Жозеф Рони-старший - Навигаторы Вселенной

— Абель… маленький мой… Что с тобой такое?

Он уставился на нее невидящим взглядом. Затем подобно человеку, который только что проснулся или вышел из глубокого транса, он не удержался от того, чтобы прошептать:

— Я жил на другой Земле.

Женщина не поняла, о чем он говорит, и решила, что Абель рассуждает о смерти и вечной душе.

— Не надо об этом думать, дорогой… Надо жить с нами!

Это было так далеко от реальности, в которой пребывал Абель! Его откровенность только огорчила женщину. Нежно поцеловав сына, она впала в глубокую печаль.

— Вовсе не обязательно об этом думать, — повторила она.

Для виду он согласился. Тем вечером Абель бодрствовал, когда все остальные уже уснули. Он пребывал в нервном возбуждении, его бесконечность потерялась среди множества других бесконечностей.

Несмотря на важное открытие, у Абеля появилось лишь неясное сознание своих собственных циклов, подобное тому, как мы осознаем наше тело, неисчислимые функции которого нам не полностью известны. Те же, что знакомы, были экспериментальным путем узнаны тысячами наших предков.

Но так же, как все осознают себя людьми, Абель отныне так же ясно ощущал, что он еще и Вариант. Ничто ему еще не указывало, к какой разновидности он принадлежит. Был ли он того сорта, разум которых не передается другим или передается элементарно, как это происходит у высших созданий? Или он получил дар передавать свои мысли другим Вариантам? Дар, который не казался, как на Земле, привилегией единственной разновидности.

Пока он старался разгадать этот секрет, его земная жизнь пришла к полному кризису. Она столько времени главенствовала над миром Вариантов, что тот ощущался теперь смутно, в каком-то оцепенении, подобно голосу человека, который слишком долго был вынужден молчать.

Будучи еще ребенком среди Вариантов, он становился взрослым в мире людей. На него обрушилось все сумасшествие, которое неизбежно сопровождает период возмужания у юношей.

Женщина, ставшая ужасной и восхитительной причиной неведомых доселе переживаний, наполняла его разум потрясающими видениями, острыми и сосредоточенными там, где зарождается новая жизнь. Вместилище женственности, образ которого для юных человеческих созданий — недостижимый Эдем, приводящий их в отчаяние.

Так как Абель был безумно стеснительным, он пережил ураган неистовых желаний с помощью тех фантазий, которые наши предки создали вокруг Соития, фантазий, которым примитивные инстинкты придали поистине сказочную форму. Он был насекомым, готовым умереть ради возможности оплодотворить самку. Безумный хищник, потерявший голову в преследовании в одиночестве, дикарь, бродящий вокруг женщины с тяжелой рогатиной, воин-варвар, который насилует жен и дочерей побежденных, поэт, собирающий отражения на небе и земле, утренний свет, изящество каждого растения, бесчисленные простые ощущения, воспетые такими же мечтателями на протяжении сотни веков.

Неразвитыми желаниями, возвеличенными с самых древних времен, инстинктом саморазрушения и сосредоточенностью на проблемах пола, которая поднимается в глубинах сознания с мистической грацией, подросток, повергнутый наземь перед священным созданием, в то же время считает саму мысль о соитии с предметом вожделения едва ли не святотатством…

Женщина сначала внезапно появляется в его мечтах во всем своем телесном великолепии, с гривой, более густой и шелковистой, чем у кобылицы. Он бы все отдал, чтобы смотреть, как она идет, демонстрируя сильные лодыжки, раздвигая бедра. Он познал головокружение при одном виде заветной пещеры, казалось, готовой поглотить его целиком.

Жаркими августовскими ночами он неистово мечтал о Ней — протягивал руки, умолял, стонал, плакал. Он ее встречал — каждый день и повсюду. Как она была близка! И в то же время так далека — на другом конце мира, неприступная, непостижимая. Сраженный своей стеснительностью, несмотря на то, что жил вовсе не на необитаемом острове, несмотря на свое одиночество, он так и не сделал ни одного движения, чтобы достичь такой желанной цели… Однажды, сидя рядом с ней — все остальные по одному ушли — он собрал всю свою отвагу, чтобы не побежать вслед за ними — дрожа, трепеща, ожидая наступления вечера.

Она не зажгла свет. Они молчали. Их обоих мучило невыносимое возбуждение. Наконец, отчаявшись дождаться от него первого шага, она приблизилась с медлительностью большой стрелки на часах. Она захватила своим молодым опьяняющим телом, осуществила его безмолвную мечту, безграничную радость, подарила ему славу и торжество. Она доверху наполнила его сумасшедшим счастьем, за которое Абель хранил ей бесконечную признательность и которое не мешало так же пышно расцвести другой мечте.

Между этими двумя приключениями была почти такая же разница, как между самкой гориллы и самой бледной и утонченной из дочерей человеческих. Когда Абель снова нашел женщину с густыми волосами, деревья, травы и земля светились, источая неземное благоухание. Но когда он находился подле Другой, которой никогда не обладал, он постигал чудо каждого очертания, каждого звука, каждого запаха, грозовой тучи на вершине холма, бесчисленных звезд и Млечного Пути, загорающихся на небе летними ночами.

Таким образом время года сменилось еще шесть раз, в продолжение которых он, повзрослевший на Земле, в том, втором мире оставался ребенком.

Наконец женщина с пышными волосами покинула его ради других приключений; пресытившись ею, он едва ли об этом сожалел.

Другую, которую увезли родственники, он тоже больше никогда не видел. Она затерялась в тех землях, где Длинные Ножи гоняются за краснокожими…

В последующий период жизни мир Вариантов начал в нем главенствовать над человеческим миром, и он наконец узнал, к какой разновидности Вариантов принадлежит: к той, которая способна передавать мысли.

Полтора года спустя он, наконец, приблизился у них к сознательному возрасту, и его начали волновать легенды, связанные с размножением. Оно чрезвычайно отличалось от наших животных представлений о мире. Представители разных полов вовсе не имели определенного пола. Вариант мог быть самцом для одних из себе подобных и самкой для других. Однако были и редкие создания, которые принадлежали только к мужскому или женскому полу.

У Абеля же было лишь предчувствие, выражающееся в тревоге, возникающей при виде тех, кто принадлежал только к женскому полу. Пока он продолжал совершенствоваться в передаче мыслей, он сблизился с Вариантами, с которыми его связывала взаимная симпатия. Неспособные заметить его двойную природу, они были удивлены его манерами. Связанное со своим человеческим телом, его тело Варианта эволюционировало не так стремительно и не так разнообразно. Он не осмелился дать какие-либо объяснения, впрочем, Варианты их и не требовали. Понемногу он узнал их всех так же, как знал людей.