cent profits into a special fund...”

“Suggested, more than likely, by this second self?

— Ничего подобного. Они взяты из особого фонда, он основан много лет назад. Не годится мне одному снимать все сливки, ведь по-настоящему изобретения не мои. Вот я и стал откладывать десять процентов прибыли в особый фонд...

— Наверно, тоже по подсказке того двойника.

“Yes,” he said. “I think you are right, although it was so long ago that I cannot truly say. But in any case, I set up the fund and through the years have paid out varying amounts at the direction of whoever it may be that shares my mind with me.”

— Да, пожалуй... хотя это было так давно, что я уже и сам не знаю. Короче говоря, завел я такой фонд и все годы давал деньги разным людям, как подсказывал этот самый, который хозяйничает у меня в голове.

I stared at him, and it was rude of me, I know. But no man, I told myself, could sit as calmly as Sherwood sat and talk about an unknown personality that shared his mind with him.

Even after all the years, it still would not be possible.

Я уставился на Шервуда во все глаза, невежа-невежей. Но уж очень это было дико: сидит человек и преспокойно рассказывает, как кто-то неведомый хозяйничает у него в голове! Свыкся он с этим, что ли, за столько лет?

Нет, все равно непостижимо!

“The fund,” said Sherwood, quietly, “is quite a tidy sum, even with the amounts I've paid out of it. It seems that since this fellow came to live with me, everything I've touched has simply turned to money.”

“You take a chance,” I said, “telling this to me.”

“You mean that you could tell it around about me?

— Я немало выплачивал из этого фонда, — невозмутимо продолжал Шервуд, — но все равно набралась кругленькая сумма. С тех пор как у меня в голове завелся сожитель, чего ни коснусь, все приносит изрядный доход.

— И вы не боитесь мне про это рассказывать?

— А чего бояться — что ты пойдешь болтать направо и налево?

I nodded. “Not that I would,” I said.

“I don't think you will,” he said. “You'd get laughed at for your trouble. No one would believe you.”

“I don't suppose they would.”

— Ну да. Только я болтать не стану.

— Еще бы. Тебя просто поднимут на смех. Кто ж тебе поверит.

— Никто, надо думать.

“Brad,” he said, almost kindly, “don't be a complete damn fool. Pick up that envelope and put it in your pocket. Come back some other time and talk with me—any time you want. I have a hunch there may be a lot of things we'll want to talk about.”

I reached out my hand and picked up the money. I stuffed it in my pocket.

— Брэд, — сказал Шервуд почти ласково, — не валяй дурака, черт тебя дери. Возьми-ка этот конверт и сунь в карман. Приходи когда-нибудь еще. Как захочешь, так и приходи — посидим, потолкуем. Чует мое сердце, что нам найдется о чем потолковать.

Я протянул руку и взял деньги. И сунул в карман.

“Thank you, sir,” I said.

“Don't mention it,” he told me. He raised a hand. “Be seeing you,” he said.

— Спасибо, сэр.

— Не стоит благодарности, — сказал он и помахал рукой на прощанье. — Еще увидимся.