Сэм Хьюз - Отдел антимеметики

— …не уверен, что правильно всё понял, — нарушил Фредериксон затянувшуюся паузу. — Но, по-моему, Каин только что послал нас в жопу, а разбираться с ситуацией предоставил тебе и Бесс.

— Похоже на то, — вздохнул Эдриан. — Бесс?

— Как я понимаю, — сказала Беатрикс, — предложения здесь есть только у Каина, а это значит, что он уже на шаг впереди нас всех. Предложу действовать по его указаниям. — Она одарила советчика холодным взглядом.

— Ладно, — решил Эдриан. — В таком случае, решено. Я и Бесс пойдём с Каином. Что до остальных… Фредериксон, принимай командование. Рекомендую взять оставшихся бойцов и отступить до исходного пункта. Выход должен быть через… примерно пятнадцать минут…

— Прошу прощения, сэр, но все три джипа — в хлам. Мы ни при каких раскладах не успеем выбежать из горы до того, как она снова затвердеет, — заявил Фредериксон. — Выйти мы можем только через главный вход.

— То есть через самую гущу врагов, — уточнил Эдриан. — Паршивый расклад.

— В таком случае можем смело идти с вами, а? — сказал Фредериксон. — Попытаемся сбежать, и мы покойники, так что можем и с вами пойти на верную смерть.

— Слушай, Фредериксон…

— Прости, Эдриан, — сказал Фредериксон. — Ты меня поставил командовать, помнишь? Теперь уже не тебе решать. Пойдём с вами.

— Хорошо. Строиться за мной — и вперёд.

Где-то в другом месте комплекса каменный куб, стоящий среди множества смертельно раненых и уже мёртвых людей, раскрылся, и на свет вновь выступил высокий обнажённый мужчина, чья оливковая кожа была сплошь покрыта алыми татуировками.

И когда это случилось, в другой Зоне женщина начала хватать ртом воздух, падая на пол. Её руки и ноги стремительно усыхали в ничто, а кожа каменела. Несмотря на её отчаянные крики, её товарищи ничего не могли сделать, разве что в ужасе смотреть, как тело женщины превращается в камень… И затем они тоже начали кричать…

— Эдриан?

— М? — Эндрюс смог оторвать взгляд от чудовищного создания, что шаталось по проходу прямо перед ними. Наполовину баран, наполовину слизень, наполовину декоративный цветник, оно болтало из стороны в сторону своей перевязанной головой, скользя с неестественной грацией через полутёмные коридоры.

Вокруг рогатой фигуры медленными кругами танцевали три голые женщины, одетые только в медные шлемы, на которых колыхались в потоках воздуха украшения в виде лент.

Беатрикс вздохнула.

— Дай мне честную оценку. Думаешь, мы здесь выживем?

Эдриан взглянул на Каина, который шёл примерно в шести метрах впереди них, прямо в нескольких шагах от сюрреалистической процессии. Одна из голых фигур приблизилась к высокому оливокожему мужчине: каждое её движение сулило чувственные удовольствия. Каин просто улыбнулся, кивнул, отмечая её действия, и фигура отступила, склонив голову и сомкнув ладони перед обнажёнными грудями.

— Если нет, — наконец ответил Эндрюс, — то от подготовки к такому исходу пользы никакой. Давай будем считать, что я думаю, что выживем, и танцевать уже от этого варианта?

Беатрикс медленно кивнула, как будто ожидала именно такого ответа.

— В таком случае, помнишь наш разговор прошлой ночью? О трёх месяцах в Европе против десяти минут на Луне?

— Да.

— Пожалуй, после всего этого нам просто обязаны дать приличный отпуск, — сказала Беатрикс, осторожно ступая на ковёр из розовых лепестков, что стелились по пятам луковицеобразной твари. — Три месяца в Европе не исключены. Не хочешь со мной?

— Да, — повторил Эдриан.

— Наш медовый месяц?

— Конечно, — проговорил он. — Звучит замечательно. — Он нашёл её ладонь своей и крепко сжал.

Впереди безумная процессия остановилась на перекрёстке, повернула направо и продолжила свой танец, не сбиваясь с ритма. Эдриан, Беатрикс и Каин двинулись дальше, в темноту.

…а в это время где-то ещё мужчина скорчился возле светящегося зелёного яйца, крепко прижимая его к груди. « Fa la ninna, fa la nanna », — напевал он, нежно поглаживая его холодную, зелёную скорлупу…

Прошло немного времени, прежде чем они достигли высокой стальной двери с символом трёх указывающих внутрь стрелок внутри двух кругов, изображённых на её серых с просинью створках. Каин сделал шаг к охранному пульту на одной из створок двери и приложил ладонь к сканирующей поверхности. Раздался громкий щелчок, и запирающий механизм, похрустев, открылся.

— С этого момента, — сказал Каин, — я следую за вами. — Важно, чтобы вы двое вошли первыми.

— Это пророчество? — спросил Эдриан.

— Неизбежность, — отозвался Каин.

Беатрикс кивнула.

— Тогда давайте закончим с этим дерьмом, — сурово произнесла она. Мэддокс подошла к двери, положила ладони на ручки и надавила.

Раздался громкий треск.

Высокочастотное жужжание, словно стоматологическая дрель.

Две руки, сделанные из стали и проводов, ворвались в открытую дверь, схватили Беатрикс Мэддокс за голову и резко скрутили её.

Раздался тошнотворный звук ломающихся костей.

…а в это время где-то ещё мужчина лежал на мясницком столе, тихо постанывая. Не говоря ни слова, его истязатель вскрыл ему живот, вынул органы и умелым движением врезался в поясничную часть. Когда мужчина улыбнулся в забытьи, мясник вложил в его руки маленький свёрток, обёрнутый в бумагу…

«Беатрикс…»

Эдриан затолкал мучительный крик обратно в ту часть своего мозга, которая до сих пор рыдала, когда он рассекал живот живой кошки. Всё остальное вскинуло винтовку и выстрелило в стальную куклу, когда та бросила сломанное тело Беатрикс на пол.

Это была добротная и точная очередь в самый центр массы. Пули расплющились о голый живот стальной женщины и со звоном посыпались на пол. Высокочастотный жужжащий звук взвыл ещё громче и тоньше, визжа, как турбина реактивного двигателя.

Винтовка Эдриана перестала стрелять, затвор отъехал назад. Он бросил её, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил ещё два раза. Его взгляд затуманился. Он сам не знал, почему. Все, что он знал — это что его руки двигаются сами собой, как машина. Как то существо, в которое его хотел превратить Авель. Как та вещь, в которую его хотели превратить его начальники.

Стальная кукла застыла. Её суставы засветились ярко-синим энергетическим светом. Сложные соединения шестерней закрутились и застрекотали в щелях между пластинами. Она наклонила голову на сторону и открыла рот, полный шестерней и проводов.

Эдриан бросился прочь из прохода. У него за спиной полыхнуло жаром, полетели осколки металла.

Его левую ногу пронзила боль, после чего последовало внезапное оцепенение. Он попытался встать и понял, что на обе ноги встать никогда больше не сможет.